Я встала на цыпочки, обвила руками шею Магнара и улыбнулась сквозь поцелуй, от которого у меня мурашки побежали прямо к основанию позвоночника.

Никто не мог отнять у нас этот момент. Я принадлежала ему, а он — мне. Мы связали себя всеми возможными способами, и я отказывалась упускать еще одно мгновение в его объятиях до конца своей жизни.

Мы сделали все, что от нас требовали боги, чтобы снять проклятие и спасти человечество от вампиров, и теперь мир родился заново, наполненный надеждой и обещаниями грядущих лучших дней.

Нам оставалось сделать только одно. И я намеревалась сделать это так хорошо, как только могла. Наша жизнь ждала нас. И мне не терпелось начать ее.

— М

айлз Бельведер, немедленно прекрати бить своего кузена! — Я закричала, указывая на него, когда он занес кулак, чтобы ударить Бьорна снова. Маленький сын Келли был таким же светловолосым, как моя сестра, с крепким телосложением Магнара и золотистыми глазами. Он был так же вовлечен в их борьбу, как и Майлз. И хотя они вдвоем получали удовольствие от драк, мне все равно не нравилось, что они подражают своим отцам. Этим утром Магнар и Эрик снова тренировались во дворе, и теперь два наших старших сына подражали им. Как обычно.

Майлз опустил руки, но его глаза горели бунтом. Он был копией своего отца, с темными волосами и точеными чертами лица, но его глаза были полностью моими. И это выражение было мне хорошо знакомо. Это было мое выражение. Мое вызывающее, взбешенное, «это нечестно» выражение, которое я использовала по отношению к его отцу тысячу раз.

— Иди в дом и оставайся со своей сестрой, — уговаривала я Майлза, указывая на ряд домов на холме. Мы с Эриком — слева, Кларисса и Джулиус — посередине, а Магнар и Келли — справа. Эрик выкупил огромный участок земли на востоке Нью-Йорка и построил дома в качестве сюрприза, пока мы оставались в его доме в Вестчестере. Это было четыре года назад. И с моими двумя детьми и двумя парами близнецов Келли, это было самое идеальное место для их воспитания.

Кларисса вышла из дома, когда Майлз взбежал на холм и врезался ей в ноги, прижимаясь к ней. — Тетя Кларисса!

Она ахнула, наклоняясь, чтобы обнять его поверх огромной выпуклости своего живота.

Я побежала вверх по холму к ним, оставив Бьорна играть на лужайке со своей сестрой Астрид, которая взволнованно наблюдала за их потасовкой. Когда я двинулась, чтобы схватить Майлза, чтобы Кларисса могла перевести дыхание, мой сын ворвался в наш дом с озорным смехом, который вызвал улыбку на моих губах.

— Это благословение, я не скажу иначе. Но, клянусь богами, у меня болит спина, — простонала Кларисса, когда Джулиус вышел из дома следом за ней.

Он обнял ее за плечи и поцеловал в висок. — Еще несколько недель, детка.

— Монти, ты не видела Бьорна? — Келли выбежала из дома, неся на руках маленького Ивара. У него были длинные темные локоны, которые Магнар не разрешал Келли стричь, и я подозревала, что он станет копией своего отца, когда вырастет.

— Он спустился с холма, у него снова был спарринг с Майлзом, — сказала я, не в силах сдержать смех.

Она покачала головой, и ее глаза весело блеснули. — Почему меня это не удивляет? — Она передала Ивара на руки Джулиусу и побежала вниз по холму за Бьерном.

В моем доме раздался грохот, и я побежала, ворвавшись внутрь и обнаружив Майлза и его сестру Уоррен, взволнованно смотревших друг на друга.

— Что происходит? — Спросила я.

— Папа и дядя Магнар борются внутри, — сказала Уоррен с широкой улыбкой, и ее черные кудри рассыпались по плечам, когда она хихикнула.

Я метнулась на кухню и обнаружила, что они вдвоем борются на кухонном столе. Задняя дверь была широко открыта, и линия разрушений вела туда, где они проводили спарринг.

— Дети смотрят, — пропела я, вставая перед ними, пока Магнар душил моего мужа на столе.

— Я сдаюсь, — пролепетал Эрик, и Магнар отпустил его с торжествующим смехом.

Магнар выпрямился, с виноватым видом оглядывая беспорядок, который они устроили. — Прости, Монтана.

Я подавила смешок. — Пригласи нас сегодня на ужин и загладь свою вину передо мной.

Магнар просиял. — Готово.

Эрик сел на край стола, его грудь была обнажена, а кожу покрывали ссадины.

Уоррен и Майлз бросились за Магнаром, когда он направился к задней двери, и начали дергать его за джинсы. — Расскажи нам еще раз о клятве истребителя. Я собираюсь дать ее, когда стану достаточно взрослым! — Закричал Майлз.

— Никакой клятвы давать не нужно, — начал Магнар, поднимая Уоррен на руки, когда они вышли в сад.

— Почему мой сын хочет стать истребителем? — Спросил Эрик, поджимая губы, когда я намочила тряпку в раковине и подошла, чтобы обработать его раны.

— Потому что он бунтарь, — сказала я с усмешкой, начиная вытирать струйку крови, стекающую по его груди.

— Как ты. — Он приподнял мой подбородок, и мое сердце бешено заколотилось, когда я посмотрела на его лицо, и любовь разлилась по моему телу. Он наклонился, прикасаясь своим ртом к моему, нежно прикусывая мою нижнюю губу.

— Я скучаю по твоим клыкам, — поддразнила я, и он громко рассмеялся.

— Я прекрасно могу укусить тебя и без них. — Он наклонил мою голову, царапая зубами мое горло, и желание разлилось у меня в животе.

— Дети, — выдохнула я, когда его укусы перешли в поцелуи, спускаясь к моему уху и посылая волну энергии к моему сердцу.

— Они с Магнаром, — прорычал он, касаясь губами раковины моего уха. — И пока он будет отвлекать их, я предлагаю попробовать завести еще несколько детей.

— Еще несколько? — Я рассмеялась, проводя руками по его твердой груди.

— Да, целую армию, — выдохнул он, опускаясь на пол и заключая меня в объятия. Он повел меня назад, так что мы ударились о кухонную стойку, и чайная чашка упала на кафельную плитку, разбившись среди остальных разбитых предметов, которые они с Магнаром разнесли вдребезги.

— Нам не нужна армия, нам больше не с чем сражаться, — сказала я ему в губы, и наше дыхание стало тяжелым, когда его рука скользнула по моей рубашке сзади. Его кожа горела на моей, и я наслаждалась тем, как наши тела соединялись по-человечески. Это было даже лучше, чем когда я была вампиром. Горячая плоть, жжение в мышцах и одышка, от которой кружилась голова, были намного лучше, чем вечная энергия. Это означало, что каждый раз, когда мы соединялись, этому должен был прийти конец. И мы всегда выжимали друг из друга каждую каплю удовольствия до тех пор, пока наши бренные тела еще могли двигаться.

Я обвила ногой его бедро, и он бесстыдно прижался ко мне. Я наполовину осознавала, что дверь открыта, а жалюзи на окне подняты. Но я была потеряна в тот момент, очарованная его кожей на моей, и его блуждающими руками.

— Я люблю тебя, — прорычал он мне в рот, и я проглотила его слова, чувствуя, как они разливаются по моей крови подобно жидкому огню.

— Я тоже люблю тебя, — выдохнула я. — К черту все, делаем армию.

Он рассмеялся, и я упала в руки человека, который любил меня телом и душой. Мы все время пытались достичь той ноющей близости, которую нашли в загробном мире, где наши тела были обнажены и мы были не чем иным, как чистым светом. И когда его тело заявило права на мое, мы нашли его еще раз.

Мы ужинали на террасе в задней части дома Магнара и Келли, пили вино и наслаждались невероятными блюдами, поставленными перед нами. Летнее солнце все еще грело нам спины, когда оно опустилось низко над горизонтом за холмом.

Наши дети играли на лужайке, и Кларисса с нетерпением наблюдала за ними, поглаживая рукой свой раздутый живот. Фабиан и Чикоа присоединились к нам со своей новорожденной. Она спала в объятиях Фабиана, пока он любовался ее умиротворенным лицом. Я никогда не видела в нем такого умиротворения с тех пор, как они поженились. Трудно было припомнить, чтобы он когда-нибудь смотрел на Келли так, как сейчас смотрел на Чикоа.