Я перевернул Келли на спину таким резким движением, что она ахнула от удивления. Мои пальцы скользнули между ее бедер, размазывая мою сперму, которая отметила ее там, прежде чем погрузиться в ее сладкое влагалище.

Я взял ее ногу и перекинул через плечо, глядя на нее сверху вниз, и она тихо застонала под ласками моих пальцев внутри нее. Мой член уже был твердым, как камень, и она прикусила губу, когда ее взгляд упал на него — с ее губ сорвалось одно слово, которое было совершенно невозможно отрицать.

— Еще, — потребовала она. И с мрачной усмешкой я вынул из нее свои пальцы и вогнал свой член на их место, а звук ее крика удовольствия только заставил меня захотеть большего.

К

ларисса раздавала бутылки с кровью, пока мы спешили по дороге, и я залпом выпила свою, наслаждаясь тем, как она успокаивает жжение в моем горле. Утренний отдых был ничем по сравнению с употреблением этого животворящего нектара. Мое тело ожило, когда кровь прилила к венам, и дрожь пробежала по позвоночнику. Это был самый извращенный вид удовольствия, к которому я уже слишком привыкла. Чувство вины обычно не возникало до тех пор, пока я не утоляла свои потребности, и было слишком легко выбросить его из головы, когда голод обострялся.

Кларисса молча забрала пустые бутылки обратно и убрала их в свою сумку. Единственная причина, по которой нам нужно было бы их хранить, — это возможность наполнить их заново, и никто не делал никаких замечаний по поводу того, как это может произойти. Насколько я понимала, истребители были под запретом. Неважно, что Эрик решил за меня.

Он шел во главе группы, его настроение снова было угрюмым. Я не думала, что он хорошо выспался этим утром. Я представила, что у него сейчас так много всего на уме, что отдохнуть было бы нелегко. После нашей ссоры мы едва сказали друг другу два слова, и я начала чувствовать, что делаю недостаточно, чтобы все исправить. Возможно, он снова вел себя как властный засранец, но я знала почему. И я отчаянно хотела что-нибудь с этим сделать.

Когда мы приблизились к ряду руин в дальнем конце длинной дороги, я подбежала к нему, слегка улыбнувшись.

Его губы дрогнули, и он взял мою руку, поднеся ее к своим губам и запечатлев поцелуй на тыльной стороне. После того, как я выпила, по моей коже пробежал электрический разряд, а от его прикосновений моя кровь еще больше наполнилась энергией. Я тихо вздохнула, коснувшись своим плечом его плеча, пока мы шли дальше, радуясь, что не собираемся продолжать спор.

Но продолжалось это недолго, потому что он сказал: — Я имел в виду то, что сказал прошлой ночью.

Я закатила глаза, прикусив язык, и пытаясь удержаться от резкого ответа.

Он скорбит, дай ему время. Позволь ему быть мудаком, если так нужно.

— Я в курсе, — сказала я беззаботно, не упоминая тот факт, что у меня все еще не было намерения следовать его требованиям и пить из истребителей.

— Я в этом не уверен, — коротко сказал он, отпуская мою руку.

Я перевела дыхание, устремив взгляд на первый ряд домов, пока мы приближались к ним. Крыса метнулась через улицу впереди нас, и все замерли.

— Это всего лишь крыса, — крикнул Джулиус. — Я скажу вам, если Угроза почувствует кого-нибудь из Фамильяров.

Мы продолжали двигаться, но напряжение в группе определенно возросло. Мы поспешили в руины по разрушенным улицам и мимо разломанных дверных проемов, ища что-нибудь, напоминающее супермаркет.

— Нам лучше разделиться, — сказал Фабиан, устремляясь в начало шеренги. — Так будет быстрее.

— Хорошо, встречаемся дома через два часа, — согласился Эрик, затем обвел взглядом группу. — Мы останемся парами. Прикрывайте друг другу спины.

— Здесь нет ничего, кроме грязи и крыс, — сказал Джулиус, лениво покачивая в руке Угрозу.

— Что ж, если за тобой придет грязный крысиный монстр, я смогу прикрыть тебе спину, — ласково сказала Кларисса, хлопая его по плечу.

Фабиан посмотрел на Чикоа с неуверенной улыбкой. — Хочешь составить мне пару?

Я ожидала, что она откажется, но она пожала плечами и направилась вслед за ним по боковой улочке.

— Увидимся позже, — крикнула Кларисса, направляясь вслед за Джулиусом по другой дороге.

Я внезапно осталась наедине со своим мужем, и теперь, когда его гнев вернулся на место, это казалось гораздо более пугающей перспективой.

Он смотрел на меня несколько долгих секунд, и я отошла от него, прежде чем он снова смог начать читать мне лекцию о крови истребителей. Я взяла инициативу на себя, свернув направо в узкий переулок, услышав почти бесшумные шаги идущего следом Эрика.

Я еще раз повернула направо и заметила ряд магазинов, которые выглядели многообещающе. Я поспешила к ним по разбитой дороге, проходя мимо разрушенных бомбами зданий и зная, что все, что находилось внутри, уже давно исчезло.

Я добралась до конца ряда, прижимая руку к стеклянному окошку двери, которое чудесным образом все еще оставалось целым. Она открылась, и я была еще больше удивлена, когда вошла в маленький магазинчик. Эрик вошел следом за мной, окинув взглядом дорогу и задержавшись в дверях, прежде чем пройти дальше внутрь.

Я нахмурилась, оглядывая помещение. Ряды полок были пусты, как будто все содержимое забрали. Эрик провел пальцем по одной из них, и тот остался чистым. — Что бы здесь ни находилось, это недавно унесли.

У меня внутри все сжалось, когда я повернулась к нему, и его тон вызвал вспышку страха во мне. — Кто мог взять человеческую еду в этом месте?

— Думаю, люди, — сухо сказал он, и я нахмурилась. Его глаза загорелись, когда его осенила идея. — И, если здесь есть люди, то есть и кровь. — Он повернулся к двери, рывком распахнув ее, и я бросилась за ним, а разочарование наполнило меня.

— Подожди. — Я схватила его за руку, но он не остановился. — Здесь не может быть людей, как это возможно?

— Потому что даже я не на сто процентов эффективен во всем, что делаю, — сказал он, и я бросила на него вопросительный взгляд, чтобы заставить его продолжать. — Мы поймали не всех людей, которые остались во всей Америке после Последней Войны. Некоторые из них живут на окраинах в местах, подобных этому, вдали от нашего вида.

У меня отвисла челюсть, и я остановилась. Он повернулся ко мне, и его брови опустились, когда он заметил выражение моего лица. Здесь жили люди? Свободно. Без вампиров, которые когда-либо говорили бы им, что делать… как жить… когда умирать.

У меня внутри все сжалось, когда я подумала о всех тех годах, когда мечтала о такой жизни. И было почему-то волнующе сознавать, что здесь все это время были люди-мятежники, которые избежали их правления.

Видение обрушилось на меня, когда мой муж-вампир направился ко мне.

— Мы возьмем то, что нам нужно, и ничего больше. Так мы жили раньше. Никто не должен умирать, — сказал он, и мои мысли разбежались, когда я поняла, что он предлагает.

— Эрик, мы не можем, — выдохнула я. Я не могла поступить так с людьми. С людьми, которые были такими же, как я. Я отрицательно покачала головой. — Я не стану одной из вампиров, которых боялась всю свою жизнь.

Его брови сошлись на переносице, а взгляд прошелся по мне. — Ты имеешь в виду, как я? — холодно спросил он.

— Я… я не это имела в виду, — пролепетала я.

Он натянуто кивнул, и его глаза потемнели.

Я смотрела на него, не в силах поверить, что мы снова оказались здесь. Там, где мы были, когда я была просто девушкой, запертой в его прекрасном замке. Я отогнала эту мысль, решив не позволить случившемуся сломить нас. Но он так все усложнял. И я не знала, что ему было нужно.

Я открыла рот, чтобы что — то сказать — что угодно, что могло бы улучшить ситуацию. Но как только слова коснулись моих губ, до моего слуха донесся крик. Я застыла на месте, чувствуя, как адреналин забурлил в моих венах.

— Это была не Кларисса и не Чикоа, — выдохнула я, и Эрик кивнул, а его зрачки расширились.