Она взяла мой член в рот, и мои руки сжались в кулаки на простынях, когда каждый мускул в моем теле напрягся в предвкушении удовольствия, к которому она меня подталкивала.

— Срань господня, — выдохнул я, когда она овладела моим телом, и мне пришлось бороться с желанием закричать, когда она мрачно замурлыкала, и вибрации прокатились по моему члену.

Я уступил ей, потеряв всякий контроль, когда она подвела меня ближе к краю, принимая мой член до задней стенке своего горла, а затем обхватывала его язычком, когда вынимала. Я так сильно хотел кончить в ее прелестный ротик, и смотреть, как она пожирает меня и доводит до гибели, но мне нужно было больше от нее, и огонь в моем горле тоже отчаянно требовал удовлетворения.

Я схватил ее за запястье с рычанием желания и притянул к себе, чтобы она снова поцеловала меня. Я перевернул ее под себя, срывая с нее черную футболку, чтобы увидеть каждый дюйм ее плоти.

Она потянулась ко мне, и жар ее кожи почти обжег мою.

Я наклонился вперед, чтобы поцеловать ее, снимая с нее нижнее белье и двигаясь между ее бедер.

Ее губы были мягкими и притягательными, и я погрузился в ее поцелуи, задержавшись еще на несколько мгновений, чтобы получить последнее удовольствие от ее плоти.

Ее руки скользнули по моим плечам, вниз по рукам, прежде чем крепко сжать меня и подтолкнуть вперед.

Мое горло горело от желания к ней, но и все остальное мое тело тоже, и я хотел всего этого. Всю ее.

Я поймал ее запястья и зажал их у нее над головой, вгоняя себя в нее.

Она вскрикнула, когда я погрузил свой член во всю длину в ее тело таким диким толчком, что у нее перехватило дыхание, и она выгнулась дугой на кровати, прижимаясь грудью к моей коже.

Ее бедра двигались в такт моим, умоляя меня продолжать, и ее мышцы напряглись вокруг меня.

Я снова поцеловал ее, поглощая ее желание, снова и снова входя в нее, и мое собственное освобождение замерло на горизонте, прижимая меня к ней все крепче.

Она оторвала свои губы от моих, приподняв подбородок и давая мне доступ к бьющемуся пульсу у нее на шее.

Я застонал, когда провел ртом по плоти, которую она предлагала, глубоко вдыхая, потому что ее кровь взывала ко мне, и жажда поднялась, как разъяренный зверь, требующий удовлетворения.

Она содрогнулась подо мной, когда я провел клыками по ее коже, и было трудно поверить, что она хотела этого так же сильно, как и я.

— Магнар, — простонала она, пока я трахал ее сильнее, и последнее мое сопротивление рассыпалось в прах, когда я вонзил клыки в ее шею.

Ее кровь хлынула в меня волной удовольствия, и я усилил хватку на ее запястьях, вгоняя свой член в нее сильнее, быстрее, и забирая сразу все из ее тела.

Она вскрикнула, когда я вытянул каждый дюйм удовольствия из ее тела, вызывая у нее оргазм, и продолжал двигаться, пока она содрогалась подо мной, выгибаясь навстречу мне, пока я сам приближался к краю.

Она была везде, во всем, ее кровь текла по моим венам, как моя собственная, и ее аромат ошеломлял меня, когда я пил все больше и больше. Мне никогда не будет достаточно, я мог выпить все до последней капли и не был уверен, удовлетворит ли это меня.

Я зарычал, приближаясь к своему собственному оргазму, и оторвал клыки от ее плоти, поскольку моя любовь к ней отогнала желание взять больше, чем мне было нужно.

Я снова прижался губами к ее губам, ослабляя хватку на ее запястьях и проводя пальцами по мягкой коже ее рук.

Она удовлетворенно вздохнула, целуя меня, и ее губы были мягкими и жадными, когда она протянула руку, чтобы провести пальцами по щетине на моем подбородке.

Я посмотрел на нее сверху вниз, и мое сердце наполнилось любовью к этой женщине, которая была моей. В мире не было лучшего места, чем лежать здесь, в ее объятиях.

— Нам нужно идти, — выдохнула она, хотя и не сделала ни малейшего движения, чтобы уйти. — Остальные скоро будут нас искать.

— Возможно, нам улыбнется удача, и они нас не найдут, — пробормотал я, и она тихо рассмеялась.

Сегодня утром мы договорились отправиться в путь как можно скорее, и я знал, что держусь за это короткое окно спокойствия, прежде чем нам придется продолжать и снова увеличивать разрыв между нами и Валентиной. Но я дорожил каждым мгновением в ее объятиях, и расставание даже с одним из них причиняло мне боль.

Она посмотрела на меня с понимающей улыбкой, и я начал играть с ее золотистыми волосами.

— Может быть, мне стоит еще раз предложить покормить остальных, прежде чем мы отправимся в путь, — нерешительно сказала она, и я замер, отпустив ее волосы.

— Нет. На данный момент ты дала им достаточно, — прорычал я.

— Ну, в любом случае, нам нужно двигаться, — ответила она, толкая меня в грудь в попытке заставить отступить.

Она была недостаточно сильна, чтобы заставить меня двигаться, даже с помощью своих даров, и хмурилась, когда я сопротивлялся. Я драматично вздохнул и откатился в сторону, чтобы она могла встать с кровати.

Я наблюдал, как она надевает новую одежду, которую нашла для себя, и неохотно натянул свою. Серая футболка немного натянулась на моих мышцах, но сидела лучше, чем многое из того, что я носил с момента пробуждения в этом времени.

Я застегнул пояс и подобрал с пола свои мечи, следуя за Келли в полумрак торгового центра.

Она повела нас обратно к ресторанному дворику, где нас ждали остальные.

Они разбирали огромную кучу вещей, которые собрали в разных магазинах, пока Келли и Джулиус немного поспали. Я подошел к брату, который набирал еду в рот из пакета. У него были два аккуратных пореза на предплечьях, которые почти зажили благодаря его дарам. Я вздохнул, садясь рядом с ним, задаваясь вопросом, как двое величайших истребителей вампиров в истории могли оказаться в такой ситуации. Один из нас питался от женщины, которую он любил, а другой раздавал кровь монстрам, уничтожению которых он поклялся своей жизнью.

— Мы нашли магазин, полный походного снаряжения, — объяснила Кларисса, когда Келли подошла ближе к ней, с интересом разглядывая собранный ими запас. — Здесь есть спальные мешки и достаточно упаковок с обезвоженной пищей, чтобы вам с Джулиусом хватило на несколько недель.

— Это здорово, — ответила Келли с улыбкой.

— Да, это прекрасно, что двое членов нашей группы так хорошо накормлены, — раздраженно ответил Фабиан. — Или мне следует сказать трое? — спросил он, когда его взгляд переместился на меня, и я замер под его пристальным взглядом. Я знал, что Келли дала мне гораздо больше крови, чем предложила им прошлой ночью, но я ничего не мог с этим поделать, да и не особо расстраивался из-за этого.

— Тебе нужно еще? — Спросила Келли, поглаживая большим пальцем повязку на руке. — Уже?

Эрик неловко поерзал, и Кларисса обменялась взглядом с Чикоа. Монтана была единственным вампиром, который, казалось, не отчаивался сказать «да».

Фабиан посмотрел на окровавленную повязку на ее руке, казалось, раздумывая над своей просьбой. У нее даже не было даров моего клана, которые помогли бы ей исцелиться от травмы, и я стиснул зубы при мысли о том, что она сделает это снова.

— Я не хочу причинить тебе вред, — пробормотал он, глядя на Келли так, что мне захотелось вырывать его глаза. — Если ты будешь резать себя каждый раз, предлагая нам свою кровь, то очень скоро будешь покрыта одними ранами.

Взгляд Келли неловко переместился на меня. — Укусы тоже причиняют боль, — сказала она, пожимая плечами. — За исключением тех случаев, когда это делает Магнар.

Фабиан закатил глаза, и Кларисса понимающе улыбнулась, а Эрик откашлялся.

— Ну, если ты хочешь, чтобы я тебя так кусал, тогда я тоже не причиню тебе боли, — многозначительно сказал Фабиан.

— Что ты имеешь в виду? — Монтана нахмурилась.

Эрик бросил на меня удивленный взгляд, прежде чем ответить. — Мы не выделяем никакого яда при укусе, если в это время находимся в процессе получения других видов удовольствия, — объяснил он.