Окидывая взглядом беспокойную толпу, я невольно цепляюсь за желтеющую зелень везде, где она только попадается на глаза.

Осень. Суд. И я не сомневаюсь в том, что будет казнь.

Еще одно событие из книги. То, что произойдет накануне гибели Лорет.

Событие, которое не имело конкретных лиц, но было обозначено.

Чувствую себя призраком. Кажется, что если снять с головы капюшон, никто меня не заметит.

Я морально чувствую себя блеклым пятном. Подавленным и разбитым.

У самого центра не протолкнуться. Помимо горожан, на площади попытались разместить плененных людей Эйнара.

Громкий скрипучий голос зачитывает преступления отступника, а самого дракона в отличие от своих скованных цепями гвардейцев, посадили в отдельную клетку, которую на всеобщее обозрение поставили повыше.

— Как животное, — зло выдыхает Вигго, стоящий рядом. — Мерзавцы. Убью.

Подняв глаза на Эйнара, я судорожно дергаюсь на месте.

Он явно оказывал сопротивление при задержании. На красивом лице ссадины и порезы. Разбитые в кровь кулаки и порванная в нескольких местах одежда.

Правда я даже в бреду не додумалась бы сравнить его с животным, посаженным в клетку.

Эйнар и в цепях выглядит так, словно ему все должны.

Пока ему зачитывают приговор, дракон, чуть прищурив льдистые глаза, лениво обводит толпу. Те горожане, на которых падает его взгляд, мгновенно затихают.

Они боятся его. Возможно даже больше чем его отца, который решил устроить публичный суд, дабы показать свою власть.

Но эффект получился противоположный.

Молодой дракон одним своим присутствием вызывает больше сложных эмоций у народа.

Люди робеют и первые попытки высмеять пленного гасятся на корню.

Я вижу в глазах горожан трепет и отголосок восхищения.

И судья видит.

Притихшая толпа заставляет судью нервно поглядывать на присутствующих и сбиваться во время оглашения приговора.

— Приговор вынесен и обжалованию не подлежит! — звучит последняя фраза.

И мое сердце пропускает удар.

Вигго до скрипа кожаных перчаток сжимает кулаки.

— Повешение для представителя знати… да они рехнулись, — брат Луны с трудом себя сдерживает.

По толпе тоже разносится шокированный шепот.

Только Эйнар надменно изгибает бровь. От него так и веет цинизмом.

— Неужели ему совсем все равно? — шепчу себе под нос.

Вигго игнорирует. Бегло скользнув уничтожающим взглядом по судье и своему другу, он разворачивается.

— Подожди. Я должна с ним увидеться, — догоняю Вигго.

— Увиделась.

— Нет. Мне надо с ним поговорить.

От моего заявления Хейла передергивает.

— С ума сошла? Эйнар хотел, чтобы ты покинула город как можно быстрее.

— Покину, — настаиваю на своем, — Обещаю, после разговора.

— Ты издеваешься?

— Нет.

Растет уверенность, что Вигго откажет.

Если потребуется, уведет меня с площади силой.

Но он соглашается.

Приходится дождаться, когда после окончания суда арестованных под конвоем доставят в городскую тюрьму.

Мы следуем за ними тенью.

Хейл дает взятку надзирателю и тот без лишних вопросов пускает посетителя. Одного. Только меня, ссылаясь на то, что не хочет лишних проблем, а так вроде к благородному лорду безобидная любовница заглянула.

— Тут у нас особые условия, только для богатых, — усмехается надзиратель, пропуская меня в короткий узкий и слабоосвещенный коридор, похожий на продолговатый закуток, ведущий всего к нескольким небольшим камерам.

В одной из них я нахожу Эйнара.

Дракон стоит в тени, припав плечом к стене. Руки скрещены на груди, веки прикрыты.

С моим появлением он медленно открывает глаза.

— Поверить не могу. Тебя здесь быть не должно, — холодно цедит он.

Не на такую реакцию я рассчитывала, если честно.

Ну что ж…

— И все-таки я здесь, — решительно приближаюсь к решетке.

— Уходи, сиротка.

Вздрагиваю от холода в его голосе, но не ухожу.

— А ты упрямая, — оскаливается Эйнар.

Тряхнув головой, стараюсь вернуть себе решительность и успокоить колющую боль в груди.

— Я принесла вам ваши вещи, — снимаю с шеи агат, протягиваю ему.

Эйнар безразличным взглядом окидывает мою сжатую в кулак кисть, поднимает глаза.

— Вы же можете выбраться, — тихо выговариваю.

— Не угадала, — сжимает прутья решетки и припадает лбом к ним. — Первое, здесь не работает портальная магия. Второе, я не могу им воспользоваться, Лорет.

— Но как же так? — с грустным выдохом, сама прижимаюсь разгоряченным лбом к прохладной решетке.

Странный контраст внутреннего жара и шероховатого холода старого железа.

— Эйнар, вас же казнят.

Хочу добавить «если у Вигго не получится вас вытащить», но вовремя прикусываю кончик языка, поглядываю в конец коридора. Вдруг нас подслушивают.

— Неужели моя женушка переживает за меня? — иронично цедит Эйнар.

— Прекратите, — вскидываю на него глаза. В зрачках дракона горит насмешка. Жестко, но словно с отголоском грусти. — Зачем вы себя снова ведете так, словно вам все безразлично?

— Не все, Лорет, — он прикасается к моей ладони кончиками пальцев. Так легко, почти невесомо, но я чувствую шершавость его кожи и свою дрожь от этого прикосновения.

А затем дракон просовывает свою руку через прутья, берет мою кисть и разворачивает ее запястьем к тусклому свету.

Отогнув рукав, обнажает ту часть, на которой изящными линиями расползлась метка истинности.

Эйнар смотрит на узор. Долго. Пристально. Черты лица мужчины отражают странную эмоцию.

Что это, сожаление?

Нечто другое?

Задумчиво он обводит каждую линию большим пальцем. Мягко так, словно боится их стереть.

А я в этот момент замираю, учащенно дышу и из-за этого пересыхают губы.

Когда Эйнар поднимает голову, мое взволнованное дыхание схлестнется с его.

— Не стоит переживать обо мне. Ты же помнишь, что моя женитьба на тебе это всего лишь фикция.

Вздрагиваю, по венам словно разливается кислота.

— Не смотри так на меня, — холодно добавляет Эйнар и отпускает мою руку. — Ты же не думала, что твоя жизнь обрела для меня значимость только потому, что нас связала истинность? Забудь. Это все была ошибка, Лорет. Теперь уходи.

Но я застываю, не в силах сдвинуться с места. Его слова болезненно бьют и колят.

Зачем он так?

Я ведь впервые доверилась ему. Совсем недавно он показал себя с иной для меня стороны, а сейчас…Что это было?

Откуда опять это презрение, холодность и безразличие?

Неужели я правильно подумала, принимая его заботу за игру.

— Эйнар…, — ошарашено выдыхаю.

И я хочу сказать что-то еще. Высказать все что думаю, но все мысли разлетаются в дребезги, веки щипет от непрошенных слез.

Мне больно.

— Вы опять это делаете, снова причиняете мне боль. Хотя обещали больше так не делать. Плохо вы держите свои обещания, — вырывается само собой.

— Последнее время с выполнением обещаний у меня вообще все плохо, сиротка. Извини, — хмыкает он и отворачивается. — Одно я все-таки выполню, но ты должна уйти. Выход там.

Меня непроизвольно ведет в сторону, колени подрагивают. Эйнар ясно дает понять, что наше общение закончено.

Вывернутая наизнанку душа дрожит от обиды.

Я должна уйти. Он прав. К черту его.

Только я внезапно для себя отмечаю, что голос его звучит непривычно глухо и бесцветно.

Эйнар словно прощается.

Стиснув зубы, я снова приближаюсь к решетке.

— Как бы не так, — сжимаю прутья и жду, когда он снова ко мне повернется. Ловлю его взгляд, от бьющих меня противоречивых эмоций голос дрожит. — Вы специально это говорите?

Бровь Эйнара удивленно поднимается, на идеальном лбу вырисовывается морщина.

— Вы лжете, милорд. Думаю, вы специально провоцируете меня на ненависть. Зачем? Я не уйду, пока не получу объяснений.

Мужчина шумно выдыхает. На короткое мгновение опускает ресницы. Вижу, как напряжены его черты и на скулах двигаются желваки.