— Сказали, что если я этого не сделаю, то они накажут меня. Сурово накажут. И бабушку, — быстро бормочет Эбби.

— Кто сказал? — я круто оборачиваюсь и от резкости болезненно отзываются полученные ссадины.

Она всхлипывает и закрывает лицо ладошками.

— Простите. Я должна была. За меня некому заступиться и так вышло.

Едва я приоткрываю губы, как девушка бросается к двери и прошмыгивает в коридор.

А я опешив, смотрю на то место, где она мгновение назад стояла.

О ком речь, интересно?

Похоже она действительно напугана. Может и в книге Лорет подставили?

Вопрос, зачем?

Кто мог больше всех желать зла Лорет? Эрения? В том пожаре девушка не пострадала и как раз на месте поджога не находилась, но в этом — она действительно едва не сгорела.

Моргана?

А ей зачем? Какой прок от наказания Лорет?

От попыток найти зацепку, сравнить произошедшее событие с книжным, в голове вскипает мозг.

Раскрыв мазь принесенную Эбби, я перебралась на кровать.

Поставив зеркало поудобнее, повернулась, сидя на краешке кровати так, чтобы было удобнее и принюхалась к содержимому банки.

В нос ударил аромат эвкалипта и различных трав. Ничего особенного по запаху не уловила.

Подцепив кончиками пальцев сероватую субстанцию, попробовала дотянуться до самого верхнего покраснения.

Очень осторожно стала втирать мазь и от нее пошел легкий успокаивающий холодок.

В дверь снова постучали.

Я с твердой уверенностью, что снова пришла Эбби, раздраженно выдохнула:

— Входи.

Неугомонная какая. Зачем опять пришла? С другой стороны. Вдруг она решила приоткрыть завесу тайн и назвать имя того, кто заставил ее оболгать меня.

Вот только в комнату вошла не Эбби.

Эйнар остановился на пороге, скользнув по мне ставшими как свинец глазами.

От неожиданности я с трудом успела подтянуть платье повыше на груди, но оно разошлось на спине.

Не стала поправлять, просто отвернулась от мужчины.

Смотреть на его красивое лицо мне было еще более больно — чем получать удары от его ремня.

И мерзко.

Ранее он вызывал во мне противоречивые чувства. Злил, заставлял местами его ненавидеть, но в целом — я не испытывала к нему настолько испепеляющей ненависти как в это мгновение.

— Я прислал к тебе служанку помочь, — заявляет дракон, а у меня от его голоса дрожь бежит по позвонкам.

— Сама справлюсь, — сухо отвечаю, косо поглядываю в зеркало на его мрачное отражение.

— Думаешь, это хорошее решение?

О чем он?

На подсознательном уровне я с ним согласна — мне и правда неудобно тянуться рукой и размазывать эту гребаную мазь. Я акробатическими навыками не владею.

Но здравый рассудок предлагает держаться от них от всех подальше и заодно возвести баррикаду.

Я молчу, он шумно выдыхает. Его присутствие давит так, что по венам разливается кислота.

Лихорадочные мысли накаляются. Я ведь помню, что следует в результате конфликта Эйнара с Лорет после пожара. Он должен сослать ее…то есть меня. Вот с этого все и начнется.

Рано. Слишком рано.

Это должно произойти позже. Он еще не получил наследника. И не получит разумеется.

Но почему он здесь?

От хаоса в голове и напряжения звенит в ушах. Я не выдерживаю:

— Зачем вы пришли? — снова поглядываю на его отражение.

Замечаю, что он тоже напряжен, хоть по первому взгляду и не скажешь.

Непроницаемое выражение лица, которое выдает разве что дернувшиеся желваки на скулах. Плотно сжатые губы и кулаки. Он весь будто из камня и кажется, что на мой вопрос не ответит.

Эйнар словно сам не знает ответа.

Раздраженно сглатываю, сквозь стиснутые зубы шиплю:

— Решили еще раз меня выпороть?

Бровь мужчины дергается, глаза сужаются.

— Нет. Я думаю, достаточно.

От его заявления по моим венам разливается едкая кислота и меня передергивает.

Чудовище. Самое настоящее. Ненавижу.

Неожиданно Эйнар качнувшись вперед, неторопливо направляется ко мне.

Замерев, слежу за каждым его движением.

Меня разрывают противоречивые эмоции. С одной стороны, воспринимаю его как опасного хищника и смотрю глазами загнанного в западню кролика.

С другой стороны — злость, обида и откровенная ненависть выжигают страх вместе с моей душой.

Эйнар оказывается совсем рядом, забирает из моих рук банку с мазью. Я ошарашенно округляю глаза.

В зеркале ловлю то, как он опускает глаза на мою спину.

В следующее мгновение дергаюсь, что бы отодвинуться, вскочить, увернуться от его прикосновения.

Но рука мужчины опускается на мое плечо, усадив меня на место.

— Я посмотрю, — не спрашивает, просто утверждает.

Как и я, поглядывает в отражение.

Следит за моими эмоциями.

Я не скрываю раздражение, хмуро отворачиваюсь.

От прикосновения его ладони во мне все вспыхивает черным пламенем и челюсть сводит.

Легкое касание подушечек пальцев рядом с алыми полосками и я сильно вздрагиваю.

— Болит? — хрипло спрашивает он.

Я не отвечаю.

Мне дико хочется скинуть его руку. Отвесить пощечину и проклясть день, когда я его впервые увидела.

Почему-то метка истинности в этот момент странно покалывает.

— Шрамов не будет, — голос Эйнара звучит еще более низко и хрипло. — Покраснения быстро пройдут.

Говорит так, словно обращается к самому себе.

В моих легких внезапно заканчивается воздух. С тяжелым вдохом, поднимаю голову на зеркало.

Глаза Эйнара опущены. Брови хмуро сведены на переносице. Он зачерпывает мазь…

Неужели решил лично помочь подлатать меня после своих же действий? Похоже для него не существует границ нормального и допустимого.

Широкая ладонь на моем плече не давит, но продолжает удерживать.

Совсем легкое, едва ощутимое касание, которое я почувствовала только за счет прохлады, которая пошла от мази.

Мне кажется или я схожу с ума? Он действительно наносит целебную субстанцию.

Больше всего меня шокируют его прикосновения. Аккуратные, я бы даже сказала бережные. От которых по коже разбегаются мелкие мурашки.

Если бы Эйнар сам не оставил эти отметины — я бы подумала, что он в целом на это не способен. Возможно, при других обстоятельствах я могла бы оценить его заботу.

Но не в происходящем безумии.

Внезапно дракон поднимает взор на отражение и мы сталкиваемся глазами.

На мгновение ловлю в льдистых радужках и черных зрачках невыносимую, свинцовую тяжесть. И от нее мне становится не по себе. Машинально съеживаюсь. Он опускает ресницы.

Наверное показалось. Стискиваю со скрипом зубы и нервно тереблю пальцами подол платья.

Дракон наносит мазь осторожно и кончиками пальцев, но я все равно напряжена до предела.

— Теперь ты меня игнорируешь? — вдруг спрашивает он.

Закатываю глаза. Да, игнорирую. Пока других вариантов выражать свое отношение к нему у меня нет.

— Я старался, чтобы не было ран, — выдыхает Эйнар.

— Вот как, — хмыкаю себе под нос.

— Я вынужден был тебя наказать, — произносит после небольшой паузы.

Молчу. Горечь оседает на языке.

— Если бы я отдал приказ своим людям, они были бы жестче. Это их долг и обязанности — выполнять достойно приказы.

В этот момент я опять чувствую вскипающий в крови яд и не выдерживаю:

— Я должна быть вам благодарна за то, что вы пороли меня не так жестко, как это делали бы ваши слуги?

Эйнар шумно втягивает воздух.

Наши глаза снова встречаются. Мы буквально испепеляем друг друга молниями.

— Я кажется догадываюсь, зачем вы пришли, — первая разрываю зрительный контакт. Отворачиваюсь, но продолжаю чувствовать, как он сверлит меня острым как бритва взором.

— Я думаю, вы не можете найти компромисс между своей ненавистью ко мне и моему роду с вашими чувствами.

— Чувствами? — он оказывается передо мной. Сжимает пальцами подбородок и разворачивает мое лицо на себя.

Эйнар опускается на корточки, но все равно продолжает возвышаться надо мной.