Она действительно удивительна.

Держу пари, она хотела бы воспитывать своих детей точно так же, как я. Уверен, она хотела бы каждый день говорить им, что они сами решают, что их наблюдения и убеждения обоснованны, что все, что взрослые бесстыдно пытаются выдать за факты, правила и незыблемые основы, на самом деле так же эфемерно, как воздух. Субъективные убеждения. Шаткие социальные устои.

Уверен, она бы научила их развивать своё собственное мировоззрение и принимать взгляды окружающих, не чувствуя угрозы.

Уверен, она станет замечательной матерью.

ГЛАВА 37

Белль

Я только начинаю погружаться в уникальный ужас общения с мужчинами, с которыми когда-то была сексуальная близость. В университетские годы мне не доводилось сталкиваться с бывшими случайными связями. И я спала всего с одним мужчиной. Поэтому мне кажется несправедливым и мучительным в равной мере, что этот конкретный вечер среды в «Алхимии» должен ощущаться как мрачная версия «Это твоя (краткая, но интимная) жизнь».

— Белль, познакомься с Алексом, — говорит Рейф. От меня не ускользает ни резкость его тона, ни то, как его рука крепче обнимает меня за плечи в кабинке, которую мы делим с Мэдди, Женевьевой — Джен, Каллумом и Заком. Уже и так странно сидеть здесь напротив парня, с которым у меня были близкие отношения и с которым Мэдди на самом деле переспала. Хотя не могу сказать, что Мэдди или Каллума хоть сколько-нибудь беспокоит кровосмесительный характер нашего собрания.

Я перевожу взгляд на блондина, который стоит у нашего столика и улыбается мне. Боже правый, он действительно красив. Рейф не обманул. В нем определенно есть что-то от «Маверика». Привлекателен, да.

Жаль, что он не тот великолепный, угрюмый на вид, темноволосый дьявол, чье бедро касается моего и который покорил мое сердце. Тем не менее. Он сексуален. Безумно странно осознавать, что этот парень мог быть тем, кому я отдала бы свою девственность. Его пенис мог бы быть внутри меня, Алекс мог бы прижиматься ко мне всем телом, когда толкался бы в меня. Эта мысль одновременно завораживает и ужасает. Несмотря на это, он довел меня до оргазма своим языком, и я не могу смириться с этим фактом в данный момент.

— Рад видеть тебя, Белль, — произносит он, его голубые глаза блестят, когда он наклоняется вперед, чтобы пожать мне руку.

Я ценю, что он сказал «рад видеть тебя», а не "рад познакомиться", что было бы неуместно. И не добавил "снова", что было бы жутковато. Нет, он все понял правильно. Очевидно, что он джентльмен (несмотря на его склонность к секс-клубам, конечно, потому что новая, эмансипированная Белль никого не осуждает).

Я стремлюсь к дружескому нейтралитету и пожимаю руку в ответ, ища спасения в самом старом и ни к чему не обязывающем риторическом вопросе в истории английских приветствий.

— Как дела? — спрашиваю я.

Он, будучи таким же англичанином, как и я, понимает, что мне на самом деле неинтересно и игнорирует вопрос. В его лице читалось одобрение, но не навязчивость, за что я ему благодарна.

Мы все ведем вежливую светскую беседу, прежде чем Алекс указывает на «Двойные двери Судьбы» и объясняет, что пошел в игровую комнату.

Он пошел заняться сексом.

Боже, это место такое странное.

Не то чтобы он был один. Мы с Рейфом, наверное, скоро зайдем в соседнюю комнату и воспользуемся удобствами. Если Мэдди и Каллум в конце концов не окажутся там, ни вместе, ни по отдельности, я готова снять шляпу.

Единственные неизвестные — Зак и Женевьева. Женевьева держит свои карты при себе, а Рейф рассказал мне невероятно трагическую историю Зака. Мое сердце обливается кровью за него и его маленьких девочек. Не могу себе представить, как тяжело ему, должно быть, каждый день делать шаг за шагом. Он такой красивый парень, у него волосы еще темнее, чем у Рейфа, и великолепные голубые глаза, под которыми залегли фиолетовые тени хронической усталости.

Он тише остальных — не то чтобы сложно быть тише Каллума. Зак, кажется, в основном довольствуется наблюдением, но когда Мэдди говорит, я замечаю, как он бросает на нее долгие косые взгляды.

Мэдди — причина, по которой мы здесь. На следующей неделе она присоединится к «Алхимии», чтобы занять должность администратора и будет управлять их социальными сетями. Не могу дождаться, когда увижу ее в Instagram. Это будет потрясающе. Она уже уволилась со своей временной работы и наслаждается несколькими выходными.

Они с Джен много общались. Я знаю, что Мэдди настраивала себя на то, чтобы подать заявку на должность ведущей в самом клубе, но мне кажется, что администратор ей больше подходит. Она чрезвычайно коммерциализирована и гораздо более эффективна, чем кажется, и я знаю, что она отлично справится с работой.

И вишенка на торте? Она получает членство в «Алхимии» как часть своего пакета, так что сможет приходить сюда, когда захочет.

Мы здесь, чтобы выпить за Мэдди, и, несмотря на неловкость, вызванную присутствием Каллума и Алекса, я радуюсь этому. Это люди Рейфа, и я намерена познакомиться с ними поближе. Очень заманчиво списать Каллума со счетов как добродушного болвана, но Рейф говорит мне, что он один из самых добрых и великодушных людей, которых он знает.

Мэдди — в центре внимания, и она в своей стихии. Она одета в крошечное мерцающее черное платье. Ее кожа светится так, что невозможно представить, насколько она красива, а ее серо-зеленые глаза огромные и ясные. У неё такие милые губы, верхняя губа изогнута в высокую дугу амура, и если бы я когда-нибудь соблазнилась поцеловать девушку, это была бы она.

Она перекидывает волосы через плечо. Они прямые, блестящие и цвета молочного шоколада. Она втиснулась между Заком и Каллумом, рассказывая историю об одном из титулованных парней из хедж-фонда, в котором она работала на временной основе. Ее руки двигаются так же быстро, как и ее слова, и она вызывает у всех приступы смеха. В такой момент ей просто нет равных — она сияет, как никогда раньше.

Я сижу как можно ближе к Рейфу, стараясь не оказаться у него на коленях. Поворачиваю лицо к нему, чтобы шепнуть на ухо, замирая от ощущения его щетины у своих губ.

— Как ты думаешь, Заку нравится Мэдди? — спрашиваю я так, чтобы слышал только он. Моя рука лежит на его бедре, которое под дорогими брюками кажется твердым, как камень.

Мы точно пойдём в соседнюю комнату позже.

Он отстраняется, чтобы, в свою очередь, прижаться губами к моему уху.

— Надеюсь, что нет. Но на днях я задался вопросом, услышав пару его слов. Я расскажу тебе позже, но лучше бы ей ничего не предпринимать.

Я хмурюсь. Она моя лучшая подруга, но я могу только представить, как Рейф защищает Зака после всего, через что ему пришлось пройти. И я согласна. Кажется, они с Каллумом больше подходят друг другу. В них чувствуется беззаботность, в духе «Я попробую все, что захочу». Как будто жизнь — это приключение, и нужно наслаждаться каждым моментом. Использовать его по максимуму.

Неплохой образ жизни.

Губы Рейфа снова у моего уха.

— Я почти вижу твои соски отсюда. Нам нужно зайти в соседнюю комнату. И поскорее.

Я ухмыляюсь. На мне потрясающее бледно-розовое коктейльное платье из роскошного атласа duchesse. В нем все стильно, за исключением глубокого выреза, почти до пупка.

— Э-э, Белль, я думаю, Рейф мог бы обрюхатить тебя одним взглядом, — встревает Каллум.

Рейф напрягается рядом со мной, но Мэдди успевает первой.

— Какая жалость, что в Лойоле тебя не научили основам биологии человека, — ласково говорит она.

Каллум поворачивается и подмигивает.

— Вчера вечером у тебя не было никаких претензий к моим знаниям в области биологии.

Мэдди и Джен закатывают глаза. Зак хмурится. А Каллум, как и следовало ожидать, смеется над собственной шуткой.

— Эй, Белль, — говорит Зак, после того как приходит в себя и делает глоток своего напитка, — тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты выглядишь точь-в-точь как Бриджит Холл?