Я смотрю на этого мужчину, который соблазнительно нависает надо мной. Рейф — король ролевых игр. Он готов на все. Ради бога, он владелец секс-клуба.

И все же он говорит мне, что хочет от меня откровенного секса.

Мы обсуждали это. Согласились, что мне, возможно, было бы легче расслабиться, подстраиваться под него, если бы все это было частью супер-горячей сцены, но сейчас я чувствую то же, что и он. Рейф, как сексуальный, хищный клиент, давит на все мои кнопки, но я не уверена, что смогу совершить сделку, когда собираюсь впустить его оплодотворитель в свое тело.

Он уже достаточно хорошо меня знает, чтобы понять, что я хочу, чтобы меня растлевали и обожали одновременно.

— Я хочу тебя, — говорю я ему. — Больше никого.

Он приподнимается на локтях и целует меня. Это происходит медленно. Глубоко. Нежно.

— Однако из тебя получилась бы потрясающая проститутка, — рычит он мне в рот. — Не знаю, куда запропастилась моя милая маленькая монастырская девочка сегодня.

Я радостно хихикаю и обхватываю его ногами за талию. На мне все еще эти чертовы каблуки.

— С тобой было легко, — говорю я ему. — Ты был таким властным и аппетитным. Все, что мне нужно было сделать, это сказать «да, сэр».

Его глаза темнеют.

— И ты сделала это так красиво.

— Если я больше не проститутка, можно мне снять обувь?

Он моргает и оглядывается по сторонам.

— Черт, да. Очевидно. Позволь мне.

И с этими словами он опускается на колени и осторожно расстегивает крошечные, неудобные пряжки. Я с удовольствием шевелю пальцами ног, но останавливаюсь, когда вижу выражение его глаз.

— Руки за голову, красавица.

— Да, сэр, — шепчу я, кривя губы в усмешке, и он качает головой, глядя на меня. Затем снова склоняется надо мной, тянется к прикроватному столику, берет презерватив из упаковки и зубами срывает фольгу.

ГЛАВА 34

Белль

Я никогда раньше не видела презерватив так близко. Зрелище того, как Рейф прикусывает нижнюю губу, до боли натягивая латекс на свой набухший член, — одно из самых откровенно сексуальных зрелищ, которые я когда-либо видела.

Затем он надевает его, дергает и снова ложится на меня. Он берет еще один тюбик смазки — прикроватная тумба отлично подходит — и начинает намазывать на меня, вводя в киску пару пальцев. Я задыхаюсь не только от растяжки, но и от холода.

— Сделаем тебя еще более влажной, милая, — шепчет он, не отрывая взгляда от моего лица. — Будет туго, хорошо? Но я знаю, что ты отлично справишься и примешь меня. Я собираюсь заполнить тебя полностью.

Его слова и пальцы заставляют меня таять в его объятиях, и я киваю. Боже, сколько раз я думала, когда же наберусь смелости заняться сексом. Я всегда предполагала, что это будет с таким милым мальчиком, как Гарри, с брачными кольцами на пальцах. Никак не думала, что все произойдет не с мужем, а в секс-клубе с самым опьяняющим, развратным мужчиной, которого я когда-либо могла себе представить.

— Подними ножки, детка, — говорит Рейф, и я подтягиваю ноги к себе и раздвигаю колени, как будто меня натирают воском. Он улыбается мне похотливой, заговорщицкой ухмылкой, от которой расплавилось бы мое нижнее белье, если бы оно было на мне.

Он вынимает из меня пальцы, заменяя их кончиком члена у моего входа.

О Боже.

Я непроизвольно сжимаюсь.

— Расслабься, хорошо, милая? Я знаю, ты можешь взять меня. Давай не будем торопиться. Не забывай дышать.

Я киваю, выдыхаю, как на занятиях йогой, и сосредотачиваюсь на том, насколько великолепен этот мужчина, насколько подавленной я себя чувствую, когда его огромное тело прижимается к моему, и что на всей планете нет никого, с кем я хотела бы это сделать. Мои руки все еще подняты над головой, что усиливает мое чувство капитуляции.

Он делает паузу, чтобы поцеловать меня, его язык жадно берет то, что ему нужно, а затем он продвигается вперед, и я отчаянно пытаюсь не отдернуть ягодицы от этого вторжения, и он входит, растягивая меня так сильно, что я не думаю, что смогу продержаться еще хоть миллиметр.

— Ты вошел, — говорю я, словно не могу в это поверить, и он нежно смеется у моих губ.

— Только головка, милая. У тебя так хорошо получается. Ты такая тугая, что я, блядь, могу взорваться. Слава богу, что я уже один раз кончил.

Только головка? О, Господи.

Он двигает бедрами, медленно и осторожно, и подается вперед еще чуть-чуть. Между его членом и моими стенками так мало места, что я не удивлюсь, если услышу писк.

— Больно? — спрашивает он.

Я размышляю.

— Снаружи, но внутри это просто ощущается… Не знаю. Очень большим.

— Я знаю, детка. У тебя все отлично получается. Нам будет очень хорошо вместе, спустя несколько дней.

Кажется маловероятным, что через несколько дней я смогу ходить, не говоря уже о сексе, но я решаю принять его во внимание. В конце концов, он знает об этом больше, чем я.

— Ладно, — хриплю я вместо этого.

— То, что ты чувствуешь, как член переполняет тебя… думай об этом как о давлении. Не о боли. Ты можешь это вынести. Тебе просто нужно привыкнуть к этому чувству наполненности. И очень скоро, когда мой член перестанет заполнять тебя, ты будешь чувствовать только пустоту. Поняла?

— Угу, — говорю я, и он продвигается вперед еще на дюйм. Я сдвигаюсь. Забываю о пальцах. Забываю о глупых маленьких вибраторах. Рейф наполняет меня своим членом, и ощущения настолько же элементарны, насколько новы и неприятны. Когда он проникает в меня дюйм за дюймом, это похоже на дежавю. Как будто я делала это в миллионе предыдущих жизней и просто вспоминаю.

Это как ключ, поворачивающийся в замке. Не сексуально, это химически. Я понимаю, что мое тело создано для того, чтобы воспринимать такого мужчину, как Рейф, так же, как желудь воспринимает свое предназначение как величественный дуб. Он пробуждает примитивные части моего тела и моей души, которые долгое время дремали и теперь заявляют о своих законных правах.

Я вдыхаю, выдыхаю и толкаюсь в него, он практически падает на меня сверху, когда падает вперед. Его щека, когда он трется о мой подбородок, покрыта капельками пота.

— Черт возьми, Белль, — выдавливает он из себя. — Я поставлю себя в неловкое положение, если ты будешь продолжать в том же духе.

— Ты полностью вошел? — интересуюсь я, как ребенок, спрашивающий, мы уже почти приехали? Он должен быть внутри, обязательно должен, потому что я почти уверена, что он только что достиг моего лона.

Но, Боже мой.

Это ощущение.

Наполненность.

Я лежу совершенно неподвижно, боясь пошевелиться, чтобы не разорваться пополам. Он отстраняется от меня и смотрит на меня сверху вниз, и если бы нам до сих пор удавалось разыгрывать из себя клиента и проститутку, то в этот момент все вокруг нас развалилось бы на куски, потому что его глаза — бездонные черные омуты эмоций.

— Полностью, детка, — говорит он. — Господи Иисусе, ты такая крутая. Ты такая… я близок к тому, чтобы сорваться. Я так горжусь тобой.

Мое лицо расплывается в улыбке. Итак, он еще не сдвинулся с места, но уже внутри. Внутри меня прекрасный мужчина. Я больше не девственница, и небеса не обрушились, и земля не разверзлась, открывая зияющую огненную пасть ада.

Напротив, я чувствую себя просто потрясающе.

Ну, знаете, переполненной, но все равно потрясающе.

— Боже мой, — шепчу я.

— Боже мой, правда. Ты в порядке? Хочешь, я нанесу еще смазки?

— Э-э, думаю, если ты попытаешься вынуть эту штуку и вставить обратно, твои шансы невелики. — я убираю руку со своей головы и обхватываю его за шею. Его кожа и волосы тоже влажные. Мне нравится, что все его тело так интуитивно реагирует на то, чтобы быть внутри меня.

Он начинает двигаться. Медленно, словно осваиваясь со мной.

— Я хотел трахнуть эту прекрасную киску с того самого момента, как увидел тебя, — говорит он мне опасно низким голосом. — Будь моя воля, я бы затолкнул тебя в туалет твоих родителей и поставил на колени. А потом, когда больше не мог сдерживаться, я бы наклонил тебя над раковиной, задрал то маленькое белое платьице, которое было на тебе, и трахнул. Жестко.