Если бы она продвинулась дальше в своем путешествии, я бы трахнул ее, стоя посреди клуба, от малейшего движения ее бедер.

— Это квартира моих родителей, — возражает она с сомнением в голосе, и я понимаю, что уже близок к тому, чтобы одержать победу. — Это выглядит неуважительно.

— Их здесь нет. — я усмехаюсь и прокладываю дорожку поцелуев от ее губ к шее.

— Ты был в команде по дебатам в университете? Тебе стоило бы поучаствовать.

— Проявляй больше уважения к старшим. — я легонько шлепаю ее по маленькой упругой попке и мгновенно получаю результат. Черт возьми. — Если ты против, чтобы я остался здесь, пойдем со мной наверх.

— В твое зловещее логово? Не думаю.

— Тогда позволь мне остаться здесь. — руками возвращаюсь к ее волосам, к этой великолепной гриве, которая сводит меня с ума каждый раз. Я убираю пряди с ее лица, собираю их в конский хвост и зажимаю в кулаке. Они все еще влажные после совместного душа.

Я не жалею, что согласился на это. Совсем. И это будет не в последний раз, я позабочусь об этом. Это случится снова, когда я, наконец, добьюсь, чтобы Белль было комфортно во время секса, я обхвачу рукой ее волосы, пока буду трахать ее сзади. Затем выйду и разбрызгаю свой заряд по всему изгибу ее задницы. На изгиб ее позвоночника.

Я наношу удар ниже пояса.

— Ты сказала, что позволишь мне делать с тобой все, что угодно.

Румянец мгновенно заливает ее шею.

— Я имела в виду в клубе. А не в квартире моих родителей, — она произносит эти слова с благоговением, как будто мы в гребаном Ватикане.

— Я не собираюсь подвешивать тебя к люстре, милая. Хотя… — я поднимаю взгляд к потолку и тут же получаю удар в живот.

— Ой, — ворчит она.

— Мой пресс тверже, чем твои костяшки пальцев, детка. Придётся смириться с этим. — я делаю голос мягче, наполняя его соблазном. — Я не готов к тому, что сегодняшний вечер закончится. И уже говорил тебе об этом. Мне хочется знать, какая ты, когда спишь. Я хочу этого больше всего на свете. Хочу разбудить тебя, поцеловав в шею. В спину. В эти великолепные, блестящие плечи.

Это правда.

Самая настоящая чертова правда.

После того, как я довел ее до оргазма, и мы вместе довели меня ласками до еще одной бурной кульминации и я вытер ее, она спросила, не собираюсь ли я пойти в соседнюю игровую комнату.

Я потерял дар речи.

И был в ярости.

Как будто после восхитительных плотских грехов, которые мы совершили сегодня вечером, и правды, которую открыли, я мог подумать о том, чтобы уйти и трахнуть кого-нибудь еще.

Она пытается сохранить спокойствие, я это чувствую. Пытается компенсировать то, что, как я подозреваю, она считает неопытностью. Нужду. Ей жаль, что она показала мне свои слабости, и я не могу этого допустить. Чего она не понимает, так это того, какой честью, каким потрясением для меня является то, что я тот, кому она доверяет свои первые шаги. Что, преодолев неловкое начало, она начинает открываться мне со своими желаниями и потребностями.

Я подозреваю, что она никогда не захочет стать настоящим сабом, что меня вполне устраивает. Я не Дом, просто помешан на контроле. Воспитание Белль повлияло на ее желания, но на данном этапе ее жизни главное — выбраться из-под обломков контроля других людей, не подчиняясь ему нигде, кроме спальни. Тем не менее, вместе с доминированием в постели её разжигает и уверенность в том, что ее уязвимости принимаются. Именно поэтому я намерен ласкать и обожать ее сегодня вечером. И именно поэтому я позаботился о том, чтобы щедро одарить ее похвалой, пока она дрочила мне под душем. Непристойные слова ободрения, благодарности и признательности на которые она откликалась с восторгом, подтвердили мои подозрения: у нее склонность к похвале.

Какая хорошая девочка.

Чувствовать твою маленькую ручку на моем твердом члене так блядь приятно.

Почти так же будет приятно трахать эту тугую, девственную маленькую киску.

Связать сегодня вечером и осквернить мою маленькую послушницу было ахуенно.

Приподнять эту невинную ночную рубашку и увидеть обнаженное тело, раскрытое для меня и готовое принять мои пальцы и язык, сводит меня с ума.

Я собирался кончить на тебя в ту секунду, когда вошел в комнату. У тебя не было ни единого шанса.

Я имел в виду каждое слово, так же как и всё то, что говорил ей в душе. Все, что я делал в той комнате, было как для того, чтобы боготворить ее, так и для того, чтобы развратить, но я не был достаточно откровенным. Каллум тоже, но сегодня было мое шоу. Моя ответственность. Мы играли с ней, дразнили и относились к ней как к нашей восхитительной маленькой игрушке, но она ещё не пришла к пониманию своей сексуальности. Она не осознала, что вечер проходит под её контролем.

Это так же ошеломляюще, как и душераздирающе, что она не подозревает о своих опьяняющих чарах. Она узнает об этом достаточно скоро, когда потеряет свою так называемую девственность и отправится на покорение новых земель в игровой комнате. Тогда она станет их обладательницей. Будет королевой этого места.

От этой мысли у меня сводит живот.

Я провожу кончиками пальцев по ее шее и сбрасываю пальто с ее плеч. Она вздрагивает от моего прикосновения, и я ставлю точку в нашем соглашении.

— Без глупостей. Обещаю. Я хочу узнать, каково это — видеть, как ты засыпаешь в моих объятиях. Буду держать свой член при себе. Просто позволь мне провести эту ночь с тобой.

Она кивает, и я вижу, что она устала от оргазмов, драмы и эмоциональных потрясений сегодняшнего вечера. Этого достаточно, чтобы она потеряла бдительность, которую так мужественно держала.

— Мне бы этого хотелось, — говорит она.

Я получаю в ответ улыбку, усталую, но искреннюю и прекрасную.

ГЛАВА 26

РЕЙФ

Я сдержал своё слово прошлой ночью. Не пытался засунуть в нее ни одну из частей своего тела. Я наложил вето на ее глупое гребаное предложение о том, что мы должны спать в нижнем белье, и когда она сбросила это маленькое серебристое платье и стринги и легла, обнаженная, рядом со мной, я повернул ее и притянул к себе, так что каждый сантиметр ее кожи на спине соприкасался с моим.

Да, мой член снова проявил интерес, но я проигнорировал его и вместо этого поразился тому чувству благоговения, которое испытал, когда эта очень молодая женщина, которая буквально несколько часов назад была злой на меня, доверила мне возможность оказаться в её постели и уснула в моих руках.

Проснувшись сегодня утром, я обнаружил, что она все еще крепко спит. Белль лежит на животе, повернувшись лицом ко мне и прикрыв его рукой. Я вижу, как ее глаза танцуют танго быстрого сна под веками; выражение ее лица серьезное. Задумчивое.

И такое же очаровательное, как и в бодрствующем состоянии.

Я переворачиваюсь на спину. Господи Иисусе, что я делаю? В наши дни даже просыпаться с женщиной — в новинку. Я не любитель проводить ночь с женщинами, которых трахаю. Эти панические отказы от завтрака (я никогда не завтракаю с женщиной), неловкие прощания или номера, которые мне дают, хоть я знаю, что никогда не позвоню, когда вырвусь из их объятий.

Я почти не ходил на свидания с тех пор, как год назад мы открыли «Алхимию», и это заставляет меня осознать, насколько я превратил свою сексуальную жизнь в товар. Секс стал удобством, как еда. Как заказываю суши по вечерам, когда остаюсь дома один, так привык полагаться на «Алхимию», чтобы получать свою дозу удовольствия в потрясающем, безумном стиле, устраняя все времязатратные прелюдии, связанные с желанием заняться сексом.

Флирт.

Рестораны.

Ночёвки.

Завтраки.

Пока очаровательная, непонимающая и слишком юная девственница не поманила меня пальцем и не заставила задуматься о том, как бы мне провести с ней больше времени, а не меньше. Которая заставляла меня появляться у нее на работе и дома, соперничая с Кэлом и вмешиваться в ее сеансы.

А теперь еще и в ее постель.