Игнорирую это, потому что мое воспитание не позволяет мне отворачиваться от собеседников, но мгновение спустя мамочка оказывается около плеча.
— Мне ужасно жаль вас прерывать, — обращается она к Питеру и Джойс (чью фамилию я не могу вспомнить, если вообще когда-либо знала). — Не возражаете, если украду Белль на секунду? Хотела представить ее Рейфу.
— Извините, — с улыбкой произношу я и позволяю маме направить меня.
О, Боже.
Дело не только в его физическом присутствии.
Не только в том, как идеально на нем сидит его безупречно сшитый костюм.
Не в глубоких карих глазах, сверлящих меня взглядом.
Не в его темных волосах, как будто их специально уложили, а он тут же растрепал их снова.
Нет, дело не только в этом. Хотя, не поймите меня неправильно: этот парень соответствует всем требованиям.
Что заставляет меня почувствовать теплый укол в животе, так это уверенность, которую он излучает. И не просто общая уверенность, которую можно объяснить его успехом, судя по одежде, обуви и часам, сверкающим в лучах вечернего солнца, когда он держит стакан с виски.
Это особый вид уверенности.
Это взгляд, который, кажется, передает мне точную мысль:
Этот парень определенно знает, как обращаться с женским телом.
ГЛАВА 2
Рейф
Поверьте мне.
Если на чем-то можно заработать, я это сделаю.
Акции. Товары. Недвижимость. Облигации, само собой. Валюта. Производные всего вышеперечисленного. Экзотика. Крипта. Вино. Искусство. NFT-картинки.
Секс.
Нет, это не то, что вы подумали.
Секс — старейший рынок в мире. Но я говорю не о том, где акт — на одной стороне сделки, а деньги — на другой.
Нет.
Конечно, деньги играют определенную роль в моем мире. Без сомнений. Но это не основная валюта, с которой я работаю. Не когда дело идёт о сексе.
На самом элементарном уровне, рынок, который меня увлекает, — это соединение двух людей, которые хотят удовлетворения.
Но удовлетворение — это базовая концепция.
Переходящая.
Я могу предложить нечто лучшее.
Высший навык создания рынка — это объединение двух людей, у каждого из которых есть валюта, нужная другому. Валюта, способная принести другому не просто удовлетворение.
А трансцендентность.
Алхимию.
Это идеальный обмен валют регулярно предлагается в моем эксклюзивном клубе.
Опыт одного.
И невинность другого.
Нет ничего, чего невинный желал бы больше, чем уверенности в том, что он в надежных руках. В том, чтобы быть окруженным заботой опытного, профессионала. Чтобы ему показали все тонкости дела.
В переносном или даже в прямом смысле.
Так же, как для того, кто видел и испытал всё, нет ничего лучше, чем когда невинный дарит вам величайший дар из всех — свое доверие.
Доверие, что ты защитишь его, убережешь. И при этом покажешь ему возможности. Научишь летать. Парить.
Преподнесешь ему дар трансцендентности.
Вот почему это одна из самых симбиотических человеческих связей. Та, которая выдержала испытание временем.
Ученик и учитель.
Подопечный и наставник.
Если кто-то склонен к религии, он мог бы даже назвать это отношениями между невинным и проклятым.
На случай, если я не совсем ясно выражаюсь, во всех сценариях в моем клубе — который, кстати, но точно не случайно, носит название «Алхимия» — я всегда играю роль проклятого. Независимо от того на какой чаше весов мой партнер или партнеры, если быть честным.
И мне требуется не больше секунды, чтобы понять, что женщина передо мной явно невинна.
Так, так, так.
Я не ожидал этого, когда принял приглашение Лорен выпить.
«Я бы хотела познакомить тебя с моей дочерью» — сказала она.
«Мне будет спокойнее, если она будет знакома со своими соседями, пока нас не будет» — добавила она.
Она умолчала о том, что её драгоценная дочь воплощает самые тёмные фантазии каждого мужчины в человеческом облике.
Я согласился, потому что не полный идиот, а также потому что Лорен и Бенедикт кажутся порядочными людьми, даже если они являются тем типом рьяных прихожан и активных католиков, которых я нынче избегаю как чумы. Мы виделись всего пару раз в коридоре с тех пор, как я переехал, но за это время они успели упомянуть Бога и Его многочисленных родственников больше раз, чем могу сосчитать.
Но я не ожидал, что она представит мне визуальное наслаждение, вызывающее яркие воспоминания о постерах с Бриджит Холл на стене моей спальни в девяностых.
Святое дерьмо.
Я оцениваю ее, даже когда опускаю стакан и беру его в левую руку, чтобы освободить правую для рукопожатия..
Эта девушка чертовски великолепна.
Изящная, спортивная фигура, подчеркнутая классическим платьем Azzedine Alaïa. Я встречался с достаточным количеством состоятельных женщин, чтобы знать флагманский бренд Alaïa на Бонд-стрит как свои пять пальцев. Это платье говорит о том, что девушка уверена в себе и обладает вкусом, но не является безумной модницей. Вещи Alaïa неподвластны времени.
А эти ноги от ушей…
Каждая часть тела девушки отливает мёдом и блестит. Прямо как ее волосы.
Широко посаженые карие глаза и немного вздернутый нос, с идеальной россыпью веснушек на переносице. Наверняка она уже успела провести пару мини-отпусков на Средиземноморье этим летом. Мой мозг тут же начинает рисовать картину, как она лежит на шезлонге в крохотном бикини на Кап д’Антиб или в Позитано, и я быстро глушу этот образ, не дав ему полностью сформироваться.
Пухлая нижняя губа, к которой отчаянно хотелось прижать большой палец, прежде чем поставить ее на колени.
Рот, созданный для члена.
И все же, я бы поставил все деньги на то, что еще ни одному парню чертовски не повезло.
Когда моя рука обхватывает её прохладные, изящные пальцы, и я произношу своё имя с удивительной спокойствием, я инстинктивно оцениваю её прошлые связи, как делаю это с каждой женщиной, которую встречаю.
Да, я — мудак.
Нет, ничего не могу с собой поделать.
Думаю, она спала только с одним парнем. С каким-то долгосрочным бойфрендом из университета. Наверняка его звали Люк или Карл. Что-то типичное. Обыденное. Скорее всего, капитан команды по плаванию или хоккею. Сверхуспевающий человек, который всегда выкладывался по полной.
За исключением постели, где он оказался чертовски бесполезеным. Огромное упущение, ведь демонстрация этому прекрасному созданию возможностей ее собственного тела не приоритет, гораздо важнее держать ее под руку на официальных приемах.
Держу пари, он трахал ее только в миссионерской позе.
Если задуматься, готов поспорить, ни один мужчина не доводил ее до оргазма.
Какая, блядь, потеря времени. Если бы я был с этой женщиной, то трахнул бы всеми возможными способами. Я бы довел ее до коматозного состояния от оргазмов. До стеклянного взгляда. Эти золотистые ноги обвивали бы меня, дрожа от наслаждения.
Что?
Просто констатирую факты.
Горло сжалось.
— Пожалуйста, извини меня, Рейф. — голос Лорен врывается в мой мысленный перепихон. Господи Иисусе, я возбудился в мгновение ока. — МакПартлины прибыли. Хочу убедиться, что они чувствуют себя желанными гостями.
— Конечно, — спокойно отвечаю я.
Спасибо тебе, Вселенная. Ещё не все потеряно, если сильные мира сего все еще считают приемлемым работать в мою пользу, не так ли?
— Меня зовут Белль. — прекрасное создание с медово-светлыми волосами пожимает мне руку на удивление крепким рукопожатием, хотя ее невероятные тигриные глаза широко распахнуты.
— Красавица4. — на моих губах появляется ухмылка. — Подходяще.
— На самом деле, это сокращение от Белина, — говорит она, смутившись, когда выдёргивает свою руку из моей.
Я хмурюсь.
— Белина? Никогда не слышал такого имени. Что-то итальянское?
— Вообще-то, французское. Меня назвали в честь французской святой XII века.
