Я стояла, и смотрела на эту грязь. Руки судорожно сжимали край раковины, пока суставы не побелели.

Выкинь из себя всю боль! — велела себе. Оставь только решимость. Если не ради цели, так хотя бы вопреки всему!

Назад дороги нет…

Вышла на заднее крыльцо и начала спускаться по ступенькам, когда из-за угла дома выскочила собака. Она остановилась, замерев на месте. Пес был еще больше и злее при дневном свете, чем ночью. Его шерсть была густой и темной, словно лес после дождя.

Он замер, глядя на меня, хвост не шевелился. Я затаила дыхание, пока он не начал обнюхивать меня, делая круги вокруг. И только когда он завилял хвостом, я смогла выдохнуть.

— Ты что, хороший песик? — спросила я, и его хвост зашевелился еще быстрее. Я погладила его по голове. Возможно, он все-таки не откусит мне ногу. Стараясь игнорировать его, я неуверенно двинулась к гаражу. Собака последовала за мной.

Двери гаража были распахнуты, но внутри стоял удушающий зной. Грохот двигателя мотоцикла отдавался эхом в закрытом пространстве, а воздух был пропитан бензиновыми парами.

Я вошла, окинув взглядом помещение в поисках Клима. Он был там, где и предполагала — среди своего арсенала инструментов. Его фигура выделялась среди беспорядка металла и масла. В какой-то момент он снял свою майку и кинул ее на огромную шину. Капли пота скользили по его бронзовой коже, отражая свет и подчеркивая каждое напряжение мышц. Я с трудом сглотнула и, глубоко вздохнув, перевела взгляд на его лицо.

— Клим! — из-за шума я сама не слышала своего голоса, и он даже не поднял взгляд. Я подошла поближе, коснулась его плеча, и он, внезапно выпрямившись, громко стукнулся головой о дверцу шкафчика, полного инструментов.

Через пять секунд шум исчез, и в моих ушах зазвенело от внезапной тишины.

— Извини. Похоже, я не слышал, что ты меня звала.

На его руках была смазка, и он вытащил черную тряпку из заднего кармана своих шорт, чтобы вытереть их. Но не это привлекло мое внимание. Его грудь была покрыта маленькими черными волосами, которые сужались к талии и исчезали под поясом. В последнее время мои гормоны бушевали, словно дикие звери, сокрушая все на своем пути. Они подавляли любые другие инстинкты, оставляя меня беззащитной перед их мощью. И вот, когда я вдруг поняла, что уставилась, мои глаза встретились с его. Клим смотрел на меня, и я почувствовала, как мое лицо охватывает жар от стыда, который накрыл меня без предупреждения.

— Я принесла пару горячих бутербродов.

Он кивнул.

— Мне нужно освежиться. И да, забери мою майку, если не сложно? — он поднял руки, показывая мне следы мазута, и исчез за боковой дверью, которую я, видела впервые.

Должна была ли я идти за ним? По-видимому. Я вышла, держа его одежду. У стены здания торчал кран со шлангом, словно приглашение к безумству. Клим открыл его, и вода хлынула, как шампанское в день победы. Он начал обливаться, и каждая капля на его коже играла на солнце, словно бриллианты. Он взял мыло, и его руки начали танец, который мог сразить любую. Я стояла, как завороженная, пока он превращался в самого настоящего Адониса. Не считая Тимура, я никогда раньше не видела мужчин с такой фигурой. Деревенские мужики? Ага, знаю их. Эти парни с животами, словно каждый день на пивных дрожжах сидят. Рубашки на них тянутся, как паруса на ветру, и пуговицы держатся на честном слове. А рядом с ними ходят такие щуплые, что кажется, бросишь в них горох — так и останутся с дырками.

В Климе не было ни капли худобы. Его пресс был как стиральная доска.

Что-то мокрое уперлось в мое бедро, и я отвлеклась, чтобы посмотреть вниз. Пес снова был рядом, глядя на меня с надеждой в глазах.

— Похоже, ты ему по душе, — сказала Клим, улыбаясь.

— Или это все из-за твоих горячих бутербродов…

— Наши псы обычно не так быстро ладят с незнакомцами.

Я снова погладила зверя по шершавой шкуре, на этот раз смелее.

— Как его зовут?

— Никак, если честно. Для нас он просто “Собака”, — он смыл с рук пену и взял у меня контейнер. — Смотрится замечательно. И запах… ммм, аппетитный.

— Пожалуйста. Я не уверена в твоих предпочтениях, но добавила немного помидоров и лука. Надеюсь, нормально.

— Лучше, чем нормально, — проговорил Клим с набитым ртом.

Отправив остатки бутерброда себе в рот и, вытерев руки бумажной салфеткой, он некоторое время молча жевал, задумчиво взирая на меня сверху вниз.

— Как я могу тебя отблагодарить? — наконец выпалил он.

— Забудь, это теперь часть моей рутины…

— Слушай, здесь нет для тебя работы. Это очевидно для нас обоих. Тимур просто не может пережить мысль о твоем уходе.

— Нет, ты не прав.

— Ладно. Так как же мне выразить свою благодарность?

— Предупреждаю, это может показаться странным.

— Давай, я готов ко всему.

— Ну, я бы хотела прогуляться. Просто выйти и исследовать окрестности. Ведь я видела только четыре стены дома и твой гараж. Если ты скажешь, куда мне можно заходить, а куда нет…

— И скажу и покажу.

— Ты пойдешь со мной?

Наверное, это прозвучало чересчур удивленно, но он лишь фыркнул в ответ.

— Мне что, есть куда спешить?

— Совсем? Я полагала, у тебя наверняка завал дел…

— А именно?

— Ну, типа встречи с друзьями, или… с девушкой.

— Девушки нет. И да, это было для твоего сведения.

— Ой… — я вздохнула, потом встрепенулась. — Ой! Я не хотела вытаскивать из тебя личные подробности. Прости…

— Как насчет того, чтобы развеяться в компании этих двух красавцев?

Клим выкатил на свет божий два велосипеда, словно только что сошедшие с обложки спортивного каталога, с их идеально блестящими хромированными элементами.

— Ого, вот это да…

— Я просто тащусь от всего на колесах. А уж если это двухколесные чудеса — так вообще кайф! Умеешь кататься?

— Спрашиваешь! — воскликнула я с искрой в глазах, почувствовав внутри бурю адреналина. Я готова была не просто кататься, а лететь по дороге, словно ветер, оставляя позади только пыль и восхищенные взгляды.

— Готова? — Клим не удержал улыбку, видя мою решимость.

Желтый, как лучи солнца, скоростной, как стрела, модный, как последний крик моды, с яркими катафотами, мигающими в такт моему возбужденному сердцебиению, и высоко поднятым крылом, словно знамя моего бесстрашия.

— Еще бы! — ответила я.

А за себя по-глупому приятно. Закрутила ногами и поехала, поехала, как-будто уже давно знала и этот руль, и педали, и звонок спереди, да так быстро, вот я уже далеко впереди. Педали в начале упирались, но мне было не привыкать — с каждым взмахом ног становилось все легче и легче.

Засекла стаю псов, лениво валяющихся на газоне. Как только они учуяли нас, взлетели, как будто подпрыгнули от электрошока, и завопили во все горло.

— Фу! Место! — Клим отстал, но следовал за мной.

К счастью, эти трусы были слишком ленивы, чтобы гнаться за нами, а то уж точно попытались бы ухватить за пятку или за что посочнее — ведь это их фишка. Но мы быстро смылись с асфальта и пустились в пляс по земляным тропам, извиваясь, словно змеи.

Велосипед легко преодолевал кочки и выбоины, словно был создан для этой дороги.

— У вас тут целый дворец с землями, а не дом. Везет, как миленьким! — мы миновали ветки и всякий хлам, что ветер нагнал, словно это были просто мелкие помехи на нашем пути. Впереди возвышалась аллея тополей, величаво шумевших в преддверии бури.

— И в чем же наше везение? — спросили меня.

Я лишь ухмыльнулась в ответ.

— Да потому что вы тут, как короли, в своем роскошном гнездышке, среди своих благородных сородичей. Вы тут, как эти деревья — пустили корни. И с каждым поколением ваши корни будут все глубже впиваться в землю. Этот особняк — ваша крепость.

Клим, словно покоритель джунглей, отшвырнул ветку, пробивая нам тропу. Неподалеку шум воды взвился, откликаясь на его движение, как будто природа аплодировала ему.