— Ты… — она всхлипнула несколько раз. — Ты же обещала мне…

— Я его убью!!! — взревела я.

Через мгновение воспоминание расплылось, превращаясь в длинный кухонный нож, измазанный кровью… а потом… в точеный мужской подбородок!

Я пригляделась получше.

Приоткрытые губы и встревоженные глаза. И эти темные волосы. Что-то знакомое… Взгляд мой заинтересованно заскользил вниз. Я разглядела во тьме игру слабого света на изгибах мужской шеи. Покатые плечи, и крепкий торс, обтянутый плотной светлой тканью. Мой пытливый, несобранный, после потери сознания, ум с любопытством изучал рельефы чужого тела. Я почувствовала что-то зудящее и приятное в животе, и мое дыхание участились.

— Тимур…

ТИМУР

Вот и наступил тот долгожданный момент, когда желтое такси, похожее на гигантскую лимонную конфету, наконец-то подкатило к моему дому. Еще находясь в уютном салоне, я услышал звуки, которые явно указывали на какую-то активность возле ворот. “Что там происходит?” — подумал я, пытаясь разглядеть через тонированные стекла.

“Скорая помощь” стояла, как призрак, в тусклом свете уличных фонарей. Из-за ее открытых дверей выглядывали носилки, покрытые белоснежной простыней. Рядом, в тени автомобиля, нервно курил водитель скорой помощи. Его лицо было напряжено, и он постоянно поглядывал на часы, словно время могло что-то изменить.

Врачи, как пчелы вокруг улья, суетились поодаль. Их быстрые движения и важные лица говорили о серьезности ситуации. Они кружили вокруг кого-то, кого я не мог видеть.

— Что здесь происходит? — издалека спросил я, задыхаясь от быстрого бега.

Несколько голов, как по команде, повернулись в мою сторону. Взгляды отца и Клима были полны удивления и недоумения, словно они не ожидали услышать мой голос. Я смотрел на них ожидая объяснений, которых у них не было.

Моя мама повернулась ко мне. Ее лицо было бледно, как лунный свет, и от этого его широко открытые глаза, то ли от удивления, то ли от страха, казались просто огромными. Они были как два озера, полные вопросов и неизвестности.

— Откуда здесь скорая взялась? — я начал тараторить, словно пулемет, выстреливая слова так быстро, что даже сам удивился своей речевой активности. — Почему так много народу? Кто-то заболел?

— С нами все в порядке, Тимур, — мама утвердительно кивнула, нежно поцеловав меня в висок.

— Девчонка в порядке? — буркнул отец, его голос звучал грубо, но в его глазах было видно беспокойство.

Врач скорой помощи, не оборачиваясь, ответил:

— Травма локтевого сустава и подозрение на сотрясение головного мозга.

Носилки щелкнули зажимами, словно звук старого печатного станка, и тут же въехали в машину.

Голова блондинки безжизненно склонилась к плечу, словно ее силы покинули ее. Не думая, я побежал следом, пронзенный недоумением.

— Кристина… что произошло? Ты как тут оказалась? — мои слова звучали глухо в тишине. Она слабо открыла глаза, и ее взгляд встретился с моим.

— Тимур, это ты? — рассеченная губа едва шевелилась. — Не оставляй меня с ними… не надо… — ее слова были едва слышны, но я понял их.

— Тихо, тихо! — врач позвал медсестру. Он быстро назвал какой-то препарат, словно это было заклинание, которое могло изменить ситуацию. — В капельницу, скорей! — его голос был спокойным, но в нем чувствовалась срочность. Медсестра, сосредоточенно кивнув, поспешила выполнить его указания.

— Я поеду с ней!

Отец остановил меня. Его голос был твердым и решительным:

— Ты останешься здесь, Тимур.

Его слова повисли в воздухе, и я понял, что не могу идти за Кристиной. Я мог только наблюдать, как скорая уезжает, оставляя меня в полном шоке от ситуации.

— Это все твоя вина, ты бесполезный козел, — произнес Клим, ударяя меня в спину. — Мы все это переживаем из-за тебя! Тебе нравится быть причиной наших страданий? Ты получаешь удовольствие от этого?

Я обернулся, глаза мои сверкали гневом.

— Слушай, ты можешь быть моим братом, но это не дает тебе права разговаривать со мной в таком тоне! — гневно рявкнул я в ответ.

Внезапно, мама вмешалась, как судья на боксерском ринге.

— Так! Спокойно! Разошлись по сторонам! Брейк! Все! Все! — сказала она, отводя в сторону Клима. — Пройдемте в дом, и давайте обсудим это как цивилизованные люди, а не как дикие звери.

Клим посмотрел на меня, его глаза были полны гнева, но он послушно последовал за мамой. Я последовал тоже, готовый к следующему раунду этого семейного боя.

С невероятной силой, достойной борца сумо, бутылка виски рухнула на стол, вызвав звон, который мог бы разбудить даже спящего дракона. Это было такое падение, что даже сама бутылка, если бы у нее были чувства, почувствовала бы головокружение. Но, к счастью, она была лишь бутылкой, и ее единственная забота — быть наполненной виски, а не беспокоиться о головокружении.

— Ты хочешь сказать, что эта… эта ненормальная… Как ее там… Кристина, да? Что она должна была играть роль твоей невесты? — не добавив и кусочка льда, отец выпил залпом налитое. Его лицо слегка скривилось, словно он только что проглотил живого скорпиона, но он быстро взял себя в руки. — Это какая-то шутка?

Клим, сидящий напротив, улыбнулся, но его глаза были серьезными.

— Нет, папа, это не шутка. Это правда. Кристина, девушка, которую ты так “любезно” назвал “ненормальной”, действительно должна была играть роль его невесты.

— Прекрати… — пискнула мама, видя, как отец снова потянулся к ополовиненной бутылке. — Мы здесь, чтобы…Чтобы что?… Напиться?!

— Да, я признаюсь, я действительно подкупил ее, чтобы она сыграла свою роль перед вами, — с горечью в голосе признался я. — Но вот в чем загвоздка… Она оказалась наркоманкой.

— Ах, наркоманкой? — отец взревел, как старый лев. — Да ты сам не ангел…

— Хватит этого цирка! — воскликнула мама, ее голос звучал, как шипение злой кошки, которую только что разбудили.

— Да, я знаю, я не лучше, — согласился, встречая взгляд отца, который был таким же тяжелым, как и его слова. — Но в этом злоключении пострадала одна невинная душа. И я хочу исправить это. Ее зовут Олеся. Она — сестра Кристины.

Отец, с недоумением глядя на меня, двинул рукой по столу.

— С каких пор тебе стало не все равно на других? — спросил он, его голос звучал, как грубая наждачная бумага.

— С этих пор… — ответил я, улыбаясь ему в ответ. — Я прошу твоей помощи! Я никогда раньше не просил тебя о помощи… Но сейчас мне это нужно.

Отец посмотрел на меня, его взгляд был таким же холодным и бесстрастным, как ледяной ветер на вершине Эвереста.

— И что я получу взамен? — спросил он, его щека дернулась.

Я вздохнул, собрав все свои силы.

— Я сделаю все, что ты скажешь, — голос мой звучал так, словно я только что подписал сделку с дьяволом. — Я готов на все, чтобы исправить свои ошибки.

— Отлично! — эти слова отца прозвучали с такой необычной интонацией, что я мгновенно понял: это не предвещало ничего хорошего.

ОЛЕСЯ

Два слова описывают это место — казенный дом. Здесь нет ни тепла, ни снисхождения. СИЗО остается СИЗО, несмотря ни на что.

Сильнейшая тошнота разрывала меня изнутри уже второй день.

— Господи, когда же это закончится?!

Проклятое ведро в углу, видавшее виды, обильно украшенное нецензурными надписями, не могло дать мне ответов.

Несмотря на прохладу, царившую в помещении, я не могла остановить поток пота, беспрерывно скатывающегося по моему лбу.

Звонко лязгнули замки, когда дверь распахнулась. Резкий, беспристрастный голос отдал команду:

— Лицом к стене!

Перед тем, как выполнить приказ, я увидела идущего прямо на меня невысокого мужчину с темными волосами. Его щеки были выбриты до бледно-синего оттенка, а короткая стрижка подчеркивала маленькие, глубоко посаженные глаза… Он был одет в штатское, но каждое его движение выдавало в нем оперативника полиции.