— Если я не возьму быка за рога, — она старалась не моргать — будто это была самая сложная игра в мире: “Не моргни и выиграй миллион долларов!” — В буквальном смысле, не возьму, то я могу никогда не узнать, почему все раздувают такой долбаный интерес вокруг секса.

Необычная серьезность в ее голосе мгновенно насторожила меня. Я знал, что она и близко не такая смелая, какой хочет казаться.

— Что это значит?

— Мне хочется попробовать не класси…ческий секс, — прошептала так тихо, как только смогла, словно пыталась передать секретное послание мимо моих ушей. — Это плохо?

Смеясь над ее ответом, я изучал милый румянец на ее щеках, который был ярче любого светофора на перекрестке. И я удивлялся, как мог пропустить этот фейерверк эмоций раньше? Ее лицо светилось, как экран смартфона в темной комнате.

Если все пойдет по плану, — подумал я, — ее лицо будет ярко-красным всю оставшуюся ночь…

— Я никогда не поступала так раньше.

Ощущая уверенность я нахально спросил:

— Как не поступала?

Лисенок замерла в нерешительности, обдумывая.

— Я не делала мужчине… ну, ты понимаешь… — она заставила себя поднять глаза и заметила, что я всматриваюсь в нее.

Наверное, в моих глазах замерцало веселье. Понизив голос, как будто вокруг нас толпились люди, я произнес:

— Твоя киска увлажняется, когда ты думаешь об этом?

Она схватилась за свои щеки, испытывая жгучий стыд из-за своей откровенности. Но внезапно, из-под ее пальцев, вырвался неожиданный смех.

— Вот я дура! Я не хочу, чтобы ты думал… — она замотала головой, в то время как я вибрировал от желания напротив нее.

— Иди ко мне, — шепнул ей.

Еще с первой ночи я заметил, как гармонично переплетаются наши тела. Ее голова так идеально укладывается в изгиб моего подбородка, словно две половинки одного целого.

— Я не хочу, чтобы ты воспринимал меня неправильно, — сказала она мягко. — Это не разврат, а просто чистое желание, ничего больше…

— Думаешь, что существует хоть один мужчина, который сочтет подобное за разврат? — потянул пуговицу на своих джинсах, придавая этому простому действию особое значение. — Прикоснись ко мне… прикоснись ко мне, пока я не умер от желания ощутить твое прикосновение.

Я принял решение за нее, когда положил ее руку на свой пульсирующий пенис…

ОЛЕСЯ

Я не переживу это. Я хотела узнать вокруг чего такая шумиха, но ничто не могло приготовить меня к специфической сексуальности этого странного мужчины. Если бы кто-то до сегодняшнего дня решился спросить меня, знакома ли я с настоящим желанием, я бы, не задумываясь, ответила утвердительно. Но, оказывается, я была бы в корне неправа. То, что я чувствовала, переворачивало все мои представления — это настоящее, пульсирующее желание. И вот, стоя на пороге новых открытий, я осознала: впервые в жизни я не просто хочу, я жажду!

— У тебя супер получается, — воскликнул Тимур, его глаза были закрыты, а адамово яблоко пульсировало в такт его восторгу. Его слова поддержки заставляли меня краснеть до цвета спелой клубники, когда до меня доходило, как раскованно я, видимо, выглядела, пытаясь обхватить ртом весь его массивный размер.

Все мышцы в теле застыли, пытаясь найти спасение от этой назойливой потребности, которая начала пульсировать между моих ног, словно маленький внутренний барабанщик решил устроить сольный концерт прямо в…

— Не останавливайся, — напряжение в его челюсти выросло.

Он был настолько серьезен, что даже его брови казались готовыми вступить в бой с любым, кто посмеет остановить нас.

— И не думала, — я углубилась своей головой в его тело, касаясь языком соленой влаги, которая собралась на нем.

Это вызвало в нем измученный стон. Хватка на моих волосах усилилась. В этот момент я поняла, что если он не отпустит, мне придется начать новую жизнь как панк-рокер с очень экстремальной прической.

— Черт, — прохрипел он. — Лисенок….

Я открыла свой рот так широко, как только это было возможно, охватывая головку его члена губами, всасывая и двигаясь по нежной плоти, облизывая его языком, продолжая двигать по нему рукой. Вобрав еще несколько сантиметров ртом, я застонала от осознания, что я не смогу охватить его весь. Вибрация моих стонов по его стержню вела к его резким матам, что только подогревало меня в цели доставить ему максимум наслаждения, на которое я способна.

В очередной раз, мой язык соприкоснулся с чувственной кожей, и он взорвался, посылая потоки семени выстрелами мне в рот.

Я сильнее сжала его губами, двигая ими так сильно, как только осмеливалась, вызывая в нем очередной глубокий хрип.

Стук в боковое стекло проник в нашу атмосферу не сразу. Когда звук наконец достиг нашего сознания, я подскочила так стремительно, что могла бы заявить права на золотую медаль в спонтанных олимпийских играх по прыжкам в высоту. Тимур, не желая отставать, ответил головокружительным ударом о крышу авто, оставив вмятину, достойную быть включенной в галерею современного искусства — в форме своего гениального черепа.

— Твою мать! — вырвалось у него с такой силой, словно он был змеем, которому не просто наступили на хвост, а еще и забыли сказать “извините”.

Свет чужого фонарика стучал в окно, как назойливый комар в жаркую летнюю ночь.

— О, боже! — воскликнула я, осознавая, что нас поймали на горяченьком. Неужели это те самые бородачи? Какой казус!

— Эй, успокойся, — Тимур между тем продолжал борьбу со своей ширинкой. — Это всего лишь менты, Лисенок.

— Полиция? Только не это, — я запаниковала.

— Не парься ты так, это же не конец света, а если и конец, то я его уже видел раз пять, — Тимур улыбнулся.

— Пять раз? Ты сказал пять раз? — я переспросила, с не верящими глазами.

— Дам им пару зеленых, они от нас отстанут, как мухи от бесцветного лака для ногтей, а если повезет, то еще и до дома подкинут, словно настоящие рыцари на своей белой Ладе. Разве плохо?

Стук в боковое стекло стал настойчивее, словно кто-то соперничал с моим испуганным сердцем. Тимур, с легким вздохом, как будто не видя неприятностей, приоткрыл окно. Перед нами стояли два полицейских, одетых в форму, которая кричала “Мы здесь не просто так”. Их улыбки были такими нахальными, что можно было подумать, они только что выиграли билеты на концерт любимой порноактрисы. Мои опасения оправдались — они видели все.

Один из полицейских, самый молодой и, казалось, самый ретивый, наклонился так, что его нос чуть не коснулся стекла. Его глаза расширились, словно он увидел в моем лице знаменитость или, что еще хуже, свою бывшую девушку.

— Серега, глянь! — привлек внимание своего напарника.

Именуемый “Серегой” быстро присмотрелся ко мне и скомандовал:

— Выйдите из машины!

— Окей, — Тимур открыл дверцу с таким спокойствием, словно он выходил не к полицейским, а на встречу со старыми друзьями. — Лисенок, посиди пять минут. Я скоро! — успокоил он меня.

— Гражданочка тоже пусть выходит!

— Давайте как-нибудь без этого! — воскликнул Тимур, его голос звучал так, будто он только что проглотил ноту ‘до’ вместе с лимоном. — Что мы, школьники? Сейчас начнете нас отчитывать, а потом что?

— Руки за голову! Из машины, быстро! — скомандовал полицейский, его терпение лопнуло, как пузырь жвачки, когда на приборной панели он заметил пистолет.

Его напарник, словно гончая на охоте, обогнул машину и с размаху дернул мою дверцу на себя.

— Что происходит? — спросила я, чувствуя себя героиней дешевого блокбастера.

— Эй… Ты в курсе, какая у меня фамилия — рявкнул на него Тимур. — Сейчас хочешь обоссаться или потом?

— Выходи, любительница резать наркоманов! — меня грубо потащили за локоть. А когда мои каблуки прочно встали на асфальт, мои руки болезненным образом скрутили за спиной. — Внимание, гражданочка! Вы вправе молчать, ведь каждое ваше слово может быть использовано против вас в суде… или в следующем эпизоде "Глухаря". Вы вправе позвать адвоката, и если вы не знаете ни одного, мы предоставим вам самого невезучего из всех, кого только сможем найти. Готовьтесь! Дальше вас ждет экскурсия по всем закоулкам нашего уютного отделения, с чаем и печеньками… ну, или без них….