— Пора мне! — будто гром прогремел перед грозой. — И накинь что-нибудь, а то сгоришь.

— Пока… — вместо того чтобы испытывать облегчение, я вновь почувствовала одиночество.

Возле красивого кирпичного дома в два этажа, высокой ограды и больших ворот с нарисованным морем, и чайкой в небесах, стояла брюнетка с пышной грудью. Незнакомка пристально на меня посмотрела, отчего мне сразу стало не по себе. Такого проницательного взгляда я еще не встречала: тяжелый, пугающий, она смотрела на меня так, точно, хотела запомнить каждую мелочь в моем лице, ничего не упустить, сохранить в памяти…

ТИМУР

Семейный ужин в полном составе! Все, что нормальных людей радует, меня погружает в глубочайшую тоску. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Я прекрасно знал, что все серьезно. Что будет решаться моя судьба. Но осознание этого не было для меня простым.

Маму не пришлось долго убеждать поужинать в «Черном кролике». Сам ресторан располагался в старинном арочном подвале с высоченными потолками. Три года назад предприимчивый хозяин решил обустроить в нем ресторан, который вдруг стал пользоваться невероятным спросом у состоятельных клиентов.

Подвал, лишенный штукатурки и выложенный красным огнеупорным кирпичом, уже сам по себе внушал немалое уважение. В далекие времена здесь размещалась темница для государственных преступников: до сих пор в них сохранились чугунные кольца, торчавшие из стен, к которым привязывали осужденных (сейчас всего-то декорация к необычной обстановке ресторана; проснись в них красноречие, так они могли много бы чего поведать).

— Но вовсе не потому, что это предложил папа, — ворчала мама. — Просто у меня нет сил после такого длительного перелета готовить ужин.

— Этой семье нужно чаще бывать вместе, — заявил отец, строго посматривая на меня.

Едва мы успели сесть, подлетел официант с дежурной улыбкой на лице. Я невольно задержал взгляд на крупных зубах, которыми впору переламывать кости. Он представился Зовите-Меня-Просто — Филипп. А когда удалился, оставив на столе планшет с меню, мама откашлялась:

— Кхм… кхм… дорогой, не хочешь поинтересоваться у Тимура, как прошла его первая неделя в должности управляющего?

Скрестив руки на груди, я приготовился ждать дальнейшего развития событий.

— Не особенно, — пожал плечами отец. — Вряд ли “Айби колекшен” от этого что-то выиграл…

Я посапывал носом, с безразличным лицом жуя жвачку, ритмично двигая челюстями. Две яркие брюнетки за соседним столом кокетливо поглядывали меня. Даже под мятой футболкой, с известным брендовым логотипом, женщины умудрялись разглядеть великолепную фигуру, над которой, я трудился в зале минимум четыре раза в неделю, прибегая к услугам личного тренера.

Мама занервничала:

— Нет, ну зачем ты такое говоришь? — возмущенно всплеснула руками, но отец строго посмотрел на нее.

— Может я пойду, а? — закатив глаза к потолку, я сложил салфетку и начал вставать из-за стола.

— Тимур, сядь, — отец строго посмотрел на меня, а мама тяжело вздохнула. — Когда ты познакомишь нас со своей невестой? — я отчетливо понимал, что мы переходим к сути разговора. — Я дал тебе месяц срока, чтобы ты начал работать и нашел себе нормальную пару… Ты укладываешься? — он тревожно барабанил пальцами по салфетке, а мамино лицо приобрело цвет свеклы.

— Дорогой, к чему эта спешка? Тимур сложный мальчик…

— Ты называешь самовлюбленного, наглого, никого не уважающего типа — мальчиком??? Я устал, Лара! — отец с размаху хлопнул ладонью по столу — такое я видел всего несколько раз в жизни. Посетители за соседними столиками замолкли. — Наш сын живет по принципу: все и ничего. “Все” — это материальные блага, которые он имеет в неограниченном количестве, а “ничего” — это пустота в его душе, просто выжженная пустыня, а не душа.

— Всем привет! Извините, я тут задержался немного, — пробираясь к столу, Клим уселся рядом с отцом.

— Ты же знаешь, я этого не люблю, — сказал отец строго.

— Па, ну а я что сделаю? Партнеры из Китая, сами себя не встретят.

Изучая меню, я время от времени поглядывал на брата. Послушный Клим был всего на семь лет старше меня. Впечатляюще высокий, испещренный выразительными морщинами лоб. Очки в тонкой, едва заметной золотой оправе. Ненавязчиво дорогие часы на ухоженной руке… Но главное — острый и пытливый ум в блестящих, полных сияющей жизни, пронзительно-синих глазах. Темные волосы были аккуратно уложены, а тонкие губы были поджаты, что выдавало его вечное напряжение.

— Ты уже выбрал? — спросил он, видимо, уловив мой взгляд на себе.

В зале бесшумно работали кондиционеры, и нежно струилась восточная музыка.

— Да, я всегда беру здесь тартар из тунца.

Зовите-Меня-Просто — Филипп налил отцу первую порцию виски. Он пригубил бокал, не сводя с меня внимательных, цепких глаз. Что самое удивительное, они были разного цвета, как и у меня: правый светло-зеленый глаз взирал внимательно и выглядел невероятно серьезным, зато левый, с голубым оттенком, был бесшабашно вызывающим.

— Ты знаешь мой первый любимый принцип, Тимур, — в голосе отца прозвучали металлические нотки. В такие минуты возражать ему было нельзя. — Кнут и пряник. Пряник я тебе уже продемонстрировал. Что же касается кнута… то ты меня знаешь! И дело даже не в моем отвратительном характере сатрапа и тирана.

— Да понял я, — ответил неохотно, понимая, что всецело угодил под гипноз необычных глаз. — Я возьмусь за ум, — принял еще более расслабленную позу. — То есть, уже взялся! В ближайшее время познакомлю вас с Кристиной!

Отец воссиял в радостной улыбке. Она удивительным образом преобразила его лицо, смягчила хищную линию скул и разгладила властные морщины, пролегающие от крыльев носа к уголкам рта. И не скажешь даже, что этот привлекательный человек грозил выгнать меня из дома и лишить наследства.

— Она случайно не модель? — осведомился он.

— Нет. Простая девчонка, как ты и хотел… — вежливо произнес я и попытался изобразить что-то наподобие улыбки. Получилось слабо, конечно, ну уж как смог, я о-очень старался.

— Чем занимается?

— Вполне пристойным занятием — работает в “Айби колекшен”. Младший сотрудник, — солгал я.

— Хм… Вот как, весьма интересно. Кристина, Кристина… не помню никаких Кристин…

Отпив маленький глоток кофе, мама с надеждой произнесла:

— Дорогой, почему бы нам не сосватать Тимура с Допропольской? Или племянницей Хабилова? Они люди нашего круга…

— Избалованного пацана свести с еще более избалованными девицами? Боже упаси… Сын… Что ж, подобное происходит не каждый день, событие надо отметить по-настоящему — завтра привези свою Кристину к нам!

В это время лежащий на столе айфон завибрировал и заиграл бодренькую мелодию.

— По работе, — сказал я, беря трубку. — Да, слушаю. Сразу к делу, — начал я предельно серьезным тоном.

На "проводе" был мой водитель/телохранитель Камиль.

— Тим, у нас тут проблемка с твоей Кристиной… приезжай!

Кодекс чести самурая гласит: “У самурая нет цели. У него есть только путь, который ведет к ней”.

Двери лифта плавно разъехались в стороны. Около неприлично роскошной квартиры в самом центре Москвы, на тринадцатом этаже, меня ждал Камиль, с взлохмаченными, черными как смоль волосами. Ростом он был около двух метров, не меньше. Не сказать, что толстый, а скорее, в меру упитанный. По его сжатым челюстям и нахмуренным бровям понял, что он психует.

Он стоял на пороге в своей излюбленной позе — подбоченившись, склонив голову, словно собираясь читать нотации.

— Что, черт возьми, случилось? — спросил я, не зная о том, что этот популярный вопрос, будет просто хитом сегодняшнего дня. — Ты понимаешь, я мчался сюда бегом, с выпученными глазами…

— Сейчас сам посмотришь, что случилось… — буркнул он.

— Да в чем дело?

Через два щелчка дверного замка, он отпер дверь и распахнул ее, открыв взору просторный коридор с абсолютно белыми стенами, отделанными золотом.