Это для меня что-то новое. Я каждый день вижу тела, особенно когда сам участвовал в соревнованиях. Всегда воспринимал их как оболочку, которая просто держит нас живыми, активными, способными делать то, что мы любим, с теми, кого любим.

Никогда раньше я не ловил себя на том, что влюбляюсь в кого-то, кого учу.

Я ни в кого не влюблялся с тех пор, как был подростком.

Да, были симпатичные девушки, от которых сердце начинало стучать чаще и вставал член. Однажды я даже думал, что был влюблен.

Но это…

Зубы буквально ноют от желания впиться в мягкую плоть Делайлы, но я не могу. Я знаю, что не могу.

Но, черт возьми, как же я этого хочу.

Глава 5

Грей

Я опускаю пластиковое сиденье стула, краем глаза наблюдая, как Делайла пытается устроиться на краю, почти сваливаясь. Полотенце аккуратно сложено у нее на коленях, руки сцеплены и лежат сверху. Правая нога закинута на левую, подчеркивая стройную линию икры и то, как пятка ее правой шлепанцы еле касается ноги.

Меня это отвлекает.

Какого хрена меня это отвлекает?

Расставив ноги пошире, я облокачиваюсь предплечьями на колени, поворачиваюсь к ней, замечая, как она кусает нижнюю губу, глядя на детский урок плавания. Треть детей уже в воде, они плескаются и смеются, пытаясь наловить как можно больше резиновых уточек для своей команды.

Кто-то, видимо, поднял сетку и раздал уточек, после того как я рассыпал их по полу.

— Боже, это какая-то фигня! — выдыхает Делайла. — Почему я так чертовски нервничаю? Я…

— Это нормально, — успокаиваю ее, как и любого другого нервного ученика. — Ты учишься новому.

Делайла не отвечает, и я замолкаю. Время тянется под раздражающее тиканье часов, пока она вдруг не выпрямляется, поворачивается ко мне и случайно ударяет коленом по моему. По моей коже тут же пробегает странная волна тепла в том месте, где она меня коснулась.

Замечаю, как ее пальцы сжимаются на коленях, костяшки белеют. Похоже, она тоже почувствовала это.

Но так же быстро, как она задела меня, Делайла отстраняется. Язык, правда, у нее не тормозит.

— Так, правила игры.

Я киваю.

— Валяй.

— Я-Я не хочу, чтобы на меня давили. Я не собираюсь становиться профессиональной пловчихой, просто хочу… просто хочу доказать, что могу. Что могу плавать. Что смогу зайти в воду и поплыть.

— Конечно. Тут никто не будет давить, Делайла. Все по твоим правилам, ты главная. Ладно?

Она кивает, но по лицу видно, что все еще напряжена.

Через бассейн выходит один из джентльменов, который плавал, оставляя за собой следы воды. Спустя секунду слышится резкий свист — мисс Питерс машет пальцем какой-то девчонке за плохое поведение.

Я вдыхаю, наслаждаясь привычными звуками вокруг, сильным запахом хлорки, с которым вырос. Рядом я замечаю, как Делайла дергается.

Могу понять ее страх. В этом мире есть вещи, которые и мне не нравятся. За семь лет преподавания плавания я видел все возможные проявления людских страхов и их возможностей.

Само появление здесь — уже не простая штука. Но оно того стоит. Быть готовым что-то изменить — непросто. Учиться новому — тоже.

— Дай я просто сегодня окуну палец в воду, пока снова не передумала, — предлагает Делайла.

Ее слова меня не удивляют. Да, ей страшно. Это видно по дрожи в ее голосе, по тому, как напряжено ее тело, по тому, как она постоянно теребит мочку уха. Я видел столько страха в своей жизни, что буквально чувствую его запах, могу даже на вкус попробовать.

Но в Делайле есть стержень.

Иначе она бы не была здесь, не устанавливала бы свои правила, не была бы готова дать воде еще один шанс.

— Окей, — просто соглашаюсь, чтобы не отпугнуть ее еще больше. — Скажешь, когда будешь готова, Делайла.

Она поднимается, наконец-то отпуская полотенце и вешая его на металлическую перекладину. Я смотрю, как она подходит к краю бассейна и замирает у лестницы, глядя вниз на гладкую аквамариновую поверхность.

— Может, я первый залезу в воду? — предлагаю, уже скидывая свои шлепанцы.

Я спускаюсь по металлическим ступенькам, и как только неглубокая вода касается моих ног, постепенно поднимаясь по голеням и выше, я чувствую, как вся накопившаяся в теле напряженность испаряется. Вода — она видела меня всяким: счастливым, взволнованным, обеспокоенным и грустным — принимает меня без колебаний.

Я разворачиваюсь спиной к бортику бассейна, не сводя глаз с Делайлы. Ну, чисто для безопасности, разумеется.

Ну и еще потому, что от нее сложно оторвать взгляд.

Без полотенца, прикрывающего ее, я наконец замечаю ее простой черный купальник, единственная деталь которого — белая окантовка, изгибающаяся по бедрам. Она мелкая, или, по крайней мере, выглядит такой на фоне моего роста в метр восемьдесят восемь.

Убеждаю себя, что просто выполняю свой долг как медик, когда мои глаза скользят по ее пышным формам к тому месту, где она поранилась на прошлой неделе. Но там только свежий участок зажившей розовой кожи.

Вода тихо плещется у моей груди, пока Делайла заходит дальше, отрываясь от ступенек, и ее ноги скрываются под водой, заставляя меня поднять взгляд на ее лицо.

— Молодец, Делайла, — слышу я свой голос. — Попробуй сделать еще шаг.

Ее улыбка слабая, но она есть, даже если челюсть у нее сведена.

— Холодно?

— Ага, — Делайла опускает подбородок, когда вода поднимается до ее бедер, и идет ко мне, пока ее пальцы не вцепляются в бортик с такой силой, будто это ее последний шанс. Она смотрит на меня, проглотив ком в горле.

— И… что теперь делать?

— Как насчет того, чтобы попробовать дойти до первых флажков? — Я указываю на ближайшие красно-бело-синие треугольники, подвешенные над водой. — Уровень воды не изменится, так что ты все еще сможешь достать до дна.

Замечаю, как у Делайлы расширяются глаза.

— Тебе будет теплее, если продолжишь двигаться…

— Ладно, я справлюсь. — Ее пальцы под водой начинают суетливо двигаться, вызывая мелкие волны, пока она уговаривает себя. — Я смогу.

Одна нога за другой, Делайла, шаг за шагом…

Не успеваю ничего сказать, как она уже рванула вперед, пытаясь как можно быстрее идти через воду к флажкам, словно хватаясь за невидимую веревку, чтобы вытянуть себя вперед.

— Делайла. Эй, Делайла! Тише!

Я быстро иду за ней, чувствуя, как она дрожит, когда осторожно беру ее за правое предплечье.

— А как же «делаем все спокойно, в своем ритме»?

— Я…

— Просто иди медленно, сосредоточься на дыхании, привыкай к воде. Это не гонка.

Мы замираем на мгновение, вода мягко касается наших тел. Делайла фыркает носом, ее губы чуть приподнимаются в уголках, а глаза сузились, глядя на меня игриво.

— Нечестно, что ты тут такой весь спокойный, а я стою, трясусь, как нервный комок.

— Все это? — переспрашиваю я, делая шаг вперед и подталкивая Делайлу повторить движение.

— Холодная вода, мои нервы, осознание, что мы можем утонуть в любой момент…

Я запрокидываю голову и резко смеюсь.

— Я не утону, и ты тоже.

— Ты обещаешь?

Я киваю.

— Обещаю, Делайла.

Мы доходим до первых флажков, и, так как Делайла молчит, я предполагаю, что она все еще чувствует дно под ногами. Держась за ее предплечье, я разворачиваю нас обоих, чтобы идти обратно к мелководью.

— Но у тебя когда-нибудь было?

Я хмурюсь, не совсем понимая.

— Что было?

— Ты когда-нибудь тонул?

Очередной приступ смеха пытается вырваться наружу, но я сдерживаю его, увидев серьезное выражение на лице Делайлы.

— Один раз, когда я был маленьким. Мы с братьями немного переборщили, играя…

— Сколько у тебя братьев?

— Нас четверо.

— Четверо?!

— Ага, — гордо говорю я. — Два старших брата, я, и младший брат. Всегда шутим, что родители пытались завести девочку, но получили вместо этого шумную банду.

— Четыре пацана… Не могу себе представить, — Делайла выдыхает со смехом. Этот звук вдруг становится тем, который я отчаянно хочу услышать снова и снова… Странно. — У меня только одна сестра, Аурелия, и честно, иногда я готова ее прикончить.