Меня накрывает странное желание рассмеяться, и я не могу удержаться.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, Грей.

Он кидает на меня взгляд через плечо, снова улыбаясь так, что ямочки появляются на щеках, а потом поворачивается обратно к монитору.

— Сейчас распечатаю форму отчета, тебе нужно будет подписать, и тогда…

— Я… я не хочу писать жалобу, честно, все нормально, — снова начинаю тараторить. — Это была моя собственная тупость, не нужно подписывать…

— Я вычеркну раздел о жалобах, — говорит Грей, перекрывая шум принтера. — Но это наша политика — фиксировать любые происшествия. Если ты не подпишешь, Делайла, я не смогу тебя отпустить. Здоровье и безопасность, и все такое…

— Ладно, — сдаюсь я, выпивая остатки воды.

Грей обходит стол, чтобы забрать бумаги с принтера, и опирается бедром о стол, пока ждет, пока высохнут чернила.

— Ты не чувствуешь головокружения или чего-то такого? Не тошнит? Нет черных пятен перед глазами?

— Нет, — с шумом произношу я, заставляя себя встать, издавая при этом влажный, скрипучий, почти всасывающий звук, когда купальник отлипает от пластмассового стула. Меня охватывает волна стыда, готовая накрыть с головой, но когда Грей не подает виду, что заметил, я заставляю себя не обращать на это внимание.

— Окей, ну… — он берет свежераспечатанную бумагу пальцами. — Если начнешь чувствовать что-то из этих симптомов, немедленно звони на 111 и скажи, что это может быть сотрясение. И я настоятельно рекомендую, если живешь одна, позвать кого-нибудь переночевать с тобой. Так они смогут следить за возможными тревожными признаками. У тебя есть, кому позвонить?

Я встречаю его обеспокоенный взгляд.

— Да, я попрошу младшую сестру прийти.

Он кивает, быстро что-то записывая на форме, и протягивает мне бумагу и ручку.

— И если что-то ухудшится: тебе станет трудно дышать, начнешь терять сознание, будет рвота с кровью и так далее, твоя сестра должна позвонить на 999, хорошо? Обещай мне.

Беря ручку, я дрожащей рукой расписываюсь рядом с подписью Грея, добавляю дату и свой контактный номер на случай, если им нужно будет связаться со мной.

— Обещаю.

Довольный моим ответом, Грей складывает бумагу, поправляет выбившуюся прядь волос и открывает дверь.

— Мне нужно отнести это, — он машет листом политики, — на стойку регистрации, так что я провожу тебя до раздевалок.

Когда мы проходим мимо стойки, я замечаю группу женщин, которые собрались у стойки, все в спортивной одежде с пенными ковриками за спиной. Они прекращают разговор и наблюдают, как Грей огибает стойку, следя за каждым моим мокрым шагом.

— Я быстро, — слышу, как он говорит этой хихикающей группе, пока я продолжаю двигаться вперед, стараясь не опускать голову, но и никому не смотреть в глаза. Мне хочется сказать Грею спасибо за то, что он по сути спас мне жизнь, но он занят, и…

— Делайла, — тихо произносит он, прежде чем я успеваю исчезнуть в коридоре к раздевалкам. — В нашем центре по средам проходят уроки плавания с 6 до 8 вечера, если хочешь научиться плавать в более безопасных условиях с нормальным инструктором.

Он скользит белым буклетом по краю стойки, одарив меня почти наглой улыбкой, пока я таращусь то на листовку, то на него.

— Просто подумай об этом, Делайла.

С этими словами Грей возвращается к группе любительниц йоги, оставив меня в состоянии, когда я не могу вымолвить ни слова, чего не было уже много лет.

Глава 3

Делайла

— Даже не верится, что ты сегодня пошла сама учиться плавать… Боже, с тобой могло случиться что угодно, — вздыхает моя младшая сестра Аурелия, делает паузу, а потом снова начинает, разбрасывая крошки по дивану, пока засовывает в рот очередное печенье. — Расскажи еще раз, что произошло.

Пропуская все стыдные моменты — хотя, если честно, все это жутко неловко, — я повторяю ту часть, которую Аурелия хочет услышать больше всего.

— Он дал мне листок и сказал: «Если хочешь научиться плавать в безопасной обстановке с нормальным инструктором».

— Думаешь, он имел в виду себя? — Аурелия прищуривается, глядя на меня.

Я большим пальцем разглаживаю кожу вокруг ее глаз — ну, старшая сестра, что тут скажешь — и вздыхаю:

— Я… не знаю.

— Ну, а что там в этом буклете-то?

Я пожимаю плечами, уставившись на прогноз погоды по телевизору, чтобы она не продолжала допрашивать меня. По прогнозу нас ждет неделя солнца, дождя и снова солнца.

Аурелия тычет своим острым ногтем в мою руку.

— Иди принеси!

— Я вообще-то должна отдыхать, помнишь? У меня, может, сотрясение!

— Сотрясение моей заднице… Иди и принеси!

Бурча что-то себе под нос, я тяжело поднимаюсь с дивана, вытаскиваю бумажку из сетчатого кармана спортивной сумки и кладу ее в ее нетерпеливую руку.

Она слизывает с пальцев остатки растаявшего шоколада, прежде чем развернуть буклет, но я все равно слегка морщусь, заметив два шоколадных пятна под ее большим и указательным пальцами.

Я оставляю ее в покое, пока она пробегает глазами по странице, а сама начинаю наводить порядок на почти безупречной кухне. На этой неделе меня почти не было в квартире из-за выхода новой книги одного из самых популярных авторов, с которыми мы работаем в издательстве. Меня накрыло по уши — документы, чернила и шикарная вечеринка с коктейлями в честь презентации. Но все равно нахожу себе занятие на кухне. Надо чем-то отвлечься, чтобы не дать мыслям снова крутиться вокруг событий сегодняшнего дня и чтобы не смотреть в сторону гостиной в тщетной попытке телепатически понять, что думает Аурелия.

— Делайла? — зовет она через минуту или две, и когда я не отвечаю сразу, снова повторяет: — Делайла?!

На этот раз в ее голосе что-то явно не так.

— Что?

Единственное предупреждение — это топот босых ног по линолеуму, прежде чем сестра кидается на мою спину, обвивает ноги вокруг моей талии, как маленькая мартышка, и сжимает буклет у себя в руках так, что тот начинает трещать. Она сует его мне в лицо так близко, что буквы размываются, и я клянусь, что могу почувствовать вкус чернил на языке.

— Он написал свой номер! Спасатель! Как его там зовут?!

— Грей, — автоматически отвечаю я. — Что за…

Аурелия визжит прямо мне в ухо:

— Он оставил свой гребаный номер!

Она отодвигает буклет чуть дальше, чтобы я могла его прочитать, и, правда, под официальными напечатанными словами размашистым почерком написаны одиннадцать цифр и его имя.

Как будто я могу его забыть.

— Это просто… ну, чтобы я могла записаться на уроки плавания, — говорю я вслух, хотя в голове у меня уже полный хаос.

— Да, но это его мобильник! — Маленькие руки крепко сжимают мое плечо и начинают меня трясти. — Ты обязана ему позвонить! Обязана, обязана, обязана!

— Я… я не уверена, Аура.

Она широко распахивает глаза.

— Ты даже не подумаешь об этом?

Мой ответ застревает в горле. Я снова смотрю на номер Грея.

Что, черт возьми, у него в голове творилось, когда он решил оставить свой номер?

— Может быть, но…

— Но что? — перебивает Аура. — Он явно…

— Ты же знаешь, я не делаю ничего спонтанно, Аура, — вздыхаю я. — Мне нужно время подумать.

Она фыркает.

— Подумать о чем?

Я не отвечаю, потому что, если честно, мне нужно подумать обо всем, до мелочей. Если я пойду в это неподготовленной, это худшее, что может случиться. Почему Грей вообще так поступил? Каков его мотив?

— Он симпатичный? — вдруг спрашивает Аура, вырывая меня из потока мыслей.

Я намеренно сжимаю губы, чтобы не ответить.

— Делайла…

— Я сказала, что подумаю об этом, Аура. Просто оставь это, — отрезаю я и ставлю чайник на кипячение, тем самым заканчивая наш разговор. Звук нагревающейся воды заглушает мои бешеные мысли.

Я чувствую на себе ее взгляд, но продолжаю стоять спиной к ней, наполняя две кружки сахаром, кладя по чайному пакетику, а потом заливаю их кипятком. Когда я передаю одну из них Ауре, она берет ее без лишних слов и возвращается в гостиную, оставив буклет на кухонном столе, разложенный лицевой стороной вверх, как бы дразня меня.