У меня получается!

Чувствуя, что кто-то плывет за мной, я не осмеливаюсь оглянуться, чтобы не сбиться с ритма. Вместо этого гребу быстрее, яростно игнорируя тупую боль, которая начинает проступать в икрах, и острое покалывание в области бедра.

Когда я понимаю, что задержала дыхание, я делаю глубокий вдох, наполняя легкие хлорированным воздухом, который тут же оборачивается резким «ух!», когда мокрое тело сталкивается с моим.

Какой-то голос приносит извинения, но звучит это как глухое бормотание, потому что уши наполняет вода. Я чувствую, что ноги продолжают бить подо мной, но силы уже на исходе, каждая часть тела болит от внезапной нагрузки.

Паника наполняет меня, словно воздушный шар, холодная вода захлестывает с головой, погружая меня полностью. Я пытаюсь открыть рот, чтобы закричать, но вместо этого химически пахнущая вода проникает внутрь, перекрывая дыхание.

Стук сердца гулко отдается в ушах, я начинаю судорожно бить по воде, отчаянно пытаясь вырваться на поверхность, чтобы вдохнуть свежий воздух, чтобы…

Острая боль пронзает висок, когда я сталкиваюсь с плиточной стеной. Тело перестает судорожно дергаться, я зажмуриваюсь от боли и пытаюсь проглотить еще один глоток…

— Поднимайся!

Кто-то крепко хватается за мои подмышки и резко вытягивает на твердую, рифленую поверхность.

Тепло чьих-то рук проникает сквозь мокрую ткань купальника, когда меня осторожно поворачивают на бок, поднимают голову и подкладывают что-то под нее, прежде чем снова опустить. Кашель сотрясает мое дрожащее тело, один приступ за другим, пока я цепляюсь за теплые руки перед собой, просто ожидая, когда рвотные позывы прекратятся.

Постепенно ко мне возвращается чувствительность: сначала в пальцах ног и рук, потом в нижней части тела, в груди и, наконец, в голове. Мир перестает гудеть, и я понимаю, что под моей головой свернутое полотенце, чтобы жесткий пол не давил на затылок.

Я сплевываю еще один глоток воды и слюны, пытаясь пошевелить ногами на твердом полу бассейна.

Свежая рана на бедре жжет, когда на нее попадает кислород, но прежде чем я успеваю набраться сил и поднять голову, чтобы рассмотреть свою травму, перед глазами расплывается дружелюбное лицо.

Спасатель с каштановыми волосами.

— Я Грей, — четко говорит он. — Ты меня слышишь? Сможешь назвать свое имя?

Глава 2

Делайла

— Делайла, — хриплю я, чувствуя, как пересохло в горле, а голос сорвался и стал скрипучим.

— Делайла, — повторяет за мной Грей. — Ты знаешь, где ты сейчас, Делайла?

— У… бассейна.

— Отлично, — он с энтузиазмом кивает, чем напоминает мне чересчур дружелюбного золотистого ретривера… либо у меня уже так мозги плавятся от внезапных приступов головокружения. — Можешь сказать мне, какое сегодня число?

Я называю дату, одновременно пытаясь убрать мокрые пряди волос, которые прилипли к вискам. — Можно воды? У меня горло…

— Пересохло, — заканчивает за меня Грей. — Ты можешь сесть?

Киваю и начинаю подниматься, шипя сквозь зубы от жгучей боли, которая прокатывается по всему телу.

— Молодец, молодец, медленно… вот так, — руки Грея мелькают где-то у меня за спиной, легкие, словно перышко. — Вдохни для меня.

Я делаю, как он просит, озадаченно разглядывая царапину на бедре. Пальцы ног непроизвольно сжимаются, когда я вижу розовую, порезанную кожу.

— Ты можешь сказать мне, что болит, Делайла?

Черт, болит, как сволочь…

— Делайла?

Медленно моргаю и поднимаю взгляд на него. — А?

— Тебе больно? — терпеливо переспрашивает Грей, в его глазах видна доброта, вокруг которых уже наметились первые морщинки… не то чтобы эти морщинки как-то умаляли его привлекательность. Черт возьми, он очень красив.

С красивыми зелеными глазами, обрамленными длинными ресницами, сильным носом и ярко выраженным изгибом верхней губы, который переходит в сочные губы, спасатель Грей легко мог бы сойти за модель. Его волосы шоколадного оттенка, как у меня, только без карамельных прядей, мягкие и немного взлохмаченные, челка живет своей жизнью —

— …она в шоке.

Я чувствую, как чьи-то нежные, но крепкие руки обхватывают мою грудную клетку прямо под грудью, а потом начинают поднимать меня, заставляя встать.

Мои ноги подкашиваются, когда я пытаюсь удержать равновесие. Я сильнее, чем хотелось бы, наваливаюсь на руки Грея, но это единственное, что мешает моим сухожилиям буквально орать от боли.

— Все нормально, все нормально, — бормочу себе под нос, пытаясь сосредоточиться на ощущении твердого пола под ногами.

— Опирайся на меня, — подсказывает Грей. — Вот так. Ты можешь идти? Один шаг за другим, Делайла.

Легче сказать, чем сделать, когда ноги как ватные, а каждый шаг левой ногой отзывается резкой болью в бедре.

— Мои… мои шлепки, — лепечу нервно. — Мое полотенце…

Рука, обвивающая меня, напрягается, вены выделяются. Грей замедляет шаги, подстраиваясь под мой ритм, и останавливается рядом с моими ярко-розовыми шлепками.

— Ты сможешь их надеть? — спрашивает он, вглядываясь мне в лицо. — Медленно… медленно…

Чувствуя себя как в замедленной съемке, я с трудом двигаю правую ногу по поверхности шлепка, пока пластиковая перемычка не оказывается между первым и вторым пальцем. Левой ногой двигать больно, но хотя бы порез теперь только тупо ноет, как тихий стук: тук, тук, тук.

Грей убирает руку с моего бока, чтобы перекинуть полотенце через плечо, а потом снова возвращается к крепкому хвату.

— Думаешь, дойдешь до медпункта? Или боль слишком сильная, чтобы идти?

— Я дойду, — выдыхаю я, опираясь на его тело, которое буквально идет позади меня, и используя свою упрямость, чтобы сделать шаг вперед. Потом еще один и еще.

Он ведет меня мимо общего душа — просто супер, там полно людей. Я опускаю голову, стараясь не встретиться с ними взглядами. Но все равно чувствую их любопытные взгляды, прожигающие меня насквозь, пока я ковыляю рядом со спасателем, который крепко держит меня… Да уж, как они могут не понять, что Грей — спасатель? Серебристый свисток на шее и ярко-желтая футболка с огромными белыми буквами СПАСАТЕЛЬ прямо на груди уж точно не дадут ему слиться с толпой.

Вместо того чтобы повернуть в туннель к раздевалкам, Грей ведет меня по коридору к, слава богу, пустой стойке регистрации.

Меня пробирает дрожь, скорее всего из-за смеси шока и того, что на мне до сих пор мокрый купальник, и мне нечем прикрыться. Грей открывает невзрачную деревянную дверь и помогает мне войти внутрь.

Чувствую себя максимально странно — стою полуголая, всего лишь в купальнике, в незнакомом медицинском кабинете, а солнечный июньский свет льется в окно. И еще более странно стоять тут, мокрая насквозь, когда привлекательный незнакомец быстро убирает руку и начинает разматывать гигиеническую бумагу, укрывая ею медицинский стол.

Грей постукивает по стулу двумя пальцами.

— Садись, Делайла.

— Я в п-порядке, правда.

Грей явно не впечатлен моим ответом.

— У тебя зубы стучат.

— Эт-то от холода…

— И от шока. Держи. — Он разворачивает полотенце, перекинутое через его плечо, и протягивает его мне. — Накинь его на плечи и присядь, пока ты не свалилась, пожалуйста.

Просьба звучит вежливо, но в его тоне чувствуется что-то жесткое, без лишних церемоний.

Я осторожно сажусь, слыша, как подо мной мнущаяся бумага начинает тут же разваливаться от влаги.

Сжав пальцами края полотенца, когда мне удается накинуть его на плечи, как плащ, я подношу пушистую ткань к носу, вдыхая запах знакомого кондиционера для белья, который я использую дома, чтобы хоть немного почувствовать нормальность в этой ситуации.

Особенно потому, что в данный момент все вокруг далеко от нормы.

— Вот, Делайла.

Сквозь мокрые, слипшиеся ресницы я вижу, как Грей возвышается надо мной с маленьким бумажным стаканчиком в руке.

Пытаясь сглотнуть через пересохшее горло, я дрожащими руками беру стаканчик у него из рук, ощущая на мгновение тепло человеческого прикосновения, когда мои пальцы касаются его.