— Пей медленно, — советует Грей, поправляя свои красные бордшорты, чтобы сесть на стул напротив медицинской кушетки, не сводя с меня глаз. — Не хотелось бы, чтобы тебя опять вырвало.

Кивнув, я подношу стаканчик к губам, морщась, когда бумага прилипает к пересохшей нижней губе. Вода, по крайней мере, божественна — идеально холодная и мягкая, когда скользит по моему горлу, — но я заставляю себя пить осторожно, останавливаясь после четырех глотков, чтобы убедиться, что все останется внутри.

— Все нормально? — спрашивает Грей.

— Лучше, — киваю, успевая подхватить полотенце, прежде чем оно сваливается с плеч.

Наклоняясь вперед, Грей опирается предплечьями на колени.

— Тебя что-то еще беспокоит, Делайла?

— Эм… мое…

— Постой! Я должен сначала спросить, удобно ли тебе, чтобы я проводил медицинский осмотр, или ты предпочла бы кого-то другого — женщину или…

— Эм… — снова чувствую, как начинаю паниковать. Это чувство мне явно не знакомо.

Боже, ну и денек, просто полный пи…

— Нет, все нормально, — быстро продолжаю, наконец отлепив язык от неба. — Ты норм… Что входит в этот осмотр?

— Ничего страшного, обещаю, — Грей расплывается в широкой улыбке, его ямочки на щеках тут же появляются. — Мне просто нужно зафиксировать возможные травмы, подлатать их, если смогу, — он бросает взгляд на ссадину на моем бедре, но не задерживается, — и проверить нервы и расширение зрачков на случай сотрясения. Ты ударялась головой?

— Я… не уверена.

— Все в порядке. — Грей улыбается, как мне кажется, пытаясь меня успокоить. — Давай быстренько гляну.

Холодными пальцами он осторожно отодвигает волосы, чтобы прикоснуться к пульсирующему месту на моем виске.

— Здесь немного красно, но крови нет. Думаю, у тебя будет небольшой синяк на пару дней. Где-то еще болит?

Я проглатываю остатки воды.

— Только в бедре.

— Могу взглянуть?

Я молча киваю в знак согласия, делая очередной глоток воды, чтобы стратегически спрятать свое лицо, вспыхнувшее от смущения. Это, блин, максимальная неловкость — когда на твой порез на бедре внимательно смотрит симпатичный парень, который явно не намного старше тебя, и у него на лице написано только одно: первая помощь.

Когда он приближается чуть ближе к моему бедру, я с трудом удерживаюсь от желания ерзать на месте, задержав дыхание, пока Грей склоняет голову то в одну, то в другую сторону, изучая порез.

Только когда он выпрямляется, я наконец выдыхаю и ослабляю хватку на бумажном стаканчике, который уже почти сжала в лепешку.

— Кажется, это просто ссадина, — объясняет Грей, давая мне возможность рассмотреть его спину, пока он открывает дверцу шкафа и начинает рыться внутри. — Я не вижу ничего серьезного, да и кровотечения сильного нет, просто кожа немного поцарапана. Так что…

Я пытаюсь сосредоточиться на звуке шуршания картонных коробок и пластиковых упаковок, пока Грей ищет то, что ему нужно. Но мой мозг… ну, у него свои планы.

Пока он стоит ко мне спиной, я позволяю себе украдкой осмотреть его фигуру — от каштановых волос, аккуратно подстриженных на затылке, до широких плеч, которые четко выделяются даже под хлопковой рубашкой. Его талия и бедра подтянуты и четко очерчены, что вызывает у меня тихое довольное «хм».

Наверное, из-за того, что он так много занимается спортом.

Его стройные мышцы на икрах напрягаются и двигаются, когда он переминается с ноги на ногу…

— Нашел! — восклицает Грей, давая мне буквально долю секунды, чтобы отвести взгляд и сделать вид, что я вообще не пялилась на него, прежде чем он поворачивается ко мне.

Он размахивает тюбиком… чего-то. Усаживаясь обратно, я наблюдаю, как он снимает крышку, выдавливает горошину крема на фиолетовые перчатки, которые только что надел, и направляется ко мне.

Останавливается в нескольких сантиметрах от моей ссадины и поднимает взгляд.

— У тебя же нет аллергии, да?

Боже, ну какой же он милый.

— Нет.

Делайла! Что за черт?!

— А к чему-нибудь другому?

— Ни к чему, — отвечаю. — Ну, иногда на пыльцу летом.

— Окей, отлично, — снова улыбается Грей. — Это, — он помахивает пальцем, — старый добрый антисептик. Кажется, у тебя ничего не осталось в ране, а в бассейне полно хлора, так что я уверен, что она уже довольно чистая, но, на всякий случай…

Я молча вытягиваю ногу настолько, насколько могу, что не так уж много с моим средним ростом в пять футов четыре с половиной дюйма, предлагая изгиб бедра, чтобы Грей мог нанести антисептик.

— Вероятно, немного будет щипать, так что…

— Просто намажь, Грей. Пожалуйста, — добавляю на всякий случай, отворачиваясь, чтобы меня не застукали за тем, что я опять пялюсь на его макушку.

Мои пальцы ног сжимаются в шлепках, когда холодная текстура мази касается моей поврежденной кожи, за которой тут же следует легкий укол боли, когда антисептик начинает действовать.

Пальцы Грея уверенно двигаются по кругу, быстро справляясь с задачей, а потом он отъезжает обратно на кресле, срывая перчатки и выбрасывая их в мусорное ведро под столом.

— Я не буду накрывать рану, — говорит он, потянувшись за тонким инструментом, похожим на ручку, который он вертит между пальцами с легкостью профессионала. — Думаю, лучше пусть кислород поступает, но, если захочешь, можешь наклеить пластырь, когда вернешься домой. Решай сама.

— Я просто оставлю все как есть.

— Только следи за ней, хорошо? Так, теперь мне нужно измерить пульс и давление, и…

Еще до того, как он закончит фразу, я поворачиваю запястье вверх, предлагая его Грею.

— Можешь считать.

Его пальцы сразу скользят по тонкой коже на моем запястье, под которой видны синие вены. Грей поворачивает голову, чтобы взглянуть на часы, а я в этот раз просто не могу отвести взгляд от его профиля. Брови нахмурены, губы сжаты в сосредоточении, пока он считает секунды.

В тишине кабинета я даже слышу тиканье его часов. Мой собственный вдох и выдох через нос кажутся громче обычного, как и кровь, стучащая в ушах.

Боже, это ощущение вечности…

— Готово! — Его пальцы скользят с моего запястья. — Пульс немного выше нормы, но это ожидаемо после шока. Думаю, давление тоже будет выше, но мне все равно нужно проверить для протокола. Не против, если я достану манжетку?

Едва успеваю сказать «да», как он уже встает, берет знакомый прибор и мягко отодвигает мое полотенце, чтобы добраться до плеча.

Когда манжета обхватывает мою руку и начинает сжиматься с каждым мгновением сильнее, Грей снова вынимает тот самый инструмент, щелкает концом и включает свет.

— Я заодно проверю реакцию зрачков, хорошо? Просто смотри прямо перед собой, Делайла. Теперь посмотри влево… вправо… и вверх…

Глаза неприятно жжет от движения. У меня нет сомнений, что они покраснели от количества хлора, который плескался в бассейне, но Грей действует быстро и аккуратно, легко касаясь пальцем моего подбородка, чтобы повернуть мое лицо и глаза в яркий белый свет.

— Все в порядке, — мягко отмечает он, отодвигая инструмент, а потом снова приближая его, и мне даже начинает казаться, что я физически чувствую, как расширяются мои зрачки. — Иии… да, давление тоже немного повышено, но это нормально.

Пока Грей возится с манжетой, я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на восхитительно свежий запах мятного одеколона, который доносится от него.

Как же это несправедливо, что я выгляжу, мягко говоря, как черт знает что — волосы такие мокрые, что наверняка висят тяжелым комом, с прядями, похожими на змеи, которые прилипли к шее, края купальника врезаются в плотную кожу моих бедер, я сижу, а полотенце неудобно мокрое и воняет хлоркой — а спасатель Грей выглядит так, что его можно съесть.

Ну, блин.

— Я вполне доволен тем, как все выглядит, — говорит Грей, снова усаживаясь на стул и возясь с мышкой старого компьютера на столе, пока экран не загорается и он не вводит какой-то код. — Ну, я не доволен тем, что ты чуть не утонула, это было бы тупо так сказать, но…