Тия всячески старалась его загонять причудливыми просьбами: то посылала за цветами, которые можно отыскать только в лесу, то за свежим молоком, чтобы она сама видела, как он доит корову, то за только что испечёнными ватрушками из печи, то за яблоками, которые ещё не поспели. И даже в это время она не могла побыть одна — успокаивала Брута.

— Как же мне надоели все мужики, — прошипела Тия, ложась в кровать, но даже тут не сбрасывая личину тётушки. Хотя пока никто на её целомудрие не посягался, но мало ли что — вдруг за кошельком полезут.

К тому же каждую ночь перед её дверью спал Брут, но Тия не расслаблялась ни на секунду. «Это военная операция, — объясняла она себе. — Меня даже в лесу вычислили. Кто знает их возможности».

Все поползновения Злота занять это почётное место она отметала с дурацким хихиканьем:

— Ох, шалунишка! Знаю я таких, как ты. Влюблённых по уши. Брут не мою честь охраняет, а твою — нечего со старухой связываться.

На все возражения Злота, что она молода и прекрасна и что он бы её повёл под венец без раздумий, она лишь посмеивалась.

— Ох, тебе с молодухами гулять нужно.

Злот целовал ей руки, отрицательно мотая головой:

— Смотреть ни на кого не могу, только на вас — поразительная вы, женщина.

А, когда он уходил выполнять очередное дурацкое поручение, Брут рассказывал, сколько девок он обольстил на прошлой стоянке.

Тия ахала:

— И все на него так просто вешаются?

Брут вздыхал:

— Вешаются. Он их с твоими деньгами быстро охмуряет и на сеновал тащит.

— Ой, — Тия веером прикрывала лицо, потому что краснела.

Она никогда не интересовалась отношениями с противоположным полом, соглашаясь с маменькой, что мужики в хозяйстве лишь мешаются. Нет такого дела, с которым добропорядочная чародейка не могла бы справиться! Но, на самом деле, она тайно мечтала о безумной любви. Но Пьер разбередил её девичье сердечко, и она волей-неволей вспоминала его губы рядом со своими, его руку в своей руке. Как было приятно, внутри порхали бабочки, и становилось наплевать даже на раннее получение статуса несовершеннолетней. Поэтому Тия, казалось бы, против своей воли выспрашивала подробности. Где? С кем? Как? Почему так быстро без долгих ухаживаний, а проездом? Что чувствует мужчина в такие моменты?

Брут смешно краснел, но на вопросы отвечал.

— А ты? — однажды спросила Тия.

— А я только с женой. Раз и на всю жизнь.

И молодая чародейка успокаивалась и радовалась, что именно Брут спит под её дверью. Хотя время от времени она проверяла, не убёг ли добрый молодец. Она же прекрасно видела, как смотрят на него девицы в придорожных кабаках и гостиницах. Как на возможность улизнуть из опостылевшего места. Столица манила всех.

Наконец, славный град Ворож показался на горизонте.

Что она здесь узнает?

Не идёт ли она своими ногами в заготовленную ловушку?

Не зря ли она всё это затеяла?

Тысячи вопросов роились в голове у Тии, когда она рассматривала мощную дворцовую стену и врата. Здесь явно жили богато и боялись всего. Стена была заоблачной, а ров перед ней кишел зубастыми созданиями, пугающими одним своим видом. На каждой бойнице виднелось по два лучника, от которых веяло магией.

Тию пробрал озноб, когда она поняла, что в столицу просто так не пускают. Каждый желавший почтить своим присутствием город Ворож подвергался тщательной проверке.

Входили или въезжали по одному. Первый кордон перед рвом охраняли десять стражников — обыкновенных людей. Они осматривали каждого, досконально проверяя скарб. На втором кордоне, после рва, ждали маги. Тоже десять человек. Если первые были в доспехах, то вторые — в расшитых золотом бардовых мантиях.

Мысли исчезнуть тут же, чтобы не проверять свою защиту, Тия отбросила. Она что? Три недели этого адского пути терпела просто так? Спала в вонючих комнатах? Ходила на горшок, а не в унитаз? Ела так ужасно? Терпела Злота? Утешала Брута? И всё просто так? Для развлечения?

Утешила она себя тем, что не было задокументировано ни одного случая, чтобы чародейка, отправившаяся на экзамен для раннего получения статуса несовершеннолетней, не вернулась назад. Если что, спасут!

«Надеюсь, — подумала Тия и тут же добавила. — Я уверена».

Очередь тянулась медленно, солнце пекло сильно, поэтому Тия заперлась в карете, где избушка охлаждала воздух самостоятельно, не используя магия. Слова «система кондиционирования» ничего бы не сказали местным жителям, но могли бы их напугать, поэтому Тия включала её только, когда в карете была одна. Но она уже давно приучила мальчиков не лезть к ней, когда она опускала шторки — это значило, что тётушка отдыхает. В её-то возрасте это позволительно.

Вот и их очередь настала — не прошло и полдня. Хорошо, что карета-избушка с кондеем, а то на этом солнцепёке в таких нарядах можно ноги протянуть и в гроб раньше времени попасть.

И голодной леди Пу не осталась — разные вкусности ей исправно носил Злот. То вишню в меду, то рассыпчатое печенье, то пирожки с капустой, то творог с малиновым вареньем, то сушёные яблоки. Из кожи вон лез, чтобы она его при себе оставила.

Тия ему уже дело придумала — разузнавать всё, что творится в столице, найти родственников миледи Пуесяки, организовать встречи, но этого она этому прохвосту не говорила. Во-первых, чтобы помучить, ведь он её вымотал за столь долгий путь. А во-вторых, она же строила из себя престарелую женщину, которая делает, что взбредёт ей в голову прямо сейчас. Такая далеко идущих планов иметь не могла.

Их процессия выдвинулась к первому заслону. Здесь шерстили вымуштрованные гвардейцы в синей, немагической форме досконально, не обращая внимания на того, кто перед ними.

Миледи Пуесяка, конечно, развопилась на весь свет. Залезли даже под юбку! Порыв Злота отстоять её девичью честь мигом пресекли два гвардейца, взяв его под локотки. Первого норовящего проверить столь пышный наряд она отпугнула криком. Но следом подошёл второй, явно старше и в годах, и в звании:

— Миледи, — он галантно поцеловал ей руку. — Не будете вы так любезны, пройти за ширму и снять своё прелестное платье. Там есть халат, совершенно чистый, который вы набросите на себя, пока мы проверим платье, — он приложил руку ко лбу, показывая, как расстроен. — Ничего не могу для вас сделать — приказ короля. У нас нынче неспокойно.

— Ох, — запричитала миледи. — Что ж вы сразу не сказали. Ради короля я готова на всё, даже раздеться здесь, при всём честном народе, — и она начала расстёгивать пуговицы на лифе.

Гвардеец взял её под руку:

— Это совершенно не обязательно. В укромном месте вам будет уютнее.

И он настойчиво проводил её за ширму. Там Тия не без усилия скинула платье. Демонстрировала-то она телеса тётушки, но голой оставалась сама. Только тут чародейка по-настоящему задумалась, что зря она всё это затеяла. Наверняка, разумнее было затаиться на ближайшие годы. Хотя она вроде и так не высовывалась. Только вот принцу помогла. Может, не стоило?

Первый кордон остался позади. Здесь Тия не особо волновалась, хотя признать неприятность процедуры была вынуждена. На второй же проверке ждали маги.

Если раскусят, то хана. Но чародейка и к этому подготовилась — взяла в рот конфетку от головной боли. Конечно, это было прикрытием. По-настоящему это была пилюля-пропадайка. Раскусил и сгинул в заранее определённое место. Точнее в место, где эта пилюля росла и пять месяцев силу набирала. Это была её любимая полянка в лесу. На этот случай даже указания Бруту имелись — доставить карету во владения тётушки. Оттуда Тия её сама вызволит избушенцию. Но это было бы поражением, поэтому Тие, конечно, не хотелось использовать конфетку.

Всё пошло не по плану, когда первый маг первым делом выудил пилюлю и бросил в какой-то котёл, где она без следа растворилась.