Прямо сейчас! Прямо здесь!

Тия застонала, увидев, что к ней идёт Пьер. Сознание чуть запнулось от мысли, что почему не Злот. Он же её будущий муж, и эти объятия должны быть его, хоть он и не хотел до свадьбы. Но всё это тут же ушло, потому что невероятно красивый Пьер двигался к ней.

—26.2—Лёгкая белая рубашка из тончайшего хлопка струилась по мужской фигуре, очерчивая мышцы и подчёркивая каждый изгиб. Полупрозрачная ткань едва скрывала загорелую кожу, позволяя воображению дорисовывать детали. Расстёгнутые верхние пуговицы открывали вид на рельефный торс.

Закатанные до локтя рукава обнажали красивые предплечья. Брюки из такого же лёгкого материала струились вокруг стройных ног. Вся эта белоснежная композиция создавала ощущение чистоты и сдержанной чувственности, подчёркивая естественную красоту и мужественность. И так распаляла желание Тии, что она опять застонала не в силах сдерживаться, а потом полетела в его объятия.

Но Пьер вместо того, чтобы обнять, встал на одно колено и взял её руку.

Вместо действия, слова! Тию перекосило.

— Любимая, прости меня за всё! Ты выйдешь за меня замуж? Я хочу с тобою быть до самой смерти, — он стоял перед ней, нежно поглаживая её пальчики.

Тия рухнула на колени рядом и положила руки ему на плечи, страстно желая его.

Но он упорно ждал ответа. Тогда Тия выдохнула:

— Да! — ища губами его губы.

Почувствовала, как его пальцы легли на талию, ощутила его горячее дыхание. Губы Пьера защекотали шею, пальцы становились всё настойчивее, смело опускаясь ниже. Девичье тело трепетало, но она хотела его губ! С усилием подняла голову и впилась первой, не в силах больше терпеть.

—26.3—Два человека метали друг в друга взгляды ненависти, будто стараясь убить. Красивая черноволосая девушка скорее была раздета, чем одета, и светловолосый юноша, который был красив до изнеможения. Тилуна заглядывала в окна, удивляясь: ночь создана для любви, а эти двое теряли время.

— Не время для разборок, — вдруг сказал Пьер. — Мы в опасности.

И Тия опомнилась — точно в опасности. Если бы не тётушкина магия, она бы уже ребёнка понесла, как и нужно было королю. Опять любовные заклинания — ими вся рубашка пропитана, и ванна была, наверняка. Вот она и воспылала страстью, да не к нареченному женихом. Или тут не важно, к кому? Короля бы привели — она бы и на него набросилась. Тия сморщилась от отвращения. Почему сюда явился не Злот? Следит ли за ними ВирийЕдинственный сейчас? Что делать? Как отсюда выбраться?

Наконец,Тия кивнула Пьеру:

— Что будем делать?

— Текать отсюда надо.

— Как?

— Хороший вопрос. Как отсюда убежать, чтобы не поднять на ноги весь дворец?Тия спросила:

— Я сюда пришла через зеркало в уверенности, что это сон.

Пьер ухмыльнулся, за что тут же получил тычок под ребра. Они сидели на прекрасном ложе, усыпанном лепестками роз, где должны были предаваться любви, а не разговоры разводить. Но тётушкино заклятие отрезвляло обоих, с лёгкостью сбрасывая чужую магию.

— А я шёл на прием к императору, — он развёл руками.

— На самом деле или во сне?

— Кто ж его знает.

Тия разумно заметила:

— Раз сюда ещё не прибежали, значит, уверены, что мы заняты делом.

— Ты красивая, — вдруг произнёс Пьер. — Очень.

— А ещё злая, — взгляд Тии метал молнии. — Очень.

— Мне нравится, когда ты злишься, — прошептал Пьер.

— Так злюсь, что хочу тебя пристукнуть! — прошептала Тия в ответ и почувствовала его ладонь на своём колене. Дыхание перехватило, а злость куда-то испарилась.

И опять всё повторилось — неуёмное влечение, страстное желание, мужские объятия. Но поцелуй снова всё разбил, обнажая не тела, а ситуацию.

—27.1—— Влипли, — жалобно проскулила Тия. — Здесь всё пропитано любовной магией, мне не устоять.

— Надо выбираться, — заявил Пьер.

— А хочется целоваться, — проскулила Тия, не в силах себя сдерживать.

Пьер задумчиво почесал подбородок:

— Согласен. Давай без поцелуев, а?

Тия радостно кивнула — как же она сама не додумалась!

И они снова бросились в объятия друг друга. Но их внезапно прервали.

— Голубки, — раздался мужской бас. — В пасть льва вы уже приехали, а сейчас заставляете челюсти сомкнуться. Останется только пережевать, чтобы...

Тия в гневе отпрянула от Пьера, готовая с кулаками наброситься на того, кто им помешал.

Злот! Злой, как сто разъярённых кошек.

Брут! Красный, как сто варёных раков.

Злот схватил в объятия невесту и защёлкнул браслет на её запястье. Чародейка будто проснулась.

— О, Злот, — протянула она.

— Не благодари, — бросил он. — Точнее поблагодаришь позднее, — взгляд его был злым.

Тия, уже полностью вернув себе здравый рассудок, отпрянула, сверкнув глазами.

Брут тоже самое проделал с Пьером. Пару оплеух он будто не заметил, наблюдая, как Пьер приходит в себя, но унылый блеск в его глазах говорил о том, что он всё равно жалеет, что их прервали.

— Что здесь происходит? — леденящим душу голосом спросила Тия.

Но Злот опять отмахнулся:

— Некогда.

— Но что нам делать?

— Бежать!

—27.2—Беглецы мчались вниз по витым лестницам, пытаясь оторваться от преследователей.Коридоры дворца простирались вдаль, Высокие потолки устремлялись ввысь, украшенные замысловатыми лепными узорами. Но сейчас было не до любований и неспешности. Цель — одна из лестниц. Злот уверенно вёл всех вперед, будто с младенчества бегал здесь и знал дворец, как свои пять пальцев.

Ещё немного, и все устремились к витой лестнице со ступенями, которые поблёскивали, словно полированные драгоценные камни. Изящные перила, украшенные завитками и резьбой, вели вниз, к подвальным этажам дворца, где находились казематы.

Факелы, закрепленные в массивных кованых подставках, отбрасывали тёплый золотистый свет, который мягко ложился на мраморные поверхности, придавая им таинственное сияние. Тени от пламени плясали по стенам, создавая иллюзию движения, словно сам дворец был живым организмом.Эхо шагов гулко разносилось по коридорам, создавая ощущение величия и торжественности этого места. Каждый шаг отдавался в высоких сводах, напоминая о древности и могуществе, хранимом в стенах этого дворцового комплекса.

А ещё привлекая погоню.

Да, Тия, Пьер, Брут и Злот неслись, как можно быстрее, но не настолько, как было нужно.

Казалось, беглецы оторвались, когда достигли подвалов дворца. Но преследователи просто нашли другой путь. Сверкающие лезвия охранников вспыхивали в свете факелов, когда они с грохотом врывались в тёмные подвальные помещения. Воздух то и дело наполнял запах магии, когда боевые маги пытались задержать беглецов, используя все свои преимущества.

Свет метался по стенам, создавая причудливые тени, словно стены дворца ожили, чтобы поглотить тех, кто пытался бежать. Беглецы петляли по лабиринту тёмных коридоров, отчаянно пытаясь найти выход, в то время как погоня неумолимо приближалась, их шаги гулко отдавались в ушах.Клубы пыли и дыма от грязи и магии застилали глаза, заставляя задыхаться и терять ориентацию в этом хаосе.Отчаянные надежды на спасение тускнели с каждым пройденным шагом, казалось, что больше некуда бежать.

—27.3—Внезапно Злот остановился. Устал? Ранен? Убит?

Тия пыталась выровнять дыхание, потому что язык ей не повиновался. Йогу она практиковала, а бег — нет, даже на короткие дистанции. Сейчас сердце норовило выскочить из груди,а ноги подкоситься, и все силы чародейка направляла, чтобы устоять на ногах.

А Злот вытащил шар из заплечной сумы и ждал с ним в руках. Он поджидал погоню? Предатель! Неужели, хочет сдать их с потрохами? Мысли Тии судорожно метались, а Брут встал перед ней, загораживая обзор. Тию обуяла злость, и она холодно отметила: «О, силы злиться есть». Она почувствовала сзади себя Пьера, тот жался в стену, словно хотел стать ею. Слишком поздно Тия поняла, что Брут хотел заслонить её от опасности, но желание посмотреть было сильнее. Она с лёгкостью обогнула парня и встала рядом со Злотом — всё-таки они жених и невеста, и он пришёл за ней, вырвав из столь противоречивых объятий. Ненависть клокотала внутри от мысли, что она была готова отдаться Пьеру, и при этом тело дрожало от любви.