— А Туесяк? Чего хотел Туесяк?

— Он любил ведьму с Тилуны и продлял свою жизнь, используя чёрную магию, чтобы быть с нею. Но в итоге понял, что ему не светяит и что он, ради своих целей губит землю, на которой живёт. Дойные коровы, когда выдоены дочиста, умирают, а Тилуна находит новое пастбище. Вот сейчас наш мир умирает. Тьма уже хлещет из всех щелей.

Тия плакала:

— И что? Ничего нельзя сделать?

— Я не смог разобраться. Есть предсказание о предначертанных. Когда ты вошла тогда в тронный зал, всё случилось, как там сказано. Но я не успел перевести древние манускрипты, потому что Злот приставил меня к тебе, а ты истончалась. Я читал ночами.

— Ты хоть спал?

Ирдо отмахнулся:

— Разве до сна в такие моменты?! Тилуна уже покидает нашу орбиту, значит, она поставила на нашем мире крест. Скоро здесь начнётся бойня, а у нас даже нет магии, чтобы противостоять или хотя бы погибнуть с честью. И у нас нет времени, чтобы во всём разобраться. Я хотел рассказывать тебе последовательно, дать полную картину, а получилось обрывисто.

Тия крепко прижалась к мужу:

— А почему ты здесь завис и ничего не делаешь?

Ирдо сморщился, как от боли:

— Из-за моей слабости! Тебя! Я всеми силами старался не выпускать тебя отсюда, потому что тогда ты бы пошла по нитям, а они тебя убивают! И мне пришлось бы на это смотреть, а ты бы не поверила мне, потому что ни во что не ставишь мужиков, — он тараторил басом, а потом вдруг спросил. — Ты мне веришь?

Тия поцеловала мужа в щетинистую щёку, потом в губы:

— Верю. Я верю только тебе. И ты во всём прав. Ты меня знаешь лучше, чем я сама. Мне больно от правды о матушке. Но я чувствую, что это так. Она меня отправляла сюда с лёгким сердцем, мне даже казалось, что хотела побыстрее избавиться, а вот тётушка Лия нашпиговала магическим оружейным арсеналом — видимо, что-то знала про это место, но не могла говорить. А я... же была упрямой, как...

— Осёл, — подсказал муж.

Тия стукнула его кулаком в грудь:

— Не смей так говорить про свою жену!

— А что я не прав?

Тия горестно вздохнула:

— Прав, конечно. Но как же не хочется это признавать.

— Милая, я тебя полюбил такой. И буду любить любой, веришь?!

— Верю, — Тия прильнула к мужу, а он гладил её спину. Потом перешёл к зоне декольте.

На Тие было мягкое, свободное платье из тонкой хлопковой ткани пастельных тонов. Оно струилось лёгкими складками, не стесняя движений. Широкие рукава доходили до локтей, а вырез открывал зону красивой груди. Именно туда забрели пальцы Ирдо, становясь с каждым движением настойчивее.Тия сама расстегнула пуговицы спереди, освобождаясь для ласк. Она уже соскучилась по временам, когда беседы с мужем велись нагишом. Сейчас казалось, что освобождение от платья тянется мучительно долго! Невыносимо долго. Но вот ненужные наряды сброшены, и два любящих друг друга человека перенеслись в другие пространства, где нет места лишним мыслям и проблемам. Как же приятно сбежать!

О том, что возвращение неизбежно, ни он, ни она даже не думали.

—47.1—А возвращение оказалось ближе, чем Тия и Ирдо могли даже предположить. Их прервали! Бесцеремонно, даже не постучав, в покои ворвался Злот.

— Срочно! Народ взбунтовался. Идёт громить дворец! Нужно спрятаться.

Тия и Ирдо судорожно одевались, и Тие казалось, что Злот слишком откровенно на неё смотрит. Вот нахал!

Но было не до этого.

Бежать! Спрятаться! Хоть ещё чуток продлить своё счастье. «Стоп! — остановила себя Тия. — Я не буду прятаться, скрываться за чужими спинами, когда мой народ страдает». Она удивилась, откуда в мыслях выскочило слово «мой». Когда она уже присвоила себе эти земли? Когда они стали для неё родными? Тия посмотрела на мужа: «Может, когда я породнилась с ним?.. Теперь для меня родное всё, что его». Она взяла Ирдо за руку:

— Мы не будем прятаться. Мы выйдем к людям.

О, что тут началось! Её не только отговаривали, но даже удерживали силой. Полный бедлам и базар в придачу с криками и боями. Но она же упрямая! И её не переупрямить, тем более она знала, что права. Если этого не сделать сейчас, то придётся жить в страхе всю жизнь. Прятаться, скрываться, сливаться с тенями, но без избушенции. А страх разлагает изнутри, медленно убивает, заставляя ещё и ещё идти на уступки сильным мира сего. Это сети, из которых потом не выбраться.

— Выйди, — приказала она Злоту.

И всё-всё объяснила Ирдо. А он понял!

Так две пустоты без магии и каких-либо прав, кроме древнего предсказания, пошли к народу. Их не хотел пускать Злот со своими приспешниками, которых Тия про себя окрестила «головорезами», но тут помог Ирдо, обратившись за помощью к тятьке Болотному. Тот всё решил. Но чуяла Тия, что собираются её противники, копят силы и сторонников. От того, что она скажет людям, зависела их с мужем судьба. Она посмотрела в любимые глаза:

— Мы можем не вернуться. Нас могут закидать камнями, распять или четвертовать.

Ирдо посмотрел на свою жену:

— Я знаю, но не боюсь за себя. Я был абсолютно счастлив, а ведь так не каждому везёт в этой жизни. За тебя боюсь, моя маленькая, но и восхищаюсь тобой. Если кому-то и суждено принести свет на эти земли и спасти их, то только тебе.

— Нам, — поправила его Тия. — Нам.

—47.2—Площадь перед величественным дворцом была заполнена многотысячной толпой. Люди нетерпеливо переминались с ноги на ногу, обмениваясь взволнованными репликами. Возбуждённые голоса сливались в гул, который разносился над площадью. Все взгляды были устремлены на балкон дворца, где вот-вот должна была появиться та, кого они ждали.

Вертихвостка и обманщица? Или спасительница и миссия?

Лица людей выражали смесь надежды, волнения и ожидания. Кто-то тревожно поглядывал на часы, другие подбадривали друг друга, ожидая важное обращение. Дети сидели на плечах родителей, пытаясь разглядеть, что происходит. Воздух был наполнен предвкушением перемен.Наконец, на балконе появились фигуры. Толпа замерла в напряжённом молчании, готовая внимать каждому слову. Все понимали, что этого выступления будет зависеть дальнейшая судьба Тьму-Тараханских земель.

Ирдо вышел, немного стесняясь. Тятька Болотный в последний момент облачил его в длинный алый плащ, расшитый золотой вышивкой. Он развевался на ветру, подчеркивая, что это король. Даже на голову Ирдо тятька Болотный, не слушая возражения, водрузил блестящую корону, украшенную драгоценными камнями, которые переливались в лучах солнца.

Рядом с ним величественно стояла молодая королева, облачённая в изысканное платье глубокого синего цвета. Оно было украшено искусной вышивкой, создававшей причудливые узоры. Тонкая талия подчёркивалась изящным поясом, инкрустированным редкими самоцветами. Волосы королевы были украшены жемчужными нитями и тоже короной.

Первым делом, когда они остались на балконе вдвоём, Тия сняла корону. Ирдо последовал её примеру.

Толпа будто ждала этого и взорвалась оглушительными возгласами. Кто-то радостно размахивали руками, выкрикивая хвалебные слова. Кто-то ликовал и аплодировал. Некоторые бросали к ногам монархов цветы, словно одаривая их этим знаком преданности. Другие же в гневе освистывали их и даже кидались гнилыми помидорами.

Сотни голосов слились в единый гул, который остановила магическая охрана умершего короля при помощи заклинания.

И тогда Тия заговорила. Её голос усиливали тысячи рупоров, что он, казалось, звучал по всей столице, доносясь даже до самых дальних её уголков:

— Дорогие мои, я пока ещё не королева и не уверена, что смогу ею быть. Потому что вы ждёте, что другие решат ваши беды. Но нет! Вы в силах убить нас сейчас. Но станет ли вам от этого легче? Вы в силах прогнать нас. Но будет ли тот, кто займёт наше место, лучше. Нам предлагали скрыться от вашего гнева, но я отказалась и убедила своего мужа в том, что единственно правильное решение — быть в этот момент с вами. И наша судьба в ваших руках.