—38.2—Злот смотрел непонимающе. Одет он был в чёрные рубаху и штаны. Он давно одевался, слишком похоже на стиль Томлики, только у штанов попа висела в нормальном месте — с неправильным смириться он не мог.Девушка с прищуром уставилась на него. Будто траур носит! По кому? Или почему? Последующий вопрос, проскочивший в голове, точно был лишним: а по кому носит траур она? Дело вообще не в одежде!

— Ты изменился.

Злот ровно ответил:

— Все люди меняются, — его голос звучал ровно и без эмоций. Он был монотонным, будто лишённым жизни.

Злот казался равнодушным и отстранённым, и это в присутствии Томлики! Ни заинтересованности в том, почему его позвали, ни энтузиазма, что он рядом с сестрой, ни раздражения, что сократили и без того короткий сон. Этот голос звучал так, будто говорящему было абсолютно всё безразлично.

— Что происходит? — не унималась Томлика.

— Всё, — безжизненно ответил Злот. — Ты не заметила?

И так, и сяк пробовала девушка разговорить названного брата, но он стоял словно истукан. Отвечал, да, но из ответов ничего было невозможно почерпнуть. Эх, как же ей не хватало в этот момент магии! Вокруг Злота нити вились, конечно. Они здесь вокруг всех вились.

Томлика подошла вплотную к мужчине и прищурилась:

— Тогда стой и не шевелись. Ясно?!

Злот хмыкнул:

— Так точно.

Искорка жизни в этом ответе и в ухмылке обрадовала Томлику, и она приступила с энтузиазмом к исполнению пришедшей идее.

Нити!На Злоте, таком безучастном, равнодушном, что-то скрывающем, она и попробует! Возьмёт нить и начнёт плести. Конечно, рукодельница из неё некудышная, опыта вообще никакого нет. Она иголку с нитками сроду в руках не держала — магия прекрасно со всем справлялась. Но хочется ведь попробовать... так руки и чешутся. Хуже не станет.

И Томлика подошла вплотную к мужчине. Раз... пальцы прикоснулись к шее. Нежно так, чтобы не порвать, а просто ухватить золотистую нить. Она будто лежала не в том месте, и Томлика перекинула её на одно плечо, повела вниз.

Мешалась рубашка...

Чуть замешкавшись, она приказала:

— Сними!

— Ого! — хохотнул Злот. От этого смеха повеяло прежним Злотом, и девушка обрадовалась.

Руки касались могучей мужской груди, накачанного торса, бицепсов, кистей, пальцев. Неумело и неловко Тия подхватывала нити, переплетала, перекладывала их в другое место.

Злот стоял, стиснув зубы. Наконец, он не выдержал — схватил за руки Томлику и воскликнул:

— Чего ты добиваешься, названная сестра? Ты переходишь грань моего терпения и моей выдержки. Я мужчина! Который давно без женщины. Таким темпом ты скоро станешь женщиной.

Тия отпрянула и жутко покраснела.

—39.1—— Я хочу продолжения, — заявил Злот.

Томлика растерянно попятилась. Но Злот схватил её за кисти и зло прищурился.

— Нуууу?! — он смотрел яростно. — Теперь ты мне всё объяснишь! Поняла?

Томлика помотала головой и попыталась вырваться, но Злот был явно сильнее.

— Я буду кричать, — предупредила она.

— Ха, — не испугался Злот и притянул её к себе. Губы коснулись шеи. — Ты меня трогала, теперь моя очередь.

Одна ладонь Злота отвела обе руки девушки за спину, а вторая разорвала майку.— Ты же мой брат?! — задрожала Томлика.

— А ты моя сестра, — хмыкнул Злот, — но словно чужая. А я будто твой раб, который должен слушаться и выполнять указания. О,через сколько дней ты обо мне вспомнила? Заметила, что я изменился. И совсем не обратила внимания, что изменилась сама. Стала императрицей, повелевающей и распоряжающейся. Той, которая ни во что не ставит интересы других. Запрещает им даже любить!

Томлика, которую наконец-то Злот отпустил, пятилась и пятилась, пока не упёрлась в стену. Она сползла по ней на пол и уткнула нос в колени. Слёзы полились по щекам, а плечи подрагивали, всхлипы заглушала ткань штанов. Девушка даже не обращала внимания на разорванную майку. Грудь прикрывал облегающий топ, и то хорошо. Девушке почему-то ужасно стало горько и обидно. Она так шикарно держалась! Училась жить без магии, хоть её так не хватает. Смирилась с тем, что на неё претендуют и что-то от неё ожидают. Старается помочь, наплевав на все свои желания. Рыщет по дворцу, хоть совсем и не ищейка. А тут... такое предательство! Удар в спину!

Томлика вдруг почувствовала, как на эту спину легла рука. Ободряющая, поддерживающая. Она подняла заплаканные глаза — рядом сидел Злот и смотрел на неё так нежно, что защемило сердце. И она завыла в голос. Злотобнял её, а она уткнулась в его обнажённую грудь и плакала, плакала, плакала, будто за это время внутри накопилось море слёз. А Злот ничего не говорил и просто ободряюще обнимал, а она чувствовала, что он рядом. И это было счастье.

На неизвестно каком по счёту всхлипывании Томлика подняла глаза и встретилась с взглядом почти чёрных глаз Злота. Она замерла, дыхание перехватило. В них было что-то такое, что она никогда не видела — смесь огромной боли и невероятного счастья. Ей захотелось утешить этого мужчину. В комнате посветлело. За окнами забрезжил рассвет. Но о сне и он, и она забыли.

Томлика положила руки ему на оголённые плечи и смотрела, не отрываясь. Так она смотрела ему в глаза впервые. Там промелькнуло что-то невероятно знакомое и близкое — то, что притягивало магнитом. Не отдавая отчёта, что делает, Томлика чуть приподнялась и коснулась губами его губ.

—39.2—Злот сжал губы и поднял руки вверх, будто сдаваясь.

— Что ты хочешь? — спросил он, будто оплеуху отвесил.

Томлика задрожала, но ответила:

— Снова стать Тией, которую ты любишь.

— Зачем? Чтобы помучить меня?

— Затем, что в твоих глазах я тону и возвращаюсь в невероятно знакомое место, где мне тепло и уютно.

— Ты когда это заметила?

— Сейчас.

Злот фыркнул и по-хозяйски обхватил девушку за талию. От прикосновения горячих ладоней по телу Томлики прошёл ток. Она провела пальцами по его щетине:

— Ты колючий.

— Я снаружи, а ты иголками обросла внутри!

— Я не хотела, — вышло жалобно и тоскливо.

Теперь Злот обхватил ладонями лицо девушки и смотрел ей в глаза, с какой-то безжалостностью:

— Тебе от меня не отвертеться будет! Ты хоть это понимаешь?! Я за свою женщину порву.

Томлика грустно вздохнула:

— Что-то раньше ты за женщин не рвал никого.

— Просто раньше я не любил, — бросил Злот, как отрезал.

От этих слов Томлику охватило невероятно тёплое чувство, и она прижалась к Злоту всем телом.

Но тот не обрадовался, а взревел:

— Что ты делаешь? Ты хоть о мужиках что-нибудь знаешь?

Вместо ответа Томлика приблизилась ещё и снова коснулась его губ, но уже настойчивее.

Злот отпрянул, а потом обозленно воскликнул:

— Ах так! Ну, сейчас ты у меня получишь!

И впился губами в губы Томлики, словно голодный зверь. Через мгновение их языки коснулись друг друга. И это распаляло лишь сильнее. Они не могли остановиться или оторваться друг от друга. Руки не повиновались хозяевам, а блуждали по телам самостоятельно. Каждое прикосновение отзывалось в теле Томлики... или Тии?

— Моя Тия, — простонал Злот, когда девушка целовала его в шею. — Ты теперь моя навсегда, — он вдруг отпрянул и стал совершенно серьёзен.

А Тия, вернувшая себе прежнее имя, ответила:

— Твоя.

— Я не отпущу тебя.

— Не отпускай меня, — эхом отозвалась Тия.

— С этого момента объявляю тебя своей женой.

— А я с этого момента объявляю тебя своим мужем, — подхватила Тия.

Злот подхватил Тию на руки:

— Мы муж и жена, и я хочу разделить с тобой ложе.

Она прильнула к нему и опять повторила:

— И я хочу.

Злот торжественно прошествовал к кровати и опустил Тию на белоснежные простыни. Одним движением стянул с неё штаны:

— Ненавижу этот фасон!