— А как тебя в деревне кличут? — Тия поняла, что этого рыжего, ещё не совсем выросшего мужчину, звали по-другому, но не могла вспомнить как.

Веснушки на лице Брута вспыхнули. Он что покраснел?!

— Не хочу вспоминать!

— Мне интересно, — захлопала глазами Тия. — Вот меня тётушка называет Линусик. До сих пор иногда кличет.

Брут удивился:

— Как Тию можно так исковеркать?

— Я Тиялинда, если полностью.

— Аааа. Ну, хоть буквы похожие есть.

— А тебя как кличут

Брут не смог отвертеться на этот раз. Его взгляд буравил землю, и он еле выдавил:

— Рыжуля, — врать он совершенно не умел.

— Точно! — хлопнула в ладоши Тия.

Парень надулся:

— Никто не хочет меня звать настоящим именем. Я ничего не могу поделать, — он развёл руками. — Но я им докажу! Совершу подвиг, и уже ни о кого язык не повернётся, меня звать по-другому.

— Наверное, ты тогда не дорос до Брута.

— А сейчас?

— Имя тебе полностью соответствует, — усиленно закивала Тия. — Ты же меня спасаешь! А это подвиг!

Веснушки Брута снова вспыхнули.

Поддерживать простецкую беседу Тие пришлось долго. Они уже обсудили скотину, урожай, домашнее хозяйство. Брут успел похвастаться, как он в одиночку поднял и установил новый дубовый столб для ворот деревни, весом больше полтонны. Как расчистил огромную поваленную бурей ель, распилив её на дрова для всей деревни. Как построил большой, надёжный сарай для хранения сена и техники для соседа. Как в одиночку перетащил через всю деревню огромный валун, чтобы украсить им клумбу у дома престарелой соседки.

И ещё полсотни случаев. Тия не зевала лишь с помощью магии, ещё и заинтересованный вид делала, ахая будто малолетняя простушка и закатывая глаза от этих подвигов.

Про себя же она то и дело вспоминала Пьера. Да, её явно околдовали, но беседы с ним были интересные — о звёздах, книгах, мечтах и, конечно, магии, которой принц безмерно восхищался и сам кое-что мог. Их беседы были о высоком, а не приземленном. Этот же рыжий детина своими огромными ножищами прочно стоял на земле. Его ступня была точно раза в два больше, чем у Тии. Если его нарядить в изящные одежды, то ржать будут даже кони. Ладно, она же себе не мужика выбирает. Просто заговор Абсолютного Восстановления Памяти действует только, если человек чистосердечно хочет помочь, так сказать, со всем пылом и жаром. А к этому незнакомого парня нужно подвести мягко без магии, потому что из-за любого вмешательства и так тонкая нить забытого порвётся бесследно. Поэтому Тия работала языком, глазками и ахами. Это долго, но зато результат гарантирован.

В общем, Брут не оказался скромнягой, который стесняется своих подвигов. Наоборот, он выставлял их напоказ, как и мышцы на своём теле — он гордился каждой!

Тия не умерла от скуки и презрения только благодаря магии. Наконец-то, они вернулись в дом. И она щедро покормила гостя не без помощи скатерти-самобранки. Сама она ни готовить, ни мыть не любила.

Потребовалось немало времени, но наконец-то Брут наелся. Подопечный достиг нужной кондиции, и Тиялинда проворковала:

— Мне очень нужна помощь, — белая ладонь чуть подрагивала на уже чистом столе. — Понимаешь, я теперь боюсь, — она опустила глаза.

Брут ахнул:

— Чего? — и схватил её за руку, сжав так, что у девушки брызнули слёзы.

Очень кстати и очень достоверно, но чертовски больно. Тия тут же выдернула ладонь и чуть отвернулась, сделав вид, что скрывает свою слабость. Парень смотрел выжидающе.

— Ах! Понимаешь, меня кто-то преследует, а я ничего про это не знаю. Да, у меня есть магия, но это же паранойя скрываться ото всех и вся. Ожидать подвоха с любой стороны. За мной кто-то следит, а я даже понятия не имею, кто. Ни малейшей зацепки. А живу я здесь тихо, мирно, ни во что не вмешиваюсь, никому не мешаю.

И она снова жалостливо вздохнула.

Брут всем телом подался вперёд:

— Я могу чем-то помочь?

— Только ты и можешь, — Тия посмотрела на парня с надеждой.

— Говори!

— Я знаю один заговор... — заметив испуганный взгляд Брута, она выпалила. — Совершенно безболезненный для организма. Он позволяет человеку вспомнить абсолютно все детали, даже самые незначительные. Возвращает ему полноту воспоминаний, делая его память безграничной и безошибочной. Но я же не могу наложить его на тебя тайно, как те... от чьего влияния тебя спасла. Вот мне и нужна твоя помощь. Именно помощь, а не то, чтобы ты стал безвольной марионеткой в моих руках.

Тия себя нахваливала. Она мастерски ввернула и женскую слабость, и страх, чтобы мужчина мог почувствовать себя защитником, а ещё ненароком противопоставила своё магическое благородство с методами королевских магов, которые людей используют, как марионеток и ни во что не ставят.

Теперь она сидела, сложив руки на любимых чёрных шароварах, и ожидала решения настоящего мужчины, в положительности коего не сомневалась.

— У меня есть условие, — пробасил Брут.

И Тия вздрогнула:

— Нееее. Я не такая девушка. Я лучше буду всех бояться, чем отдамся первому встречному, — визгливость не пришлось даже имитировать, она прорезалась сама.

А что ещё может быть нужно этому парню, у которого две извилины и те прямые? Коровы, овцы, тяжёлая работа и женщина для удовольствия. Фуууу. Но она ведьма! Чародейкой тут и не пахло. Она даже подняла руки, чтобы мгновенно отбросить этого наглеца. И плевать, что он потеряет нужную ей нить памяти. В кладовке второй сидит. Только опять придётся время терять.

Брут покраснел и поднял руки, будто сдаваясь:

— Да, ты что! Я такое никогда не стану предлагать девушке. Это только после свадьбы, а тебя я замуж не звал.

Тиялинда мгновенно осела. В самом деле, чего это она?

— Ой, прости. Но одинокой девушке, что только не предлагают.

— Я не такой! — почти зарычал Брут.

Тия вновь подсела к нему за стол и легонько коснулась его ладони:

— Я очень рада, — она даже чуть наклонилась ближе и заглянула ему в глаза. — Тогда что от меня требуется? Может, вылечить твою матушку? Или увеличить плодовитость свиньям? Обеспечить шикарный урожай? Защитить тебя от магии? Получить образование?

— Читать я умею! И даже писать!

— О, я рада. Так что от меня нужно?

— Надень платье и ходи в нём при мне. Эта твоя чернота — ужасна, а шаровары делают тебя страшной. Женщина же должна быть красивой.

Тия вздрогнула.

Условие, поставленное Брутом, было несусветным. Только благодаря магии она удержалась, чтобы не залепить ему пощёчину. Даже Пьер никогда не придирался к её нарядам. Тиялинда выскочила из-за стола и заперлась в комнате, где дала выход гневу. Она предусмотрительно заперлась в той самой комнате, где сидел Брут. Она была самоочищающаяся и самовосстанавливающаяся.

Сейчас всполохи магического пламени сожгли всё вокруг. Следом ледяной вихрь резко охладил помещение, но не Тию. Она била и крушила предметы, вызвала землетрясение, заставившее пол и стены комнаты содрогнуться. Ядовитые испарения, грозовые разряды, водопад.

Когда её задело очередным разрядом, Тия вспомнила, что такая неконтролируемая магия может быть чрезвычайно опасной. А ещё всплыли в памяти слова тётушки: «Важно уметь сдерживать и направлять свой гнев в более безопасное русло». Ох, ну почему она такая несдержанная.

«Хотя нет, — Тия захлопала в ладоши. — Я себя сдержала, и этот чудик не погиб, как Пьер». Она даже затанцевала по комнате, радуясь своей выдержке.

— Ладно, — чародейка махнула рукой. — Хочет платье, будет ему платье. Да, такое, какое в его деревне носят.

Тия подняла записи и мигом наколдовала нужный наряд.

Ярко-зелёное платье подчёркивало красоту и стройность фигуры. Длинная юбка доходила до щиколоток, её подол был усыпан цветами. Верх платья с глубоким вырезом облегал грудь. Широкие бретели на плечах украшала изящная вышивка, тоже цветочная.