— Глеб, ну конечно, да! Я согласна! — отвечаю на предложение искрящимися глазами.

Миронов достаёт просто безумно красивое кольцо и надевает мне на палец. Удивительно, даже с размером угадал! Он и правда знает каждую клеточку моего тела.

— Сынок! Детки мои! — тихонько ахает его мама и прикладывает ладони к лицу, чтобы стереть выступившие слёзы. — Как я счастлива за вас!

— Поздравляю, братик, — говорит Ава. — Надеюсь, ты наконец-то будешь счастлив и твоя душа обретёт тот самый баланс.

— Она уже его обрела, — прижимает меня к своему крепкому телу, которое в данный момент немного дрожит и нежно целует в макушку.

— Ой, мои булочки! Совсем забыла! — вскрикивает Мария Дмитриевна и пулей уносится на кухню, а мы все дружно разражаемся смехом.

Спустя десять минут, она появляется в проходе гостиной с гигантским подносом, на котором красуются горячие булочки с корицей, от которых исходит просто космический аромат.

Тяну носом в наслаждении, и тут, боковым зрением замечаю, что Авелина вновь мучительно кривится. Поворачиваю голову в её сторону и замечаю, что лицо Авы приобрело не то серый, не то зеленоватый оттенок. Она мечет в меня страдальческий взгляд, быстро встаёт из-за стола и удаляется из комнаты. А я сижу, с застывшим в груди предчувствием чего-то нехорошего.

— Простите, — улыбаюсь и тоже встаю из-за стола. — Скоро вернусь.

Подхожу к туалету, когда Ава как раз выходит, прижимая руку к животу. Встретившись со мной взглядом дергается и в ее глазах читается испуг.

— Авелина, это то, что я думаю? — спрашиваю, осторожно касаясь её плеча.

Она качает головой, берёт меня за руку и быстро увлекает за собой в ванную комнату.

Яна

— Белова, только попробуй что-то вякнуть при брате или маме, — Ава рычит тигрицей. — Урою.

— Я и не думала, — поджимаю губы и складываю на груди руки. — Авелина, я понятия не имею, чем так насолила тебе, но прекрати уже вести себя, как капризная девочка, ведь ты же можешь нормально общаться. Честно? Заколебал этот детский сад, потому что конкретно я, ничего тебе плохого не сделала.

Она, не моргая, смотрит на меня и потом ухмыляется.

— Просто для меня все Беловы, на одно лицо — говнюки. Брат рассказывал мне о многом, так что не думай, что я не в курсе, и всё же, меня злит то, сколько боли он испытал от твоего бывшего мужа, от Саши… — кривится, называя его имя. — И от тебя. Хотя ты не такая уж и гадина, кажется… Да и Глеб тебя любит.

— Тогда… мир? — протягиваю ей руку.

— Мир, — скрепляет союз своей рукой.

— Ты беременная, ведь так? — сажусь рядом на бортик ванны и рассматриваю свои ноги.

— Угу, — кивает и громко шмыгает носом.

— От Саши? — задаю вопрос, а у самой в голове стремительно заполняется бочка порохом, а рядом зажженая спичка. Ещё немного и рванёт, разорвав мои нервные клетки в прах. — Скажи, что не от него, пожалуйста, — шепчу и начинаю нервно подёргивать ногой.

Авелина молчит. Долго. Настолько, что в какой-то момент мне кажется, что ответ на мой вопрос так и не наступит.

— Да. От Белова Александра Романовича, гандона всея Руси…

Поворачиваю голову, и мы с Авелиной сталкиваемся взглядами, а затем из наших глаз одновременно начинает стекать одинокая слеза. Тянусь и заключаю её в свои объятия.

— Прошу, только не говори брату и особенно Белову. Не говорим им, умоляю тебя, — захлёбывается в слезах до икоты.

По двери раздаётся стук, и мы одновременно вздрагиваем. Авелина хватает с сушилки полотенце, вешает себе на шею, включает кран и начинает умываться холодной водой. Я встаю, быстро вытираю лицо и приоткрываю дверь.

— Всё в порядке? — с беспокойством смотрит Глеб. — Вы куда пропали? Ава опять тебя достаёт?

— Нет, всё хорошо, мы наконец-то нашли общий язык и у нас мир. Секретничаем о женском.

Брови Миронова ползут вверх, а губы чуть раскрываются, но я не даю ему и слова сказать.

— А теперь кыш! Не мешай нам сплетничать. Скоро выйдем, — бросаю и захлопываю перед его носом дверь.

— Лихо ты его, — усмехается Авелина. — Глеб рядом с тобой покладистого щеночка напоминает. Смотрит преданными глазами и ждёт свою косточку.

— Скажешь тоже, — отмахиваюсь и вновь смотрю на неё серьёзным взглядом. — Какой у тебя срок?

Авелина выпрямляется и натягивает свою футболку оверсайз, демонстрируя мне малюсенький, но уже немного заметный, на стройном теле девушки, животик.

— Вот, чёрт! — не в силах сдержать эмоций вскрикиваю и с силой закусываю губу.

— Четыре месяца.

— Я не понимаю, как… Что между вами произошло? Вы встречались или встречаетесь?

— Нет! Это исключено! Просто… так вышло… случайно. Я не хотела, чтобы так получилось. Я вообще этого не хотела, — опускает голову и снова всхлипывает.

— Что? Ава я не понимаю, Саша, что тебя силой взял? — выпаливаю, а у самой волосы дыбом встают и по телу побегает дрожь, оседая на кончиках пальцев.

— Нет! Ты всё не так поняла, это было по взаимному… просто не планировалось изначально, а потом случилось… несколько раз. Да и не нужна я ему, — усмехается она. — Малолетка, которая жизни не знает.

— И что же ты собираешься делать? Твои мама и брат всё равно узнают, что ты им ответишь на вопрос: кто отец ребёнка?

— Скажу, что отца нет. Только я, — твёрдо говорит она и смотрит на меня острым, холодным взглядом.

— А Саша? Он имеет право знать… — начинаю, но Ава выкидывает вперёд руку. — Он же отец, — заканчиваю мысль.

— Этот ребёнок мой и точка! — давит воинственным тоном. — Всё, закончили этот разговор, идём за стол, нас уже потеряли.

Остаток вечера стараюсь вести себя как обычно, но то и дело выпадаю из беседы, пребывая в своих думах. Авелина периодически косится на меня, очевидно, боясь, что я могу проболтаться. И самое главное, я напрочь забыла о Зайцевой, потому что новость о беременности сестры Глеба напрочь перебила всю первую страницу свежих сводок моей ленты новостей.

Что же творится вокруг меня? Сначала моя задержка и паника, когда я ошибочно думала, что могу быть беременной, затем уже реальная беременность Кати, а теперь и Авелина. Самый настоящий пузатый бум. Голова просто раскалывается от всего!

И даже перед сном, я кручу мысли лишь о Сашке, Авелине и маленьком человечке, который растёт под её сердцем.

Меня терзают мысли о том, что же произошло между ними? Как это вышло? Но очевидно, одно: Саша сделал ей очень больно, ранил её душу и сердце, иначе она не вела бы себя так. Во мне назревает злость и растёт желание, сорваться к этому поганцу, надавать ему по первое число, а затем волоком притащить к Авелине и, чтобы он на коленях вымаливал у неё прощение. Тем более ему точно не плевать будет, если узнает. Сашкину реакцию на Аву я видела не единожды, у него точно есть чувства к ней. Большие и настоящие чувства. Так какого же лешего происходит? Разница в возрасте? Да плевать!

Их же магнитит, как когда-то нас с Глебом…

А главное, как жаль, что я не имею право влезать в чужие отношения. Авелина попросила меня, нет, она буквально приказала мне молчать. И хуже этого сейчас, нет ничего, потому что мне придётся делать вид, что всё в порядке перед Глебом, перед Марией Дмитриевной и, возможно, перед Беловым, если мы начнём общаться. И кем я буду себя чувствовать, смотря в их глаза? Эта тайна, будет иметь действие, схожее с ядом, потому что ежедневно станет разъедать меня изнутри.

“Авелина, за что ты так со мной? Зачем открыла свою тайну? Почему не соврала, что просто отравилась каким-нибудь салатом?”, — спрашиваю в мыслях, безуспешно пытаясь уснуть.

Яна

Прошёл ещё месяц. Авелине до сих пор удаётся скрывать от окружающих своё положение. Контакта с Беловым у неё нет, как и у меня. Единственное связующее звено между нами — Анаит. Я интересуюсь у неё как дела у Сашки, он, в свою очередь, делает то же самое. Такое вот странное у нас общение.