А далее происходит ещё более интересное событие. Когда захожу в офис, на меня буквально налетает Наташа и с жаром шепчет:

— Ну, давай делись Белова, сколько тебе шеф отсыпала премии?

— Ты о чём? — разинув рот, спрашиваю её.

— Вот только не прикидывайся, что не смотрела конверт! Я уже узнала, всем премии выдали, правда, суммы разные. Старшим побольше отсыпали. Ну? Сколько у тебя?

— Э-э-м, у меня нет премии, только поздравительная открытка…

Наташа как-то странно крякает, затем сверлит меня хмурым взглядом.

— Ты серьёзно?

— Ну да.

После чего Рузич взрывается оглушительным хохотом до слёз. А мне становится ещё больше не по себе. Пока что ничего не понимаю, но в душе растекается мутное, неприятное ощущение.

— Наташа, хватит ржать, на тебя коллеги смотрят с подозрением.

— А я тебе говорила, Белова, что флюиды между тобой и мужиком Зайцевой за версту видно. Ты бы не вставала ей поперёк горла, не вытянешь. Проглотит тебя, как кошка мышку, и не подавится, — шепчет она, а я с каждым словом бледнею всё больше.

— Пора работать, — бросаю якобы безэмоционально, но кто бы знал, что сейчас творится у меня внутри.

Иду на желейных ногах к своему рабочему месту. И весь день пахаю не вставая, не обедая и ни с кем не общаясь. Кажется, и работаю-то скорее на автомате.

— Белова!

Слышу где-то со стороны, но так далеко, глухо, что непонятно откуда.

— БЕЛОВА! Белова, ты слышишь?

И снова кто-то зовёт меня, но уже громче.

— Чёрт, Яна, у тебя кровь из носа идёт! — чувствую толчок в плечо и все звуки, становятся вдруг привычными. Здесь и сейчас. — Салфетки возьми! Белова?

Затыкаю бумажными платочками нос и наконец-то фокусируюсь на происходящем.

— Извините, — подскакиваю с кресла и быстрым шагом иду в уборную.

Наклоняюсь и умываюсь ледяной водой. Подставляю лицо под кран, жду, когда кровь начнёт останавливаться. Примерно через минуту выгибаюсь и осматриваю себя в зеркало. Землисто-серый цвет лица, рубашка в каплях крови.

Затыкаю нос турунтиками из салфеток и снимаю с себя рубашку. Смываю кровь, а затем подношу её к настенной сушилке для рук под тёплые потоки воздуха. В этот момент дверь туалета резко открывается и внутрь влетает запыхавшийся Миронов.

— Что случилось? Я слышал, что у тебя кровь идет! — берёт меня за плечи и старательно осматривает.

— Глеб, ты что творишь? Я раздета! — вскрикиваю и прижимаю руки к груди, хоть на мне и надет бюстгалтер. — Выйди из туалета, нас же могу увидеть!

— Да мне похер, пусть смотрят. У тебя что-то болит? Врач нужен?

— Нет! Не надо никакого врача. Я просто немного устала, перенервничала и пошла кровь из носа.

— Почему ты нервничала? — спрашивает сбитым голосом и сводит к переносице брови.

— Неважно.

— В смысле неважно? Мне важно, Яна! — берёт меня за подбородок и подходит критически близко, а затем снова поднимает болезненную тему. — Почему ты убежала тогда? Я же просил подождать. Нам надо поговорить с тобой о нас.

— Глеб, я же тебе сказала. Никаких нас — нет и не будет.

Тащит носом воздух, обжигая мою кожу на выдохе. Заволакивая меня в свой уникальный аромат. Лес, после дождя. С древесными нотами. Отступаю назад, но практически сразу упираюсь в стену. Он толкается в меня своим телом, сильнее вдавливая в холодный кафель. Заключает лицо в плен своих рук и вторгается в мой рот поцелуем.

— Мы уже есть, — говорит с хрипотцой в голосе, ненадолго оторвавшись, и снова толкается в меня языком. А я, слабовольная, в который раз поддаюсь его чарам. Но лишь на короткий период. Затем собираю остатки своей воли в кулак и отталкиваю его. Выдёргиваю из носа чёртовы салфетки и выкрикиваю:

— Убирайся! Да, когда ты уже поймёшь, что ничего не получится? Уйди! — из ноздри вновь начинает вытекать тёплая кровь, но я не отвожу от Миронова взгляд.

Его рука тянется ко мне, но я прижимаю к груди рубашку, которую всё это время держала в руках и отворачиваю голову. Рука повисает в воздухе, а затем безвольной плетью опадает вдоль тела.

— Мы уже есть, Яна… — повторяет, аккуратно стирает с моего лица кровь и выходит.

Как только за ним закрывается дверь, вновь бросаюсь к раковине и судорожно умываюсь.

Когда наконец-то заканчиваю приводить себя в порядок и захожу в кабинет, понимаю, что все коллеги уже ушли по домам, только мой старший — Сергей Широков продолжает что-то монотонно печатать. Заметив меня, тут же встаёт со своего кресла.

— Все ушли, я один остался, чтобы удостовериться, что с тобой всё хорошо.

— Спасибо, Сереж. Всё нормально. Видимо, усталость накопилась. Я все выходные занималась переездом, — пытаюсь хоть как-то оправдаться.

— О, как! Так тебя можно теперь с новосельем поздравить?

— Получается так, — улыбаюсь ему.

— Может, тогда поужинаем вместе? Заодно и отметим бокалом вина?

— Вообще-то, я хотела ещё поработать, но…

— Давай, решайся!

— Ну хорошо. Идём ужинать, но только не в ресторане Миронова, а то это как-то…

— Понял, — смеётся, начинает собираться, и вскоре мы уходим.

Но не успеваем даже доехать до ресторанчика, как мне кто-то звонит с неизвестного номера. Решив, что это спам-прозвон, просто игнорирую, но звонок повторяется второй раз, а на третий я не выдерживаю и отвечаю:

— Слушаю!

— Если ты таким неудачным способом решила меня позлить, то это плохая идея, — холодом высекает Миронов.

Всё-таки достал мой номер.

— Что тебе надо?

— Выйди, если не хочешь, чтобы я тащился за вами до пункта назначения.

— Ты прикалываешься? — отвечаю, а сама кошусь на Сергея.

— Я похож сейчас на шутника? Веет ли от моего голоса весельем?

Повисает пауза.

— Хорошо, — сдаюсь, потому что понимаю, он же реально будет ехать за нами, а я не могу допустить того, чтобы Широков встретился с ним и что-то заподозрил.

Сбрасываю звонок. Быстро добавляю номер Глеба в список контактов. Мучительно терзаюсь ещё пару минут, но всё-таки прошу Серёжу остановиться.

— Прости, мне очень неудобно, но правда появились очень важные дела. Не могу их отменить, — нервно кручу в руках телефон.

— Яна, но на улице дождь. Давай я тебя хотя бы отвезу до места.

— Просто останови на любой остановке.

— Н-ну, хорошо, — смотрит на меня с сомнением, но всё-таки соглашается.

Через минуту действительно тормозит у автобусной остановки, и я пулей вылетаю. Кажется, даже забыв попрощаться. Замечаю автомобиль Глеба, но показываю ему взглядом ехать к ближайшему жилому дому, куда припускаю и сама.

Забегаю за угол и тут же сталкиваюсь с ним нос к носу.

Замахиваюсь и влепляю кулаком в его каменное плечо.

— Какой же ты дурак! — выкрикиваю, но звук дождя приглушает мой гнев. Гасит мои пожары. Остужает раскалённые угли.

Миронов смотрит на меня совершенно ледяным взглядом, поджав губы до тонкой полосочки. А затем молниеносно подхватывает под бёдра, заваливает себе на плечо и широкими шагами идёт к машине.

Яна

Лёгким движением, Глеб усаживает меня в салон автомобиля, садится сам и срывается с места.

— Куда ты так несёшься? — вжавшись в сидение, верещу от страха.

Молчит.

— Глеб? — рявкаю и касаюсь его плеча, но он лишь дёргает им, сбрасывая мою руку. — Глеб, не гони!

Молчит.

— Куда мы едем?

Молчит.

— Да ответь мне! Ты меня пугаешь сейчас!

Скорость автомобиля начинает снижаться. И я с облегчением выдыхаю.

— Ответь, куда ты меня везёшь?

Но снова молчание.

Когда въезжаем на мост, Глеб прижимается к краю, включает аварийку и останавливается. Впивается в меня взглядом, затем ведёт им вниз и застывает, глядя на мою сумочку. Рвёт её на себя, быстро открывает и достаёт мой телефон.

— Миронов, какого хрена ты вытворяешь? — кричу в голосину, пытаясь выхватить свою вещь.

Он достаёт симку, бросает мне на колени, а затем открывает окно и зашвыривает смартфон в реку.