— Ты что тут делаешь, одна? — шепотом спрашивает и немного хмурит брови.

Сердце начинает отдавать удары с такой силой, что их видно даже невооружённым взглядом. Понимаю, что надо его оттолкнуть, но руки не слушаются, висят плетьми вдоль тела. Нет сил больше смотреть на него, и я прикрываю глаза, а в следующее мгновение Глеб касается своими губами моих. Нежно, осторожно, почти невесомо, боясь, что я снова взбрыкну. Я бы так и сделала, если б тело не превратилось в каменную статую.

Он медленно втягивает мою нижнюю губу, проникает языком в мой чуть приоткрытый рот и углубляет контакт. Я чувствую, что и его сердце колотится на максимуме, готовое вырваться из груди.

— М-м-м, — издаю глухой стон, от мучительной боли за лопатками, внизу живота, в душе, да везде. Как же мне сейчас больно! В уголках глаз скапливаются слёзы и начинают струиться тоненьким ручейками по щекам. Тело начинает оживать и его охватывает частой дрожью. — Н-нет. Не надо, — шепчу, когда Миронов ненадолго разрывает контакт.

— Прости меня… — проникает шепотом в самые глубины моего сознания. Как много в этой фразе может быть смысла, но какой вкладывает он?

Яна

Приоткрываю глаза, и наши взгляды сталкиваются.

— Яна…

— Замолчи, — давлю сиплым от слёз голосом. — Я же просила не прикасаться ко мне. Что ты за человек такой, Миронов? Зачем ты всё это делаешь? Что тебе нужно от меня? У меня давно своя жизнь, а у тебя своя!

Его взгляд меняется, словно грозовые тучи сгустились.

— Ну да, я заметил. Семьёй обзавелась! — с едким сарказмом в голосе бросает и наконец-то отстраняется.

— Что ты… — но потом до меня доходит смысл его слов. Глеб принял Паолину за мою дочь.

— А что раньше не вернулась к возлюбленному? Или это он такой козёл, что оставил тебя с дочкой на несколько лет в другой стране? Хороша семейка получилась.

Ну и фантазёр же! Слушаю весь этот бред с открытым ртом, но чаша терпения всё же переполнилась и меня срывает.

— Ненавижу тебя! Ненавижу тебя, Миронов! — кричу, что есть сил и толкаю его в грудь, он оступается, но удерживается на ногах.

— Прекрати уже распускать свои руки, бешеная фурия! Что, попал в яблочко? Та девочка всё-таки твоя?

Меня сейчас будто на угли голыми ногами поставили, и я со всей злостью, что накопилась, отвечаю ему:

— Да! Да, моя! И что с того? Какое тебе дело до моей личной жизни?

— Да никакого! Абсолютно, блять! — выкрикивает на эмоциях. — Но заметь, это ты сейчас припёрлась сюда, в это место, ко мне…

— Я знать не знала, что ты здесь, а если б знала, ни за что не пришла! Видеть тебя не могу! Терпеть не могу!

Глеб снова подходит и берёт меня за плечи, встряхивает и металлическим голосом цедит:

— Тогда почему ты дала себя поцеловать сейчас?

Всхлипываю, глотнув порцию воздуха, и неотрывно смотрю в его тёмные глаза.

“Потому, что я всё ещё люблю тебя!”, — рвётся из груди, но я душу этот порыв и запихиваю обратно в то место, где это чувство сидело все эти пять лет.

— Отпусти, мне нужно уходить, — поворачиваю голову в сторону и опускаю взгляд вниз.

Глеб тяжело вздыхает, поднимает голову к небу и задаёт уже совершенно спокойным тоном вопрос:

— Как ты сюда доехала?

— На такси.

— Давай я тебя провожу, куда отвезти?

— Нет! Не надо, я сама.

— Яна, не дури! Тут везде лес вокруг, как ты вообще додумалась сюда одна притащиться? Когда откроется заведение, тут будут люди, но сейчас…

— Что? Ресторан будет открыт? — поворачиваю голову в сторону и только сейчас замечаю, что там ведутся активные строительные работы. — Интересно, кто сейчас им владеет? — задумчиво бормочу себе под нос.

— Он мой. Я выкупил его.

— Понятно, кажется, последние пять лет были успешными для тебя…

Глеб мотает головой.

— Я бы с радостью променял этот “успех” на другое…

Заглядываю ему в лицо и пытаюсь что-то понять, но в его глазах так глубоко, что дна не видно.

— Ладно, я пошла.

— Яна, правда, прости меня. За кафе, за парк, за сегодня. И за то, что было… За всё, в общем. Мне жаль…

— Угу, мне тоже жаль…

Глеб стискивает зубы и видно размышляет, что еще сказать. Весь его вид говорит о внутренних муках и мне вдруг становится его жаль. Но это временное состояние, ведь я знаю, каким он может быть лживым и подлым.

“Нет Миронов, я больше не попадусь на это”, — долбит в голове.

— Я отвезу тебя, — вдруг говорит он безапелляционным тоном, как мне кажется совсем не то, что хотел изначально сказать. Направляется вверх по тропинке в сторону будущего ресторана и мне не остаётся ничего иного, как проследовать за ним.

Доходим до парковки и останавливаемся около чёрного Porsche Cayenne. Глеб открывает мне дверь, и я нехотя сажусь в автомобиль.

— До любой станции метро, а дальше я сама.

— Яна, не переживай, я на тебя не наброшусь. Говори, куда отвезти? В гости напрашиваться не буду, тебя же там семья ждёт, — говорит потухшим голосом.

Кошусь на него с опаской и называю адрес коттеджного посёлка.

— Только не доезжай до шлагбаума, чуть раньше, остановись.

— Как скажете, — всё-таки не удерживается от пренебрежительной улыбки и заводит мотор. — Привет любимому передавай.

***

Захожу в дом и прислоняюсь к двери спиной, медленно стекаю вниз и только тогда даю волю чувствам. Реву белугой, уронив голову на колени. Саша и Анаит тут же материализуются и испуганно тараторят наперебой.

— Яночка, что случилось?

— Златовласик, что такое? Кто обидел? — Сашка садится рядом со мной на корточки и обнимает. Подруга усаживается с другой стороны.

— Яна, ну не молчи же! Ты нас так с ума сведёшь! Блин, Саша, это всё из-за тебя! Давил на неё, обидел тогда.

— Нет, это не из-за тебя, Саш, — приподнимая голову, пищу. — Вы вообще тут ни при чём…

— А кто при чём? — тут же строго спрашивает Белов. — На работе проблемы? Или что?

— Если я скажу, мы снова поругаемся. Всё…

— Так, Белова! — гаркает Анаит. — А вот это уже важно, что случилось?

Снова приподнимаю голову и смотрю на них поочерёдно, а потом всё рассказываю. Про то, что видела Глеба на свадьбе, когда он забирал сестру, про то что встретила его на улице у кафе, но умолчала про его отношения с Екатериной Игоревной, и про парк тоже рассказала.

— Я его урою! — сжимая кулаки, голосит басом Сашка и встаёт с пола. — Убью урода! Вот ведь сука такая, вылез всё же!

— Нет! — хватаю его за штанину. — Саша, не надо! Нельзя!

— Что значит нельзя? Я ему доступным языком объясню, чтобы исчез из твоей жизни, если не хочет проблем.

— Даже не смей! Если ты пойдёшь к нему, я перестану с тобой общаться! Навсегда! — выкрикиваю на эмоциях. И тут же повисает тишина. Мы все только переглядываемся друг на друга. — Я… я люблю его… всегда любила.

— Пиздец, — хватается за лоб Белов.

— Ян, ты чего? — в шоке тянет Анаит. — После всего…

— Да. Вот так. Я прошу вас, не читайте мне нотации, не давайте советов, не лезьте с укором. Я всё прекрасно знаю САМА! Мы не будем вместе, это исключено. Просто пока вот так… Но я справлюсь. САМА Саша, специально для тебя говорю. Понял?

— Понял, понял. Ты, дурочка, в курсе, да?

— Ага. Ты тоже дурак, в курсе, да?

— Угу.

— Беловы, вы оба ненормальные, — заключает подруга. — Но, раз тут такое дело… может, по винишку тогда?

Яна

В понедельник после работы меня встречает Саша и Паолина. Я, конечно, радуюсь, но мысленно подозреваю, что он притащился сюда, только чтобы проконтролировать, не появится ли Миронов. И вот это уже подбешивает.

— Саша, а разве тебе не надо работать? — ехидно интересуюсь и беру Паолу за ручку.

— Я сегодня в роли няньки, как видишь.

— Ну-ну, Паолина, дядя Саша был сегодня на работе или нет?

— Нет! Дядя Сяся, весь день со мной иглает! — с гордостью выкрикивает малышка.