Может, нам просто нравится страдать?

Почему между нами с Глебом так вышло? Почему не смогли подобрать к сердцу друг друга ключи? Так хочется сейчас поговорить с ним, узнать всё до мелочей. Почему он так поступил тогда? Возможно ли, что не было иного выхода? Что, если я чего-то не знала, упустила?

Да, пусть глупая, но мне хочется его оправдать. Потому что вижу: между нами никакой точки до сих пор не поставлено. Просто не знаю, как иначе объяснить то, что с самого моего возвращения в страну он регулярно находил повод подойти ко мне, заговорить, пусть и со всякими колкостями. Нет, точка не стоит. То, как он смотрит, в этом тоже нет безразличия, но есть боль. Я её замечаю, потому что она похожа на мою. А его касания. Разве люди трогают тех, кто их не заботит и… целуют?

И все же ОНИ планируют жениться. Что это? Любовь? Тогда что сейчас происходит между нами? Вина и сожаление о прошлом?

Возможно.

Значит необходимо на корню оборвать эти странные соприкосновения наших энергий. Поставить наконец, жирную точку. Разойтись по своим берегам.

Упираюсь руками в лавку и откидываюсь назад, запрокидывая голову к небу. Видимо, мне и правда нравится страдать. Даже смешно. Струйки слёз, медленно стекают по вискам и неприятно прячутся в волосах. Всё-таки заплакала… Жалкое зрелище.

Продолжаю сидеть в парке, гоняя в голове ворох невесёлых мыслей до тех пор, пока вновь не ощущаю чей-то пристальный взгляд. Медленно выравниваю тело и веду головой по сторонам. Никого. Встаю и, постепенно ускоряя шаг, направляюсь в более людное место. Выворачиваю из-за пышного куста дёрена и врезаюсь в тучную даму с полными пакетами продуктов.

— Девушка, вы в своём уме?! Куда так несётесь?! — вскрикивает она со злостью.

Я тут же принимаюсь собирать рассыпавшиеся из её пакета яблоки.

— Простите, пожалуйста. Я совершенно вас не заметила.

— Так вижу! Это какой-то кошмар, я что, по-вашему, теперь должна яблоки с земли есть, после всяких харчков и бычков, что тут бросают?

— Нет, конечно, я заплачу за испорченные фрукты, — спохватываюсь и только сейчас понимаю, что оставила вещи на лавке. — О нет! Я забыла свою сумку на лавке, подождите буквально минутку. Я вернусь и всё возмещу вам, — делаю шаг, но разъярённая женщина тут же хватает меня за руку.

— Куда это ты собралась? Знаю я таких, сейчас за куст и сбежишь. Ищи-свищи потом, нет уж!

— Но мой кошелёк в сумке, как я должна вам заплатить? Тогда пойдёмте вместе, — чуть повышаю голос от недоумения.

— Да сейчас, ага, жди дуру! Откуда я знаю, что там в кустах делала! Может ты мошенница, сейчас затащишь меня, а там и поджидают. Всё у меня выманите. Я хоть и пенсионерка, но не глупая и смотрю телевизор, знаю, как обманывают!

Дёргаю на себя руку, чтобы вырваться из хватки, но дама вцепилась намертво.

— Тогда что вы предлагаете? — задаю вполне логичный вопрос, потому что совершенно не понимаю, как дальше быть.

В этот момент рядом появляется темноволосый смуглый мужчина в серых джинсах и белой футболке-поло, на глаза надвинута серая кепка.

— Простите, я случайно услышал ваш разговор, давайте я возмещу за девушку ущерб? — обращается он к женщине.

— А вы кем ей приходитесь?

— Никем, просто, на мой взгляд, проблема высосана из пальца. Я готов оплатить стоимость ваших продуктов, и вы разойдётесь.

Дама смотрит поочерёдно на нас с недоверием. Я и сама кошусь на этого внезапно возникшего “супермена”.

— Это какая-то мошенническая схема?

Он мило улыбается ей, а у меня по телу бежит холодок от этой улыбки. Не могу объяснить свои ощущения, но с ним будто что-то не так. Не нравится он мне.

— Ну что вы в самом деле? Я ведь предлагаю решить проблему и дальше пойдёте по своим делам. Поймите, сейчас вы тратите своё время впустую.

— Двести рублей, — неожиданно соглашается она, но руку свою не разжимает, продолжая меня удерживать.

Мужчина достаёт из кармана портмоне и вынимает купюру. Протягивает её женщине со словами.

— Тут чуть больше, это вам за доставленные неудобства и потраченное время.

Она забирает банкноту, проверяет её подлинность на свет и только тогда отпускает меня.

— Эти яблоки оставьте себе, — гордо вскидывает голову, поднимает стоящий рядом второй пакет и ворча что-то себе под нос уходит.

— Спасибо. Не могли бы вы подождать, я действительно забыла сумку на лавочке. Сейчас заберу её и верну вам деньги.

“Кепка” молча кивает с лёгкой улыбкой на лице, я расцениваю это как согласия и пулей несусь обратно.

К счастью, сумочка так и лежит, спокойно дожидаясь меня. На всякий случай быстро проверяю содержимое. Всё на месте. Срываюсь и бегу к мужчине, чтобы вернуть ему деньги. Однако, на этот раз не выскакиваю, а притормаживаю и аккуратно выхожу из-за кустарника на дорожку.

Но никого уже нет. Даже рассыпавшиеся яблоки исчезли. Растерянно оглядываюсь по сторонам. Прохожусь по парку, так и не встретив того человека. И мне ничего не остаётся, как покинуть парк с тревожными мыслями о Екатерине и Глебе, о странном ощущении, что за мной следили, о нелепой ситуации с женщиной и о странном спасителе в кепке.

Яна

Оставшиеся дни до открытия ресторана я не видела Миронова. От Наташи узнала, что он практически всё время в разъездах и деловых встречах. Оно и к лучшему, особенно после того, что я узнала о серьёзности отношений между Глебом и Екатериной Игоревной.

***

— Наконец-то завтра наступит день официального открытия ресторана! Команда, я вами горжусь, мы все справились с поставленными задачами, и работа выполнена просто идеально! — радостным голосом восклицает Аня — наш старший бухгалтер.

Сергей, Тоня, Наташа и я тут же выдаём бурные аплодисменты и поздравляем в ответ Анну.

— Ребят, правда, без каждого из вас ничего бы не вышло. Думаю, что мы все заметно прокачались за этот период, что работаем на Глеба Григорьевича. Повысили свой скил, так сказать, до максимума, — смеётся она, берёт со стола нож и поднимает его вверх. — А теперь торт! Серёжа, а с тебя, чай.

— Окей, сейчас всё будет, могу чего и покрепче добавить, — смеётся он и уносится в кухонную зону.

— М-м-м, совсем забыла сказать, — начинает Анна и в этот момент дверь кабинета открывается и к нам входит Глеб.

— Оу, уже отмечаете? Не помешал? — улыбается он, но смотрит только на меня, отчего ощущаю себя крайне неуютно.

— Ой, Глеб Григорьевич, здравствуйте! Нет, конечно, проходите, будете с нами чай с тортиком? — тут же пархает вокруг него Аня.

— Не откажусь, тем более я только с аэропорта и честно говоря, жутко голодный.

— А мы вас уже потеряли, совсем вас не было видно последние дни, — кокетливо дует губки Наташа.

— Да, было много встреч и перелётов. Сегодня, вылетая с Кипра, честно говоря, словил себя на мысли, что уже не вывожу эту программу и мне нужен отдых или как минимум хороший сон.

— Совсем мало спите? — беспокоится Наташа, берёт у Анны тарелочку с кусочком торта и ставит его перед ним.

— Последнюю неделю в лучшем случае часа по четыре в сутки, — тихо произносит и снова смотрит мне в глаза. Замечаю, что он и правда выглядит бледным и уставшим. В груди тут же болезненно щемит. Встаю и иду на кухню, чтобы помочь Сергею с чаем, потому что больше не могу выдержать взгляд Миронова и не хочу, чтобы он считывал мои эмоции.

Когда мы возвращаемся с чаем, Глеб внимательно наблюдает за мной и Сергеем. Сначала с присущим ему колючим холодом во взгляде, но затем потихоньку смягчаясь.

— Теперь, когда все в сборе, я хочу выразить от себя лично благодарность. Я рад, что вы справились со своей работой в сжатые сроки и надеюсь, что и дальше будете работать в том же составе и также хорошо. Не буду скрывать, конечно же, я хочу, чтобы данный состав продолжил работать именно здесь, а не в офисе Екатерины Игоревны. Но это, думаю, тоже будет ещё обсуждаться. Если Анна Алексеевна вам ещё не сообщила, — указывает взглядом на нашу старшую. — Завтра вечером состоится торжественное открытие ресторана и каждого из вас я буду ждать на этом мероприятии, — смотрит на часы, встаёт и поправляет ворот рубашки. — Прошу меня простить, но больше не могу с вами засиживаться, осталась одна важная встреча на которую не могу опоздать. Чуть не забыл! — говорит уже в дверях. — Мой секретарь вызовет сегодня каждого из вас. Обязательно подойдите, это будет небольшая благодарность от меня лично. До завтра.