Молча кивает. Берёт со столика пачку сигарет и крутит её в руке.

— Она не очень хорошо приняла информацию о нашем расставании, — всё-таки признаётся.

Мне жаль её. Радости нет совершенно. Наоборот, ощущаю себя конченой сукой, из-за которой Катя потеряла любимого мужчину.

— Яна, прекрати!

— Что? — поднимаю брови и прикусываю нижнюю губу.

— Я знаю все твои мысли. Прекрати винить себя. Ты тут ни при чём. Мы всё равно бы расстались, это было дело времени. То, что произошло это сейчас даже лучше. Я больше не буду впустую тратить её время и давать ложные надежды на будущее.

— Мне просто всё это неприятно.

— Понимаю. Женская солидарность и всё такое.

— Глеб!

— Ян, хватит думать обо всех вокруг, кроме себя. Давай будем счастливы здесь и сейчас.

— Насчёт нас, я ещё не знаю… Прости, — касаюсь его руки. — Прошу, только не злись.

— А я буду злиться, — кивает он и убирает руку, чтобы коснуться моего лица, провести пальцами по волосам, дотронуться тыльной стороной руки моей ключицы. — Дам тебе время. Но немного, потому что я уже на грани. И буквально сейчас еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя и не затрахать до потери сил.

— Глеб! — багровея, надуваю щёки и осекаю его.

— Иди сюда, — манит к себе на колени.

— Нет!

— Уверена? Больше не предложу, — склоняет голову набок, приподнимая уголок губ так, что показываются белые краешки его зубов.

— Ты сейчас на клыкастого хищника похож.

— Так и есть. Хочу тебя сожрать всю! — рычит и всё же притягивает меня к себе.

На следующее утро просыпаюсь в обнимку с Мироновым и от этого так спокойно на душе. Лежу, боясь пошевелиться и разбудить его. Осторожно поглаживаю по руке.

— С Добрым утром! — сонно бормочет через какое-то время. Потягивается и упирается в меня эрегированным членом. — Тут кое-кто тоже хочет пожелать тебе доброго утра, — смеётся и кладёт мою руку на свой каменный ствол.

— Он красивый, — еле слышно шепчу.

— Кто? — Глеб, приподнимаясь на локте, спрашивает с непонимающим выражением на лице.

— Ну, он, — показываю глазами вниз. — Твой…

— Мой?

— Глеб, ну ты же понимаешь о чём я.

— Ага, но так хочу, чтобы ты озвучила. Яна, ты когда стесняться меня перестанешь?

— Никогда, наверное.

— Мне нравится твой ответ. Никогда звучит, как вечность, — шепчет у самого уха, призывая стадо мурашек сорваться и разбежаться вниз по руке до самых кончиков пальцев.

После завтрака наспех собираемся и выезжаем с базы. Сидя в машине, бросаю взгляд в сторону реки и качели. Это место, мне точно не забыть.

— Яна, я знаю, о чём ты думаешь, — посмеивается гад.

Всё то он знает. Умник.

— Лучше молчи, Миронов.

— Как прикажете, моя королева.

Мне так нравится, каким он стал. Более открытый и спокойный. Только сейчас я замечаю все глобальные изменения, произошедшие в нём.

— Ты мог бы завезти меня к родителям? Мы же всё равно будем мимо их городка ехать. Буквально на пару часов.

— Без проблем. В магазин заедем, к чаю что-нибудь взять?

— Угу. Спасибо, Глеб.

В магазине недалеко от дома родителей покупаем конфеты, пирожные, колбасу, сыр и фрукты.

Он проводит меня до квартиры и разворачивается, чтобы уйти, но я легонько беру его за рукав куртки.

— Останься, — прошу тихим голосом.

— Уверена?

— Да. Будь со мной, — произношу и эта фраза сейчас самая важная на свете. Доказывающая в первую очередь мне, что я хочу попробовать всё сначала.

Глеб замирает с приоткрытыми губами, но его зубы стиснуты. Затем закусывает нижнюю губу и с шумом выпускает воздух. Смотрит с таким жаром, что, кажется, стены вокруг, начали плавиться.

Давлю на кнопку звонка и через пару секунд слышу за дверью шаги. Мама открывает дверь и ошарашенно смотрит на нас.

— Вы? Но как?

— Добрый день, Тамара Игоревна, — Миронов говорит первым.

— Привет, мам, — беру его за руку, чем ещё больше её шокирую и шагаю в квартиру.

— Здравствуйте…

— Ма, поставь чайник, пожалуйста, а я поздороваюсь с папой и познакомлю его с Глебом.

Если до этого в шоке была только мама, то теперь и Миронов. Идёт за мной как на деревянных ходулях.

— Ты чего? Боишься, что ли? — спрашиваю с хитрым прищуром.

— Не дождёшься, — тут же отбивает, делая непринуждённое, пофигистичное лицо.

— Ну-ну.

Папа был очень рад мне. Да и на Глеба отреагировал очень позитивно, правда странно смотрел на меня, когда представляла Миронова. А уж как Глеб с ним общался и как вёл себя в ответ папа. Словно они давно знакомы. Поразительно.

— Виктор Иванович, вы как? Сами дойдёте до кухни или вам помощь требуется? — бойко, не смущаясь, спрашивает он отца.

— С-сам, — отвечает папа, а я удивляюсь, откуда Глеб понял, что папа может теперь сам дойти. Хотя, наверное, обратил внимание на поручни и догадался, он же очень внимательный.

И всё равно, встаёт первым и подаёт руку моему отцу, чтобы тому было легче встать.

— Ну вот, так-то лучше.

— Глеб, ты… ты просто… Спасибо, — говорю дрожащим шёпотом с безмерной благодарностью.

Поначалу разговор не очень клеится, но потом Миронов начинает спрашивать про здоровье отца. Что удивительно, слушает маму с таким интересом и вниманием, будто его действительно это волнует. Интересуется и её здоровьем. Хвалит еду. А порой я ловлю, как между ними идёт немой разговор. Что это? Мне кажется? Или правда что-то было, чего я не знаю? Бред! Глеб ведь видел мою мать последний раз, наверное, лет пять назад.

— Кхм, — откашливается мама в кулак и смотрит на меня. — Яна, правильно ли я понимаю, что теперь вы с Глебом вместе? Вы в отношениях?

Еда моментально встаёт поперёк горла каменным комком. С силой проталкиваю его по горлу в желудок и делаю глубокий вдох, бросаю испуганный взгляд и отчаянно мотаю головой.

— Нет! — резко обрубаю. — Нет, я просто устроилась в фирму, оказывающую бухгалтерские услуги, и так получилось, что нашим клиентом стал Глеб. В общем, я сейчас его подчинённая… вроде как… — заканчиваю растерянно и только сейчас решаюсь посмотреть на него.

Но лучше бы я не видела этот взгляд…

Яна

— Глеб, ты так и будешь молчать? — спрашиваю спустя двадцать минут, как мы едем в сторону нашего города.

— А что ты хочешь от меня услышать? — спокойно отбивает, но я то знаю, что кроется за этим притворным безразличием.

— Ты надулся из-за моих слов о том, что я просто твоя подчинённая?

— Ага.

— Ну, хотя бы честно. Но что я ещё могла сказать? У нас с тобой нет отношений, я сама ничего пока не знаю.

Машина со свистом тормозит, Глеб включает аварийку и прижимается к обочине.

— Зато я знаю! Яна, прекрати ебать себе мозги! И мне заодно. Что ты ещё не знаешь? Всё, очевидно, как ясный день! И да, у нас уже с тобой отношения, — рычит на полукрике. — Ты могла просто сказать матери, что мы, я не знаю, пробуем начать отношения или ещё как-то, а так я хуй с горы какой-то. Молодец, девочка!

— Не хуй, а коллега… руководитель. Это разные вещи, — тихо говорю и отворачиваюсь к окну.

— Окей, буду надеяться, что мой статус изменится на знакомого, потом на друга, потом, возможно, на парня. Ты главное — не затягивай, ладно? — высекает с издёвкой в голосе, вновь заводит двигатель и машина плавно трогается.

— Мы снова поругались.

— Выходит, так.

Прошу Глеба высадить меня у метро, и на удивление он со мной не спорит. Пожимает плечами, останавливается и высаживает около станции.

— Пока, Глеб.

— Не пока. До встречи.

Закрываю дверь, и Porsche мгновенно срывается с места, а через пару секунд уже теряется в потоке машин. Я так и стою, всматриваясь вдаль. Уехал. Не знаю, что со мной, но тело будто приросло к асфальту, налилось тяжёлым свинцом, и мне не сдвинуть его.

Наконец-то, спустя пару минут, мне удаётся оторвать взгляд от дороги. Чувствуя внутри укол сожаления, я разворачиваюсь и тут происходит неожиданный поворот событий. За спиной оглушающе свистят колёса, а я, даже не успев, повернуться обратно, уже знаю кто это. И в моей груди распускается тысяча полевых цветов. Поворачиваю голову и вижу, как Миронов выскакивает из машины и, не закрыв со своей стороны дверь, несётся ко мне через дорогу игнорируя все инстинкты самосохранения.