Желудок начинает откровенно трубить, и я всё-таки забегаю в азиатское кафе.

— Том Ям, пожалуйста, и стакан воды.

— Что-нибудь ещё? — учтиво интересуется молоденький официант.

— Нет, спасибо, это всё.

— Хорошо. Том Ям и стакан воды. Время ожидания, около десяти минут.

Я зависаю в телефоне и совсем не замечаю, как быстро пролетело время.

— Ваш заказ, — с улыбкой тянет официант и ставит передо мной огромную тарелку великолепного супа.

Если б я была менее скромной, то сейчас бы изошла слюной, как бульдог. Какой аромат! М-м-м, просто закачаешься! Приступаю к трапезе, как тут же оживает мой телефон.

— Да, Анаит, привет!

— Ян, ну ты где? Мы вернулись, а тебя всё нет и нет.

— Ой, а я решила прогуляться после работы и забрела поужинать. В общем, не переживайте и не отвлекайте меня от божественно вкусной еды.

Подруга смеётся и прощается со мной, а я для убедительности делаю селфи и скидываю ей в мессенджер, после чего возвращаюсь к еде.

Оплатив счёт, решаю ещё немного прогуляться до метро. Прокачусь немного, а потом вызову такси до посёлка, в котором находится дом Сашки.

Но уже через несколько минут я пожалела о своём решении.

Чувство, что за мной наблюдают, вновь вернулось, как назло, рядом абсолютно не души. Сначала просто ускоряю шаг, а потом и вовсе перехожу на бег. Непонятный страх и паника накрывают с головы до ног. Сердце в груди колотится на максимуме. Выскакиваю за поворот и оказываюсь на соседней улице. Приваливаюсь к стене здания, быстро дышу со всхлипами и утираю набегающие слёзы.

Какого черта со мной происходит? Паранойя?

— Яна? — слышу сбоку своё имя и тут же вздрагиваю.

— Что ты здесь делаешь? — грубым тоном выпаливаю, глядя на Миронова, а затем почувствовав облегчение, что рядом есть хоть один знакомый человек, не сдерживаюсь и, прикрыв глаза, начинаю плакать.

Глеб быстро сбегает со ступенек, подскакивает и заключает меня в свои тёплые и крепкие объятия, в которых я моментально чувствую себя в безопасности.

— Что случилось? Вот, чёрт, как ты здесь оказалась в такое время и одна? — с беспокойством в голосе засыпает меня вопросами. — Ян, да ответь же? — отстраняется и, обхватив ладонями моё лицо, заглядывает в зарёванные глаза.

— Я… н-не знаю, мне показалось, что… — замолкаю, не зная, как ему сказать о своих ощущениях и при этом не выглядеть сумасшедшей.

— Что тебе показалось? — сводит густые брови к переносице и чуть приподнимает их вверх, отчего на лбу собираются волны из морщинок.

— Я не знаю. Я стояла и слушала музыкантов, и мне показалось, что на меня кто-то смотрит, но никого не было. Потом я зашла поужинать, а когда вышла и направилась в сторону метро, почувствовала это снова. И… и мне стало страшно. Очень страшно! — выдаю на повышенных тонах весь сумбур и вновь всхлипываю.

— И ты никого не видела?

— Нет. Только не надо считать меня ненормальной!

— Да я и слова не сказал, что ты ненормальная, Белова! — закипает он в ответ.

— А ты что тут сам делаешь? — с подозрением спрашиваю и сверлю его взглядом. Уже и плакать не хочется и страх прошел, только злость копится.

Глеб тянет меня за руку, подводит к центру здания и изрекает:

— А где я мог быть, по-твоему?

Читаю вывеску и оказывается это здание ЧОПа, в котором работает Миронов, и как я сразу не обратила на это внимание. Лицо становится пунцово-красным, кончики пальцев покалывает, отчего начинаю сжимать и разжимать руки в кулаки.

Глеб вновь приближается и осторожно приобнимает меня, уткнувшись носом в макушку.

— Успокоилась? Сейчас не страшно?

— Угу…

— Давай я отвезу тебя?

— Угу…

Всю дорогу едем в полной тишине, даже радио не играет. И только под конец он решает заговорить:

— Я как будто снова твой водитель, — усмехается. — Второй раз тебя домой везу. К твоей семье. Кстати, как твою дочь зовут?

— Паолина, — нехотя отвечаю, потому что мне совершенно не нравится этот разговор.

— М-м-м, какое необычное имя. Кто придумал? Ты или Александр?

— Вместе.

— Ух! Настоящие родители, всё вместе делаете! Ну, рад за тебя! — говорит так, что даже не пытается скрыть своей издёвки.

— Спасибо, и я рада за тебя с твоей девушкой! Надеюсь, и у вас случится счастье и вы познаете, что такое родительство. Имя вместе придумаете, и всё, всё, всё, будете делать вместе. — выдаю ответку, эмоционально жестикулируя руками. — Вот тут останови, пожалуйста. Мы уже приехали.

Глеб плавно тормозит автомобиль, пытается сохранять спокойную мину на лице, но я то вижу, что сейчас он напряжён до предела. Вон, как желваки под кожей бегают, ещё немного и зубы в крошку посыпятся.

— Спасибо, что подвёз, — открываю дверь, выпархиваю на свежий воздух и быстрым шагом направляюсь к воротам посёлка.

Но почти сразу слышу позади себя шум, оборачиваюсь, и в тот же миг на меня налетает Глеб. Дёргает на себя и с жадностью дикого зверя впивается в мои губы…

Яна

Я бы могла сейчас оттолкнуть Глеба, но не хочу. Позволяю себе хоть ненадолго раствориться в нём, а ему раствориться во мне. В моменте. Сама тянусь, приподнимаясь на носочках, зарываюсь пальцами в его непослушные волосы. Глеб издаёт совсем тихий гортанный звук и ещё крепче прижимает моё тело к себе, постепенно успокаиваясь и вливая в поцелуй больше нежности, чем дикости. Его рука медленно опускается вниз и сжимает мою ягодицу, вторая поглаживает поясницу, а затем ловко ныряет под резинку юбки. И момент испорчен. Это действие оказывает на меня отрезвляющий эффект.

“Нельзя! Так ведь нельзя, у него есть другая женщина”, — мелькает в голове, и я отстраняюсь. Я не хочу больше повторения прошлого, как пять лет назад, когда я была замужем. Несмотря на то, что я уже не любила Алексея, это все равно была измена.

— Глеб, отпусти меня, — говорю, словно чужим, осипшим голосом. Откашливаюсь и повторяю своё требование. — Отпусти меня.

Он мотает головой и вновь прижимает к своей груди, за которой бешено бьётся сердце.

— Не-а, не смогу отпустить. Даже не проси. А теперь тем более, когда я знаю, что ты…

Он не успевает договорить, как совсем рядом с нами с оглушающим свистом тормозит БМВ Саши, и через мгновение он сам появляется с совершенно ошарашенным видом.

— Миронов, ты совсем охуел? Быстро отошёл от неё, — рычит он.

Я быстро, но аккуратно высвобождаюсь из объятий Глеба и делаю шаг в сторону, как тут же Белов старший налетает на него, валит с ног и между ними завязывается драка.

— Прекратите! Саша! Глеб! Хватит, вы же не дети! — подскакиваю и пытаюсь их вразумить. Но сейчас мужчины больше напоминают двух разъярённых тигров, сошедшихся в смертельной схватке.

Смотреть на это просто невозможно, и я скачу вокруг, не зная, как подступиться. В итоге умудряюсь ухватиться за край Сашкиного пиджака и тяну его на себя.

— Саша, отпусти Миронова, не трогай его! — дёргаю пиджак ещё сильнее на себя и Сашка, видимо, в порыве адреналинового возбуждения, дёргает рукой и его локоть проходится по моему лицу. Не сильно. Но от неожиданности я не могу удержаться на ногах и падаю в траву. Видя эту картину, Глеб сначала замирает, а затем с громким рёвом, налетает сверху на своего соперника и просто вбивает Белова в землю. Раз за разом.

— Глеб хватит! Да что ж вы оба такие сложные?! — кричу, что есть сил. — Всё, убирайся отсюда! — вновь подскакиваю на ноги и вцепляюсь теперь уже в грязный и потрёпанный рукав Миронова. Он тут же замирает. Руки, сжатые в кулаки, разжимаются, и он поворачивает голову на меня. Глаза в глаза. С болью, со злостью, с отчаянием. Наши руки одновременно тянутся, и мы касаемся губ друг друга. Я смахиваю с его уголка кровь и грязь, а он с моего. Прикрываем глаза, восстанавливаем дыхание.

— Уйди, прошу тебя, — практически не различимо на слух шевелю губами. — Пожалуйста.

Открываю глаза, и слёзы сами катятся, глядя на то, как он сейчас смотрит на меня. Глеб тянется ко мне и, касаясь шершавыми губами моего уха, шепчет: