— Александр, добрый день! Тут такое дело, в общем, успокой моего пацана, что всё с Беловой в порядке. Да, всё под контролем. Никаких проблем не будет, он понимает. Ага. Да, передаю трубку.

Шмелев толкает мне в руки телефон, и я, тут же ожив, хватаю его.

— Где Яна? Как она?

— Глеб, ты же писал мне СМС, и я ответил тебе, с ней всё хорошо. За-бу-дь о Яне.

— Где она? Где? Где?

— У-у-у, как всё запущено, ломка настигла? — пауза и тяжёлый вздох. И я молчу, просто жду. — Яны больше не будет в этом городе. Эта девочка для своего возраста хапнула слишком много дерьма, и ты прекрасно это понимаешь, поэтому так будет лучше. Если желаешь ей добра, забудь и исчезни. Надеюсь, больше я никогда тебя не услышу и не увижу, а если будешь совать свой нос, то знаешь, чем все это кончится. Ты и вся твоя пиздобратия поедете дружным строем за Алёшенькой на зону. Всего хорошего, Миронов…

Глеб

Да, наверное, если б это была сказка, то, может, произошло бы чудо и всё изменилось. Но нет. Всё в жизни идёт своим чередом, и любое действие будет тянуть за собой последствия. Глупо сейчас думать, что было бы, влюбись я в Яну раньше, до всей заварушки. В настоящее время реальность такова, что я её потерял. Полностью по своей вине. Некрасиво, грязно, подло. И то, что я её люблю, до сих пор, невзирая на прошлое, на все пять лет, и на то, что у меня есть другая женщина, делает меня только ещё большим ублюдком.

Хотя тогда, после короткого разговора с Беловым старшим, я так просто не успокоился. Можно сказать, изнутри себя уничтожал. Бродил и скисал, как оставленное на солнце ведро помоев. На приказ Шмелева явиться в офис ЧОПа, я забил большой болт. А через пару дней за мной приехали Кренц и Дамир. Ну что тут говорить, мирные уговоры слушать не стал, в итоге парни меня тупо скрутили и выволокли под безумный взгляд и крики испуганной сестры. Хорошо хоть мама в этот момент ушла в магазин и не видела этого прекрасного спектакля.

— Сынок, а я тебя предупреждал, чтобы ты сам явился. Не захотел, ну вот тебе доставка, — Николай Антонович говорит тоном, которым родитель попрекает нерадивого ребёнка.

— Да пошёл ты, старик!

Он дает парням отмашку рукой, и они отпускают меня. Валюсь на пол, словно мешок с дерьмом. Приподнимаюсь на локтях, как дряхлый старик скриплю и кажется, что кости сейчас в трусы ссыпятся. Принимаю сидячую позу, упираясь руками в колени и сижу с опущенной вниз головой. Видеть эти рожи не могу!

— Итак, начнём собрание, — деловито говорит шеф и поудобнее разваливается в кресле. — Парни, вы у меня работаете уже давно, и, конечно же, на каждого из вас у меня имеется подробное досье. Кто, что, откуда и так далее. Всё о вас известно. Не обижайтесь, это моя давняя привычка всё проверять и держать под контролем. И за годы вашей работы, я могу смело сказать, что…

— Урод, — выталкиваю из себя вспышки злости, перебивая старика.

— Глеб, помолчи, будь добр, — складывает большой и указательный пальцы вместе и потирает ими от переносицы вверх и обратно. — Я уже немолод, да сил полно, вроде и не жалуюсь, но хочется спокойствия. Уехать в область, в свой бревенчатый дом на берегу озера, разбить огородик, рыбачить. Отдыхать я хочу. Последние годы выдались тяжёлыми, сами понимаете, — делает долгую паузу, которую никто не решается нарушить. Кроме меня.

— И чё? Кто тебе мешает свалить в свою трухлявую избушку и ловить карасиков? — тихо ворчу, так и не поднимая головы.

Антоныч усмехается, берёт со стола стакан воды и делает глоток.

— Вообще-то, думал, что именно сегодня я уже буду там, но один паскудный сученыш всё испортил, не явившись ко мне в понедельник.

— Я то тут при чём?

— Значит, так, — хлопает негромко ладонью по столу и твёрдо чеканит Антоныч. — На данном этапе я решил разделить свои полномочия. Я остаюсь единственным владельцем и генеральным директором данного предприятия, но у нас появится должность исполнительного директора. Им с завтрашнего дня становится Миронов Глеб Григорьевич, — Валеев и Кренц в ахере таращатся на Шмелева, на меня и переглядываются.

Сам в шоке, парни!

Резко вскидываю голову от услышанного, с совершенно очумелым взглядом.

— Николай Антонович, ты опять забыл таблетки принять? — выбрасываю порцию свежую “говна” из своего рта.

— Миша, Дамир, пожалуйста, подождите пять минут в холле, — говорит Шмелев, и парни дружненько покидают кабинет, всё ещё пребывая в прострации. Он с шумом вздыхает, встает из-за стола и подходит ко мне нависая сверху. — Глеб, я терпеливый, но заканчивай уже весь этот цирк. По-твоему, в таком состоянии ты способен вернуть свою Белову? И вообще, что ты можешь на данном этапе ей дать? Ты вообще в курсе её проблем, проблем её семьи? Проблем твоей семьи? Посмотри чуть дальше своего глупого носа, возьми себя в руки и повзрослей, наконец. То, что произошло, уже не отменить, это случилось, и это факт. Но то, что будет в будущем, только в твоих руках. Начни решать проблемы поступательно. Для начала вытащи себя из дерьма, в котором ты сейчас сидишь. И кто знает, может, когда-нибудь судьба вас снова сведёт. Сейчас же, ты напоминаешь мне тупую истеричку. Так что, делай выводы.

Первая реакция, снова “выплюнуть” какую-нибудь гадость, но этот порыв моментально спадает. Он ведь прав. Мне нечего ответить Шмелеву. Нечем крыть. Старик проехался по мне бульдозером. Раскатал до состояния идеального асфальта.

— По поводу должности, которую я тебе предлагаю, не буду ходить вокруг да около. Изначально, ещё после смерти твоего отца, я уже решил этот момент, и ты давно вписан в моё завещание. Как ты сам прекрасно знаешь, семьи у меня нет, братьев и сестёр тоже, а дальних родственников я знать не знаю и искать кого-то не собираюсь, кто они мне? — разводит в сторону руки. — Но и посадить тебя на всё готовенькое я не собирался и не собираюсь. Ты у меня как лошадь отпахаешь всё. — Хлопает меня по плечу, на что я только отдёргиваю его. — Ты хорошо учился и работал, но до руководителя, если уж говорить объективно, пока недотягиваешь. Поэтому я, конечно, погорячился, сказав, что хочу как можно скорее на отдых. Пока он мне только снится. Придётся тебя вводить во все тонкости. — тяжко вздыхает и обречённо мотает головой. — Говорю сразу, путь будет длинным и непростым, — трёт подбородок и добавляет. — Для тебя особенно. А, да, совсем забыл. Ты возвращаешься к сеансам с психологом и пойдёшь учиться в университет. На этом у меня всё, — двигается обратно к столу, берет стопочку бумаг и кидает на край стола. — Вот тут от тебя требуется несколько подписей.

Состояние, непроходящего до сих пор, шока парализовало. Так и сижу на полу, как полудурок, пялясь в упор на Шмелева.

— Это что, шутка такая?

Яна

— Я, кстати, до сих пор на тебя в обиде, почему ты не рассказала мне, что у тебя с Сашкой были отношения? — обиженно бубню и дую губы, разговаривая с Анаит по видеосвязи.

— Да как-то, если честно, я сначала думала, что между вами что-то будет, поэтому не хотела тебя расстраивать. Это уже позже я поняла, что у вас чисто дружески-родственная любовь, а потом и забылось что-то. Прости меня.

— Ну не знаю, я ещё подумаю над твоим наказанием. Надеюсь, у тебя больше нет от меня тайн?

— М-м-м, вот, зачем ты так? Руки мне буквально выкручиваешь, — задумывается и чертыхнувшись всё-таки говорит. — Яна, если Саша узнает, что я тебе рассказала, мне не жить.

— Говори.

— Белова! — видно, что Анаит мечется в своих мыслях и не знает, может говорить или нет. — Я просто скажу кратко и всё. Пожалуйста, не мучай меня расспросами потом. Хорошо? — она делает паузу, в ожидании моего ответа, но и я молчу. Анаит вздыхает от безысходности. — Между братьями Беловыми всегда были отношения, как у кошки с собакой и когда я работала у твоего бывшего мужа, то сдавала Сашке некоторую информацию. Вот. — опускает взгляд вниз и замолкает.