Мужской долг — как мужчины и как мужа — твердил бежать за ними, вернуться и помочь всем возможным, но тело не подчинялось воле и вскоре полностью подчинило ее: я твердо уверил себя, что своим присутствием лишь усугублю ситуацию. На протяжении минуты я повторял в мыслях, что двое крепких, оснащенных пистолетами полицейских защитят мою жену гораздо надежнее меня… Вдруг раздался выстрел, затем следующий!.. Господи Всемогущий! Это уничтожило остатки самообладания, и я вновь рванулся вверх по улице, позабыв в тот момент обо всем на свете.

29.09.199 X г., 08:24 AM

Комната в неизвестном месте…

Вентилятор на потолке. Лопасти смазываются, в глазах рябит. Я задерживаю взгляд на одной из них: первый круг, второй… Тошнит. Лежу неподвижно, но голова кружится, как на карусели. Нащупываю под собой сетчатое покрывало, трещины в обивке дивана. Узкая кровать с розовым покрывалом в углу комнаты. Чья-то детская? У приоткрытого окна стоит силуэт. Рука с сигаретой тянется сквозь раму наружу, приближается для затяжки и обратно. Усердно выпускает дым в окно. Бесполезно, Роуч: табачный запах стал неотъемлемой частью тебя.

Почему мы здесь? И где — здесь? Это не дом Роуча. Ничего не помню, кроме…

Луч света мелькнул сквозь жалюзи, и я застонал от боли: глаза и голова. Прилив тошноты скрутил желудок. Нужно сесть, откинуться на спинку дивана, отбросить мысли… Что-то зашипело перед лицом. Стакан с водой, на дне растворялись 2 таблетки. Надеюсь, аспирин.

— Пей, полегчает. Сам пользуюсь таким.

Вид жидкости сводил с ума. Я выхватил стакан и жадно выпил все 220 мл.

— Меня вырубили? Сотрясение?

— Прости, Алек, но я бы очень хотел, чтобы все было именно так. — Он поставил стул напротив и сел, сложив руки на груди. — Совсем ничего не помнишь? Что ж, тогда слушай… Твои парни нашли тебя на втором этаже, где ты заливался горем на полу. Они пытались помочь тебе подняться, но ты не слышал их, отпирался, а потом и вовсе рванулся на кухню и приложился к бутылке красного полусладкого. Серьезно, Алек? Откуда у тебя в доме вино?

Человеческий мозг мыслит контрастами: черные пятна ярче видны на белом фоне. Ничего странного, если убийца употребит наркотик, но священник, предавшийся похоти… Я вспомнил. Вчера мне хотелось не осознавать настоящее и не думать о будущем. Забыться.

— В общем, — продолжил Роуч, — в этом бреду ты залпом выпил все, что было. Более 700 мл… Ребята надеялись, что на этом все закончится, но тебя потянуло наружу. Кто-то из подчиненных попытался остановить тебя, но ты повалил его и вырвался наружу. Дальше будут одни лишь догадки… Полагаю, ты бродил по городу и громко шумел, потому что в участок поступило пару звонков от тревожных родителей. К счастью, ничего серьезнее. Последней твоей остановкой стало кладбище. Ты перелез через ворота и двинулся к могилам… Несмотря на твои угрозы полицией, старик-сторож все же позвонил в офис. Благо, это мгновенно передали мне и выше не пошло. Там, у надгробия Марины, я тебя и нашел, после чего уговорил поехать домой. Сейчас около 8:30 утра.

Я бы не поверил ему, но с сильным похмельем не поспоришь. Я ждал выговор. И должностной, и словесный. Вместо этого молчание: 15 секунд, 40, 2 минуты… Лицо Роуча немое, ни одна мышца не сократилась. Он откинул голову на спинку стула, оставив меня наедине с мыслями. Самобичевание хуже всего в моем случае.

— Ее забрали…

— Я знаю, Алек, знаю.

— Тогда ты должен меня понять.

— Более чем кто-либо другой… И все же это не оправдание. Знаешь, я всегда считал, что ты объективно во многом лучше меня. Но вместо того чтобы рвануться вслед за дочерью, ты напился до состояния последней свиньи и вконец испортил себе репутацию.

Меня передернуло: что-то такое я говорил вчера Алексе.

— Мне нужно осмотреть дом. Может…

— Это уже сделал другой офис. К сожалению, как обычно, ничего.

— Кто разрешил?

— Шеф. Он приезжал и лично отстранил нас обоих, посчитав, что лучше отдать это дело другому офису. Капитан допускает побег опасного преступника. Детектив бессилен, к тому же, напивается и тревожит граждан. Звучит и правда дерьмово, Алек… Что ж, теперь твоя очередь объяснять. Как четыре офицера и детектив полиции не справились с охраной одного человека?

— Я… не знаю… Ни как он оказался в доме, ни как сбежал. Ни даже кто — он!

— Это был не Мэд Кэптив?

— Нет. Вчетверо крупнее, тяжелее. Возможно, сообщник.

Я рассказал про вчерашний вечер, опустив разве что драку с Пятым. Он тщательно анализировал мои слова, отражая каждый момент на лице. Поведение, обида Алисии — веки расширились, брови опустились; описание маньяка — углы губ дрогнули, будто в подтверждении мыслей.

История явно оживила Роуча, и он сказал:

— Чтоб меня! И правда сходится… Все как сказала миссис Веритас. Сам дьявол явился к нам, чтобы уничтожить, и весьма мудро начал с детей.

— Роуч…

— Нет, Алек, послушай. За вчерашние сутки я перебрал множество вариантов. Я тоже не верю в гадалок, магов и прочих шарлатанов, и ты это знаешь. Но эта женщина — другое… Я понятия не имею, как у нее это получается, но каким-то образом она предсказывает будущее детей: кого могут забрать, а кого нет… Количество клиентов тому подтверждение. Я привез тебя сюда несколько часов назад, потому что иначе мы бы не попали на прием. Люди буквально окружают дом, все хотят увидеться с ней.

— Любящие родители в отчаянии готовы верить во что угодно.

— А я, Алек? Нам обоим уже нечего терять… Теперь это исключительно ради блага остальных детей. И почему мне больше верится в дьявола, чем в то, что на это способен Мэд Кэптив, равно как и любой другой… человек? Да потому что, если везде творится необъяснимая чертовщина, почему бы этому не быть делом рук черта? Кто знает… Но эта женщина явно говорит меньше, чем есть на самом деле. Выслушай ее, и ты тоже изменишь свое мнение, а может, и выудишь из нее что-нибудь полезное. Хотя бы ради Алисии…

Роуч вернул стул на место, сказал, что ему нужно закончить дела в офисе, и покинул комнату.

Тишина, полумрак, одиночество. Я прислушался к звукам за стеной: обрывки фраз, несколько голосов. Семья на приеме? Нужно подслушать, разобраться. Логика должна быть. Нельзя терять рассудок и перекладывать вину на дьявола… Я вижу здесь 2 варианта: либо этот человек лжец и шарлатан, либо что-то знает о преступниках. Последнее действительно мотивирует на разговор.

Мэд Кэптив, Роуч, теперь я… Безумие и правда заразительно, если я вообще соглашаюсь на такое.

Я вышел в коридор и крался, пока не встал у края сквозного прохода в гостиную, соединенную с кухней. Шариковая ручка царапает бумагу за стеной, в остальном тихо… Пришлось заглянуть за угол: не дольше 2-х секунд, чтобы не заметили. Старая женщина сидела в глубоком кресле, мне были видны только кучерявые пепельные волосы и полы черного платья. Мать с сыном сидели на диване напротив, глубоко дышали от напряжения.

— Вот заговор на удачу, будете повторять утром по пробуждении и перед сном. Вам ничего не грозит, — сказала она мягко матери, — но от сглазу все-таки купите ему какого-нибудь плюшевого мишку в кровать. Обереги издревле защищают людей от злых духов. А новые времена — новые обереги…

— Спасибо, миссис Веритас, большое вам спасибо!

— Всего доброго!.. А, и передайте там: перерыв двадцать минут.

Сиплый скрипящий голос женщины резал слух. Напряжение на голосовые связки? Или возрастное? Несмотря на серьезный тон, в нем чувствовалась теплота, располагающая к доверию. Клиенты попрощались и аккуратно закрыли за собой дверь.

Раздраженный вздох — интонация кардинально изменилась:

— Долго еще будешь обои мне протирать?

Я не видел смысла скрываться. Прошел к дивану, сел на край и рассмотрел миссис Веритас. Без пестрого макияжа, золотых украшений и экстравагантной одежды она не выглядела обычной гадалкой, и это раздражало: казалось правдоподобным. Ни хрустального шара, ни карт таро на столе… Водянистые серые глаза мечутся по мне, оценивают. Верхняя губа приподнята с одной стороны, подрагивает, из-за чего выражение лица враждебное. Пальцы нервно стучат по подлокотнику кресла. Недолюбливает полицию? Боится штрафа, ареста? Вряд ли. Скорее что-то личное… Правая ладонь сжимает трость — зеленый камень, инкрустированный в дерево, блестит на конце. Единственный странный элемент ее образа.