Он заметил застывший взгляд и расплылся в дьявольской ухмылке. Как будто понял, о чем я думаю.

Нет, ублюдок, я добью тебя голыми руками!

Я двинулся первым. Как и думал: он ударит без особой техники, в грудь — с такой силой приемы не нужны. Я уже выучил это. Ныряю под руку, смещаюсь вбок и бью в проекцию желчного пузыря. Если был полный, лопнул. Может, трещина 7-8-х ребер… Что дальше? Пах, кадык, солнечное сплетение? Не так быстро. Человека легко вывести из строя, а я хотел продлить его страдания!

Уворачиваюсь от его локтя, отхожу вбок. Мэд Кэптив хрипло смеялся, хотя боль адская, и нападал уже беспорядочнее. Удар в коленную чашечку — резко и размашисто, чтобы рухнул на колено. Пинок в левое подреберье сбоку! Я был уверен: разрыв селезенки и внутреннее кровотечение. Несмотря на это, начал подниматься… Но я не медлил. Делаю отвлекающий удар — он блокирует, контратакует чем-то вроде кросса[3]. Культя приближалась к моему лицу. Я приставил основания ладоней друг к другу и ударил снизу-вверх. Сильный толчок отдал в плечи, руки закололи иголками, но острие сместилось на 5 см над лбом. Было близко… Отскакиваю, жду, закрыв глаза будто бы от боли.

Если не рискнуть, никогда не закончу бой.

Я сморщился, сжал кулаки — порезы проходили на ладонях по диагонали, кровь стекала к запястьям. Все чувства обострились. Вдох… Выдох.

Мэд Кэптива бежит, надеясь добить… Я делаю резкий выпад, пока он снова не замахнулся — солнечное сплетение — согнулся вдвое. Апперкот в нос (выступила кровь), потом подбородок (шея выгнулась с хрустом). Прямой удар в кадык… Не знаю, как монстр воспринял невозможность дышать. Наверное, просто как потерю одной из функций этого тела. По-настоящему осознал, что произошло, уже когда упал навзничь через минуту.

Глаза мечутся по сторонам, лицо синеет. Он быстро слабел… Вывих щитовидного хряща. Отек гортани. Асфиксия. Потеря сознания. Смерть…

Я отомстил, Марина. Конечно, это не вернет тебя, но он не сможет больше никого забрать — ни детей, ни жен.

Бенедикт Савва уже заканчивал с кошмаром, который нападал все медленнее с каждой отрубленной конечностью. Тяжелое дыхание, капли пота на лбу. Справляется, но измотан. Помочь? Я взглянул на ступени и вверх… Если победим вдвоем, он не даст мне пройти через врата. Я чувствовал, что должен сделать это: тело вибрирует, зудит от решимости. Результат будет. Смерть — тоже результат.

— Алек, не смейте! — кричал Бенедикт Савва, когда я уже смотрел на тьму в проеме между створками.

Вспомнилось детство Алисии: малышка на руках Марины, первые шаги, начальная школа, парки, кинотеатры, праздники, обучение самообороне, стрельбе и логике детектива… Кадрами. Как перед смертью. Я не боялся умереть — боялся упустить даже ничтожный шанс найти ее. Не успокоюсь, пока не осмотрю каждый труп здесь… Перебирал варианты, которые могут случиться. Портал приведет на другую планету, где не будет кислорода? Проигрыш этому Морфею? Мгновенная смерть? Безумие? Кто-то должен попытаться!

Кровь остановилась, но ладони пекло. Я вошел и…

… вышел.

Не знаю, что я видел, слышал и ощущал. Это не понять человеческим органам чувств. Не оценить внешний вид, размеры, звуки. Он был выше этого. Кардинально другой уровень. Он был повсюду, был всем вокруг. Напрягаюсь, чтобы вспомнить хоть что-нибудь. Лес? Огромные глаза, щупальца? Может быть. Не знаю, соответствует ли правде или это образы из прочитанных книг, со створок дверей. Я чувствовал себя блохой в шерсти мамонта. Беззащитным муравьем, с которым можно играть, мучить или раздавить. Сбежал ли я? Смешно: нет — он позволил мне уйти. Я не знаю, что происходило и сколько времени прошло — ни для меня, ни объективно. Где я сейчас? Еще в мыслях. Я сошел с ума? Возможно. Я пока на краю ума; и могу вернуться, но остаюсь на грани, пытаясь хоть что-то понять. Кое-что понял…

… мы не в силах убить бога…

[1] В дреневнегреческой мифологии Морфей посылал людям светлые сны. — Прим. авт.

[2] Дженга — настольная игра.

[3] Кросс — вид бокового удара в боксе.

30.09.199 X г., ???

Мир кошмаров

Твою ж мать!

Почему из нас троих именно мне выпал счастливый шанс стоять одному на задворках галактики (возможно, буквально), с дыркой от бублика в руках и сомнительным соседством в виде кучаметровых многоножек — прямо-таки мечта каждого в возрасте от нуля до ста! О чем я вообще, мне везло на такое, когда шанс был ноль целых ноль тысячных, а тут аж тридцать три процента, короче, однозначно жди привета. Я уже не удивляюсь — это не удивление, а стон души и тряска поджилок, натянутых, как струны, хоть гимн удаче играй, причем похоронный. А начиналось же все более-менее сносно, примерно минуту — дальше пробный период приличия закончился и пришлось доплачивать валютой боли и страданий.

Лучше начну с хорошего, то бишь долетели мы по телепортовым рельсам в один миг, хоб — и уже тут-непонятно-где, никаких тебе тридцать часов в пути, самый что ни на есть первый класс. Хотя ощущения не самые приятные, будто тебя разобрали на детали по типу конструктора, а потом повторили, и непонятно, все ли теперь на своих местах, я даже ощупал себя, а то мало ли… Фух, самое нужное и важное там, где и надо, можно выдохнуть!

Выдохнул, что называется — только что же сзади были Орлиный Нос и Мудрый Филин, первый, как и я, сбит с толку перемещением, а второй и глазом не повел, подумаешь, не сложнее, чем сходить в другую комнату. И вот керосиновый светильник резко потух, будто меня ширмой накрыло, я аж рванулся к ним по темноте, но тут же стукнулся лбом о что-то твердое. Какого черта стена серо-крысиного, предательского цвета, выросла от одного края коридора до другого, как если бы всегда тут была, а это я спятил! По ту сторону тоже заметили эту новость, и детектив кричал, тарабанил в панике, я отвечал тем же, но мудрое начальство сказало, мол, бесполезно, надо просто идти и надеяться на встречу, вот так утешение!

В общем, это место нагло и бесцеремонно поделило нас, как червя лопатой, хотя это все мелочи жизни, жуткие, но терпимые, а вот что по-настоящему заставляло сердце трепыхаться в конвульсиях, так это дефицит фотонов. Что с глазами, что без, одинаково, даже голова немного кружилась — весь свет остался у Мудрого Филина, а у меня в карманах целое ничего плюс жалкий экран телефона, который сам себя еле подсвечивал. Я покрутил головой и сразу же приметил сине-зеленое пятно дальше по коридору, кинулся к нему, да будь то хоть фонариком рыбы-удильщика, сдохнуть от страха еще хуже! Это оказался кристалл, наверное, один из тех, что защищают детей, я даже случайно сорвал его со стены, но тот не потух, а меня не проглотили — толку немного, всего пару метров перед собой видно, но радуемся и объедкам.

Первым делом я осмотрелся, где я вообще, но местные апартаменты не сахар, хотя и не то чтобы соль, вообще без вкуса, если честно — голые стены, то же самое под ногами, только называется по-другому, а потолка и не видно. Вряд ли, конечно, вверху космос, а то нам сразу бы крышка была, зато объяснило бы, почему тут ни ветерка, ни звуков. И вот непонятно, радует это или нет — приятно, что никто не дышит в спину, но тишина далеко не гарант безопасности, если вообще не наоборот. Мало кто слышал абсолютное ничего в своей жизни, авось в нем найдутся ответы на все вопросы мира, чего мне знать совершенно не хотелось, и с каждой минутой это место напрягало все сильнее, сжимало голову, как тиски орехокола. Я упорно нащупывал грань между попытками не шуметь на всякий случай и нарочито громким шагом, чтоб хоть какой-то звук был, а со временем даже мычал мелодии и болтал сам с собой о том о сем — опасно, конечно, зато придержало шестеренки мозгов от сбоя.

На телефоне время не сдвинулось ни на минуту, а секундомер тоже зажал себе наш начальничек, и вот попробуй понять, сколько бродишь по этому каменному кишечнику, то ли пять минут, то ли пять лет, а может, и шагу не сделал, потому как все вокруг одинаковое. Глаза уставали от бесконечной монотонности и тишины, потихоньку слипались, но тревога быстро решила эту проблему — это как лежишь перед сном на боку или животе, и все хорошо, но стоит только пустить мысль, мол, за спиной кто-то есть, как уже не отделаешься. Так и я вертел головой вперед, назад, вверх, везде по секунде, готовый к атакам со всех сторон. И уже хотел расцеловать дверную ручку, когда случайно заметил ее сбоку в стене, прямо-таки глоток воды в пустыне.