Мы немного помолчали.

- Так что передать клану? - заглядывая в глаза, спросила Лаллий.

- Передай, что я всё понимаю. И не имею обид, а тем более каких-то претензий. Жаль только, что так получилось. Не так я представлял наше расставание....

Уже взойдя на плот, Лаллий повернулась ко мне.

- Скажи Мо, это была она? Свет твоих очей, и повелительница сердца твоего?

- Несомненно.

- Она богиня?

Я пожал плечами, не отвечая на прямую, мол, думай, как хочешь.

- Она настоящая женщина! За своё вон как тут всё разнесла.

- Это да. Только непонятно, что так её рассердило!? То, что мы вытворяли на троих с Аккит и Имасс, и близко не стояло с невинным общением с Атти.

- Значит, она посчитала Атти более опасной, как женщину. А может быть, ей не понравилось что-то ещё? Кто знает?

Не прощаясь, она оттолкнула тихх от берега и энергично заработала веслом... Я ещё долго смотрел ей вслед. Однако хватит стоять, пора заняться наведением порядка. Дел у меня по горло! Я повернулся в сторону лагеря и увидел одинокую фигуру, сидевшую на одном из обломков Камня-убийцы. Я неспешно подошел и молча сел в позу лотоса напротив неё.

Голова Евы была опущена. Она неспешно водила пальчиком по перламутровой поверхности раковины.

- Она была красивой. - поднимая прекрасное лицо ко мне, произнесла она.

- А какая удобная. Жаль, что ты так и не сподобилась полежать в ней.

- Жаль...

Мы молча смотрели друг на друга. Не знаю, что было внутри Евы, её лик был невозмутимым и лишь чуть печальным. Хотя, возможно мне так кажется. А я? А у меня и правда было довольно спокойно на душе. Всё как-то улеглось, перегорело, покрылось пеплом. Все претензии, гневные слова, к чему они сейчас? Ева пришла, и этого достаточно. Наверное, я тоже подкаблучник... Лишь надеюсь, в какой-то мере...

- Сначала, - начала говорить божественная, - мне было не особо интересно, чем ты занимался тут с двумя особами. Нет! Вру! - Перебила она себя. - Не слишком трогало! Взаимоотношение полов - это область, в которой меня нельзя назвать искушенной. Лёгкий флирт с тобой, игра словами, не скрою, что-то в этом есть, м-м-м... притягательное, но это скорее невинное развлечение, чем какие-то чувства. Потом мне стало интересно, любопытно наблюдать за вами. Что говорят и делают девочки, как реагируешь ты. Я даже выделила немного своего времени, что бы изучить понятие «любовь» в культуре землян, чуть более внимательно. Книги, стихи, искусство, натурные, так сказать, наблюдения. Скажу откровенно - полный сумбур, как и многое у вас. При общем направлении к сексу, у всех всё по-разному. И много похожего, и ничего одинакового.

И всё-таки наблюдать за тобой было скорее любопытно, чем что-то ещё. Но когда появилась Атти.... Я вдруг почувствовала совсем другую гамму ощущений! Ты, Господин Мо, воспринимаешь меня как настоящую женщину, и много раз говорил это! И я вдруг себя такой и почувствовала! Не в момент, когда ты лежал у меня на коленях, жаждя моих поцелуев. Не тогда, когда ты развлекался с двумя ныряльщицами. Не в то мгновение, когда наблюдала за невинными потугами юного дитя соблазнить тебя в ванной! Нет! Не тогда!

Ева вскочила. Её лицо преобразилось - из холодно-равнодушного в пышущее каскадом эмоций.

- В тот момент, когда ты поставил столик на две персоны… Столик на две персоны! Бухта, ночь, две луны, светильник и таинственные огоньки в глубине воды! Это ты обещал мне! Мне! - она топнула ножкой. - Ни Атти, ни ещё кому - мне!

Столько детской обиды было в её голосе, столько растерянности и обиды! Я стремительно поднялся и прижал её к своей груди. Она не вырвалась, не отстранилась, а приникла ко мне и затихла. И в этот момент ничего сексуального не было в моих объятиях, обнимал я её словно ребёнка. В каком-то смысле она им и являлась.

- Прости, прости... - прошептал я, целуя её в макушку. - Клянусь, никогда, ни одна женщина, кто бы она ни была, не сядет со мной за столик на двоих на берегу уютной бухты, под двумя лунами и со свечами на столе, кроме тебя.

- Правда? - она подняла на меня глаза, хотел бы я сказать - полные слёз, но плакать она не собиралась. А вот взгляд был очень серьезный, ожидающий и, наверное, доверчивый.

- Правда!

- А вдруг это случится не скоро?

- А я подожду! Десять лет, сто, тысячу. Я, знаешь ли, временем располагаю.

Ну вот! Вот Ева и улыбнулась. Она высвободилась, отошла на пару шагов и, наставив пальчик на меня, торжественно произнесла:

- Я запомнила эту клятву, Господин Мо! В свою очередь, обещаю никогда не устраивать сцен, подобных этой. Когда я остыла, то поняла, я действительно вела себя неподобающе и глупо! Отныне ты волен общаться с любой разумной женской особью, в той мере, в какой сочтёшь нужной.

- Что ж, я благодарен тебе за это обещание! - совершенно искренне произнес я на это. – Вечность это долго, и вряд ли я смог бы прожить её монахом. Не стану тебе врать, я не равнодушен к женской красоте, но не волокусь за каждой юбкой... Я не был таким ещё в той жизни, что бы обо мне ни говорили, и вряд ли стану теперь. Я не буду припадать сейчас к твоим ногам, произносить громкие клятвы, обеты и обещания, но знай - я всегда буду ждать тебя, как единственную мою женщину. Как мою богиню. Как Еву, которая только для меня!

Она посмотрела на меня потемневшими до глубокой синевы глазами.

- Теперь, мой господин, с этим будет сложнее. Легко разыгрывать флирт, который не трогает струн твоей души. Гораздо сложнее, когда есть чувства.

- А чувства есть?

- Чувства? - Ева таинственно улыбнулась.– Говорят, от любви до ненависти один шаг? А от ревности, до любви и полшага не будет?

- Это, - я окинул следы погрома, - ревность?

- Ревность, обида, возмущение... Чувства. К тебе, Господин Мо! - она обвиняющее ткнула в меня пальцем. - И это очень удивительно! Вряд ли мои создатели рассчитывали на такое.

- Кто как, а я рад, что они до такой степени обмишурились в расчётах!

- Пф-ф... - фыркнула смешливо Ева. - Но давай оставим эту тему! Мне надо немного подумать. - Голос богини построжел.

- Как пожелает повелительница моих грёз!

- Слушай, Господин Мо, где ты берёшь все эти эпитеты? - весело прищурившись, улыбнулась Ева.

- Хотел бы сказать, что сам придумываю, но увы! Вряд ли что-то можно измыслить этакое новое на этом поприще. Тысячи лет многие народы упражнялись в искусстве сладкозвучного определения своих любимых. Восток, особенно арабы, в этом отметились довольно серьёзно. В небезызвестном трактате "Тысяча и одна ночь", особенно в первоисточнике, а не в приглаженном варианте для детей, такие эпитеты - О -о-о.... Европа, начиная с античности, внесла свою немалую лепту. Китай, и особенно Япония, отметились весьма умоскручивательными текстами, такими, что иногда без подробной расшифровки и не сообразишь, что они имели в виду. Индия - там тоже есть чему поучиться, да. Славяне, мои фактические предки, со своей нежной Ладой, сладкозвучным Лелем... А ещё у нас есть Снегурочка! Уникальная богиня добра и любви. У неё нет ни одного мало-мальски отрицательного качества. Ни одной сколь-либо тёмной ипостаси. Как не славить таких от всей широты души и фантазии!

- М-м-м, пожалуй, ознакомлюсь как-нибудь, на досуге.

- Что ты, что ты, - замахал я руками в ужасе - Мой сладкий сахар! Ни в коем разе! Иначе как я буду выглядеть со своим убогим плагиатом в твоих прекрасных очах? А так, вроде как сохраняется иллюзия моего собственного богатого воображения.

И всё-таки я её рассмешил!

- Хорошо, хорошо! - покивала она головой - Не буду!

Ева провела рукой по лицу, словно сбрасывая что-то...

- Я рада, что мы всё выяснили с тобой, мой господин, - словно камень с души упал. Раньше я не понимала, как это, что за идиома? Теперь знаю!

- И я рад, госпожа моя! - я взял её ладошки в свои и поцеловал. - Для того и придумали люди речь. Именно она решает многие проблемы положительно.

- Или создаёт их. - улыбнулась она.