— Дон Леон скончался, — сообщил я прислуге, чем вызвал у них настоящую панику. Даже мужик затрясся, что уж говорить про женщину, которую начало колотить так, что стало страшно, не случится ли с ней приступ. Пришлось их успокаивать: — Дон Леон умер своей смертью от старости. И я, как его наследник, могу вас доставить в то место, откуда он вас забрал. Правда, должен предупредить, что прошло очень много времени.

Они немного успокоились. Настолько, чтобы перестать трястись и начать переглядываться, но не настолько, чтобы сказать хоть слово. Шарик, предатель, окопался где-то на кухне и никак не помогал ориентироваться в жилище моего «учителя», что не могли не отметить мои спутники.

— Похоже, Алехандро, ты тут впервые и видят тебя тут тоже впервые, — заметил Оливарес.

— И я их раньше не видел, потому что дон Леон не пускал меня дальше своего кабинета, — пояснил я. — Обучение было очень дистанционным и опосредованным.

Через Шарика, чего знать никому не нужно. Главное — что я законный наследник Мурильо, и в этом нет сомнений: если бы это было не так, убежище бы меня не впустило, это понимал как Оливарес, так и Исабель.

— Дон Алехандро, куда Серхио продукты нести? — напомнила о себе Хосефа. — Ему же тяжело держать, а здесь не поставишь грязные мешки.

Действительно, в маленькой гостиной царила удивительная чистота и красота. И удивительно было еще и то, что гостиная вообще была, поскольку я представления не имел, кого дон Леон мог бы приглашать в гости. Старикашка он был вздорный и друзей имел вряд ли.

— Шарик, — позвал я. — Помощь нужна в размещении.

— Серхио, — произнес я вслух, — неси продукты на кухню. И скажи, чтобы приготовили еду на всю компанию.

Компаньон молча кивнул и потащился в сторону так и стоявшей парочки слуг. Те прянули в стороны, пропуская моего компаньона и даже не думая помочь ему найти место для выгрузки продуктов. Впрочем, не думаю, что помещение там огромное. Да и устремившаяся за ним с деловым видом Хосефа точно не даст заплутать. Жирнянка потопала за ними, правильно сообразив, что хозяин хозяином, а продукты из вида упускать нельзя.

— Да здесь комнат-то всего ничего, — недовольно отозвался Шарик. Судя по транслируемым им эмоциям, он опять что-то жрал. — Кроме гостиной и кабинета-лаборатории, которые вы видели, есть столовая, спальня и библиотека. И две комнаты для прислуги. Самке своей ты все равно отдашь спальню, так что сразу проси Селию ее туда проводить, хоть от одной избавишься. Сам занимай библиотеку, там диванчик есть. Оливареса оставляй в гостиной, только кабинет закрой и дона Леона… законсервируй. Так, стоп, приду сейчас, помогу с консервацией.

— Селия, проводи донну Болуарте в спальню и помоги ей там устроиться, — скомандовал я, не дожидаясь Шарика.

Уж с этим я мог справиться самостоятельно. Приказывать — не сложные чары накладывать.

Звук собственного имени сделал взгляд женщины осмысленней, она наконец получила вполне понятную ей задачу и даже смогла из себя выдавить:

— Рады вас приветствовать, донна, в доме величайшего чародея всех времен и народов. Пройдемте, я покажу вам, где можно устроиться.

— Правильно. Теперь лакея займи. Его Густаво звать, — проинформировал Шарик, показавшийся в дверях бегущий ко мне на четырех лапах. Остальные четыре были заняты чем-то вкусным.

— Густаво, на тебе помощь дону Оливаресу. Ему придется остаться в этой комнате, а значит, понадобятся одеяло и подушка. Или хотя бы одеяло.

Густаво кивнул и исчез, а мы с Шариком вернулись в лабораторию. Я расправил дона Леона, придав ему вид повеличественней и сложив ему руки на груди, после чего с подсказки Шарика использовал чары, близкие по характеру к консервации, которая была на убежище.

— Покойтесь с миром, дон Леон.

Злости к нему я не питал. Конечно, если бы не устроенная старикашкой подлянка, я жил бы в другом мире. Насколько долго и счастливо — вопрос, но то, что куда спокойнее и без чар, — это совершенно точно. Но, возможно, дон Леон был таким же заложником ситуации, как и я. Только дон Леон играл мной, а им — Всевышний. Потому что благословения, полученные в Обители, мне сильно не нравились. Как минимум они означали, что местный бог обратил на меня пристальное внимание. Но я подумаю об этом после. Когда поем и высплюсь.

Кабинет запирался очень просто. Нужно было приложить руку к определенному месту на двери. Чары послушались, пусть и с некоторым опозданием, признав хозяином. А я отправился в библиотеку, не боясь, что Оливарес сунет нос в чужие секреты, которые теперь стали моими.

В коридоре было шумно, но основные шумы доносились из кухни, где солировала с небольшими посторонними вкраплениями Хосефа. Мне нужно было в противоположную сторону, как указал Шарик. Впрочем, убежище было столь невелико, что заблудиться в нем не представлялось возможным.

Библиотека размерами тоже не потрясала. И книг было куда меньше, чем я ожидал я. Зато был диванчик. Да… Я укоризненно посмотрел на Шарика.

— Не влезешь, — согласился он без всякого смущения. — Про диванчик я помнил, а вот что он такой короткий — нет. Для меня-то он огромный в любом случае. Зато здесь мягкий ковер, а у тебя есть одеяла. Выспишься куда лучше, чем на твердом матрасе в спальне.

Книги я просмотрел и пришел к выводу, что на моем уровне они пока бесполезны. Да мне вообще сейчас все было бы бесполезно, потому что хотелось только две вещи: поесть и заснуть. И я прилагал все силы, чтобы второе не случилось раньше первого.

Исабель появилась, когда я разбирал походный мешок, чтобы убить время до еды.

— Алехандро, а ведь у нас появился очень важный аргумент в вашу пользу для разговора с моим отцом, — заявила она. — Вы — владелец половины Сангрелара, как наследник Мурильо, Бельмонте — владеют второй половиной. Как итог — объединение.

Она так сияла, что я не стал говорить, что вторая половина тоже моя, тем более что:

— А разве ту половину не передали кому-то, как сделали это с частью семьи Бельмонде?

— Ее незаконно передали, потому что последний Мурильо был жив до недавнего времени, чему есть свидетели — ответила она. — И если даже этого бы не было, то определить, что вы законный наследник, будет легко. Да что я говорю? Дело даже до суда не дойдет. Потому что та часть принадлежит Мибии, а значит, получится, что претендуют на земли короны. Так что любого наследника, кроме вас, посчитают незаконным. — Тут она спохватилась и добавила: — Если вас признают, конечно. Но тут в дело вступит мой папа, и все решится в вашу пользу. Кстати, как вы его собираетесь вытаскивать?

— Есть мысли, — неопределенно ответил я. — Но сначала мы отсыпаемся, отъедаемся и думаем.

Охеда внимательно осматривал принесенные ему ломтики. Донос о том, что почти вся гравидийская чародейская верхушка употребляет этот сангреларский корнеплод, казался ему ужасно подозрительным. Сангреларская энергия там не обнаружилась, как не обнаруживались и известные яды, поэтому Охеда все же решил попробовать. Корнеплод был сочным, сладковатым, но неприятно-мучнистым. Есть его было можно, но вот нужно ли? По перечисленным в письме слухам регулярное употребление этого «картофеля» повышало силу обычную, силу чародейскую и силу мужскую. В записке был отражен еще один момент: Карраскилья тоже был замечен за употреблением этого корнеплода. И то, что он не поделился этим фактом с Охедой, косвенно указывало на то, что свойства сангреларского растения если не в точности такие, как указано в записке, то близкие к ним. Для себя Охеда решил остановиться на совсем небольшом кусочке и посмотреть, как он повлияет на организм, не появится ли тяги к постоянному употреблению. На чародейские наркотики легко подсесть, а вот слезть с них — почти невозможно. Очень может быть, что некоторая неадекватность Карраскильи в последнее время связана как раз с тем, что тот ест что попало. Мозги чародея слишком важная вещь, чтобы относиться к ним без должного уважения.