«Он снова выжил. Может Небеса благоволят ему?»

Утром произошло событие, которое изменило отношение Шин Зе к Дьютосу. Доблестный собрал всех пленных и произнес небольшую речь. Она искажала правду, а выразившая Дьютосу дикарка, сразу была им обезглавлена. Эта картина что-то задела в душе хайши, но разбираться ему в этом очень не хотелось. Поэтому, уже привычным ему образом, он подавил это чувство.

— Мой любимый хайши! — в бодром настроении подошел к нему Дьютос.

— Сэр.

— Тебе удалось не только оправдать мои ожидания, но и превзойти их! Ты наверняка, даже не думал, к каким последствиям приведет эта вылазка.

— Сэр?

Лицо доблестного наполнилось пугающей радостью, граничащей с безумием. Он крепко сжал плечи Шин Зе и пристально, смотря прямо в глаза, сказал:

— Благодаря тебе, мы сможем наконец-то начать войну.

Империя Эларис. Окрестности Лайдрека 1397 год.

Ветер играл с опавшими листьями, подбрасывая их в воздух и раскидывая по укромным местам леса. Один из таких листочков попал Форти в нос. Он резко поднялся с земли, чихая и отплевываясь. Голова кружилась. Тупая боль во всем теле сигнализировала о неверном решении активно двигаться.

— Ы-а-а-а-у, — нарушил природную идиллию Второй.

Он потрогал свой лоб и нащупал здоровенную шишку. Следом Форти начал смутно вспоминать, что произошло.

«Мы дождались императора, договорились с ним… Северяне выстрелили первыми, потом стрелял Лиджет, его ранили, я нашел послушную лошадь, нам удалось выбраться из города. Потом лес и… Ветка?»

Второй посмотрел наверх. Похоже, он упал в овраг. Ни ржания коня ни его самого поблизости не было. Форти с трудом поднялся на ноги. Рядом с ним валялось что-то бесформенное и немного вздрагивало.

— Лидж?! — бросился к нему, забыв про боль он.

Вожак миран был в сознании. С открытыми глазами, взирающими на Небеса, он держался из последних сил. Его кожа пугала своей бледностью, а дыхание было резким и прерывистым, как будто Лиджет пытался вытерпеть жгучую боль.

— Ты должен отрезать мне руку — хриплым голосом произнес вожак.

Кровавый сверток с жуткой раной выглядел очень скверно. Трогать его не хотелось, не говоря уже о том, чтобы развернуть и посмотреть внутрь. Второй был уверен — его друг больше никогда не сможет стрелять из лука, а следовательно, быть вожаком.

— Ха! Шутник. Да как я ее отрежу? Ты же не кабанчик. У тебя рука, во! А у меня только ножик этот мелкий есть, — истерично произнес Форти, доставая из сапога очередной имперский трофей.

Глаза Лиджета стали медленно закрываться. При этом его начала колотить сильная дрожь.

— Нет, нет, нет, нет, нет! Ты куда? Не спать! — начал лихорадочно бить его по щекам Второй.

Вожак и так потерял много крови. Даже если Форти сможет каким-то чудом остановить кровотечение, без хорошего лекаря ему не выжить. А в лесах таких не сыскать нигде. Шея безумно чесалась, хотелось пить, рука с ножом дрожала.

«Я не смогу, прости, Лиджет…»

Второй проснулся снова, засыпанный листвой.

«Это был сон?»

Тело мертвого друга лежало рядом, разбивая последние надежды Форти. Он не мог смотреть на его лицо и отвернулся. Просидел так несколько часов, или дней, может вечность? Это было настоящей пыткой. Второй периодически всхлипывал и жалобно завывал, а слезы все никак не хотели идти. На яростный крик тоже не хватало сил. Он почувствовал, что теряет связь с реальностью. В глазах потемнело.

Снова пробуждение, миг радости, затем отчаяние. Это повторялось множество раз, пока не наступило сладкое опустошение. В этот раз его разбудил дождь. В нос ударил противный запах сырой земли и червей. Ему хотелось снова закрыть глаза, но трясущееся от холода тело, вдобавок к ревущему на весь лес животу, не способствовали комфортному сну. Форти поднялся на ноги. Вид мертвого друга напоминал ему о ценности жизни, долге. Теперь он должен был стать новым вожаком. Второму нужно было быстро добраться до поселения и… Форти не знал: удалось ли еще кому-нибудь сбежать из той мясорубки, что он скажет остальным, будет ли их преследовать император, готовиться сражаться или бежать. Последний вопрос казался самым простым. Император слишком силен, даже без армии. Бежать, спрятаться и молить Небеса о защите — вот их единственный путь. Можно было бы попытаться все объяснить, но никто не станет верить словам дикарей. Хитрые северяне все продумали. Они первые забрались в седла лошадей и удрали.

«Лидж все время сомневался, не доверял им. А я, как простак, думал все получится. Клюнул на умные слова инженеров. Теперь… нужно взять ответственность на себя».

Времени и возможности похоронить бывшего вожака не было. Форти забросал тело мокрой листвой в надежде, что потом еще вернется. Воздать должные почести другу, упокоив его на родной земле. Небо было грязно-серым, под стать настроению Второго. Природа словно издевалась над ним. Дождь усиливался с каждым новым шагом, отдаляющим Форти от Лиджета. В голове было пусто. Такой сильный ливень мог смыть любые мысли.

Бряк, бряк, бряк, бряк.

Второй остановился и прислушался, но звук тут же пропал. Он сделал еще один шаг.

Бряк

Его взгляд упал на ногу. Маленький кругляш свисал на цепочке с пояса и бился о ногу Форти. Крышка чудесного механизма была смята. Вероятно, она повредилась при падении с лошади. Миранин ухватился за часы левой рукой и нажал на кнопку. Крышка отворилась, а затем рухнула на землю вместе с осколками стекла. Стрелки больше не двигались. Форти крепко сжал в руке часы, взревев во весь голос. Он с силой рванул их вверх и звенья цепи разорвались. Второй хотел выбросить проклятый механизм, но пальцы руки не разжимались. Теперь тело дрожало от злости, а не от холода. Из ниоткуда пришла сила, толкающая вперед.

— Я отомщу ему! За тебя! За нас всех!

Дождю было все равно на слова Второго. Он все продолжал неистового идти.

Надолго запала Форти не хватило. Начало быстро темнеть, а ливень даже не думал останавливаться. Второй набрел на огромное старое дерево с большими ветвями, и рухнул без сил к его корням. Глаза закрылись сами собой. Новое пробуждение приветствовало его кромешной тьмой. Но были и хорошие новости — дождь отступил. Маленькая победа над стихией дала Форти надежду. Он с трудом поднялся, хватаясь за кору дерева, а в голове снова появилась боль. Второй громко чихнул, вытер нос рукавом и снова пошел вперед. Точнее сказать надеялся, что выбрал нужное направление. Небеса отказывались помогать ему сегодня, скрыв свет всех звезд за темными облаками.

— Сам справлюсь, — обиженно буркнул себе под нос он.

Шел осторожно. Не хотелось упасть на какой-нибудь острый сук или поскользнуться и упасть снова в овраг. Время опять стало пытать миранина своей неопределенностью. Много раз Форти хотел остановиться, дождаться рассвета и только потом продолжить путь. Но все равно упорно продолжал идти. Одежда казалась ему тяжелой, как доспехи. Высохнуть она естественно не успела. Нож в сапоге натер уже мозоль своей рукояткой. Второй надеялся на свою невероятную удачу. Может на него выбежит послушная лошадь и сама отвезет в его родное поселение, а может он уже столько прошел, что до дома, буквально, рукой подать. Ему уже начали мерещиться различные запахи: глины, жареного мясо, дыма костра. Последний был самым реальным из всех. Миранин, как охотник, пустился за ним в погоню. И вскоре увидел, замаячившие вдалеке языки пламени. Терять голову, от долгожданного тепла, Форти не стал. Он осторожно подобрался поближе. У костра сидела одинокая фигура в плаще, с одетым на голову капюшоном. Ни оружия, ни каких-либо вещей рядом не наблюдалось.

— Можешь присоединиться, но еды нет, — раздался мужской голос незнакомца.

Второй не двинулся с места, готовый как к нападению, так и к бегству.

— Кто ты такой? Имперец или северянин?

Капюшон был медленно откинут назад, открывая простецкое ничем непримечательное лицо с черными непослушными волосами, доходящими длиною до ушей.