Он поднес свою дрожащую руку ко лбу и начал его лихорадочно тереть.

— Без вина я не могу уснуть. Без вина я не могу сидеть на этих проклятых собраниях! Но с ним я не могу трезво думать, править... Мне даже стыдно показаться на глаза перед своим, все понимающим, другом наместником хайши. Мне стыдно перед вами, Кларисса.

Ей очень хотелось как-то поддержать его, но нужные слова так и не пришли.

— Что ты думаешь о том доблестном, Элваре? — неожиданно сменил тему император.

— Я знаю о нем лишь то, что все говорят, ваше величество.

— Он образован, хороший воин и в его голове правильные мысли, а его слава мало в чем уступают моим. Я хочу сделать его своим преемником. Он, конечно, еще молод, но я начал править в его возрасте, и прекрасно справлялся, до определённого момента.

Кларисса снова не знала, что ответить. Она была очень шокирована этим решением.

— Он сможет противостоять твоему мужу?

— Я... не знаю, ваше величество.

— А если я попрошу тебя, помочь ему в этом?

— Ваше величество, я его жена и, если он узнает... Последствия, для меня, могут быть непредсказуемы, — нервно произнесла она.

— Кларисса, я понимаю ваши опасения, но прошу вас это сделать не ради меня, а ради империи. Мне хочется верить, что именно этот доблестный рыцарь настоящий, что он сможет изменить эту страну больше, чем я.

Кларисса открыла рот, но горло сковал страх.

«Я должна сделать хоть что-то! Соберись! Ты все еще Кларисса Зарзо!»

— Сделаю все, что будет в моих силах, ваше величество.

— Я, очень благодарен тебе, за это. Теперь мне будет намного легче уйти на покой. Может вина? — улыбнулся ей император.

— Не откажусь, ваше величество.

— Думаю, в скором времени, ты сможешь называть меня просто Адис.

Она покинула покои императора уже поздней ночью, и нетвердой походкой направилась в свои. Кларисса впервые, за многие годы, чувствовала себя свободной. Ее окрыляла идея, что теперь она наконец сделает что-то полезное, не только для своей семьи, но и для всей страны. Беседа с Адисом пробудила в ней уверенность в своих силах и жажду действий. Когда она зашла в свою комнату, Дьютос был там. Он стоял напротив двери, ожидая ее возвращения.

— Как провела день, дорогая? — с мягкой улыбкой произнес он.

Страх мгновенно отрезвил Клариссу. о

Она чётко и без запинки ответила.

— День прошёл просто замечательно. Я смогла решить несколько наших финансовых вопросов, и дать полезную рекомендацию по налоговой системе.

— Рекомендация была казначею или самому нашему императору? — все с той же улыбкой говорил Дьютос.

— Его величество, лично, попросил моего совета.

— Наверно, он так же попросил продегустировать, вместе с ним, новое вино. Возможно, рассказал тебе что-нибудь интересное?

— Ничего, что бы требовало твоего внимания, — не моргнув и глазом, соврала Кларисса.

Дьютос резко прыгнул к ней и схватив за горло, прижал к стене. В его глазах была бездомная тьма.

— Не вздумайте мне лгать! Или ты мне сейчас расскажешь все, или здесь и умрешь!

Вся ее напускная храбрость тут же испарилась. Она превратилась в маленькую беззащитную девочку.

«Небеса, спасите меня! Спасите кто-нибудь! Умоляю!»

Дьютос продолжал сжимать горло Клариссы все сильнее и сильнее, пока цвет ее кожи на лице не изменился на ярко красный, а затем резко отпустил. Она упала на пол, как марионеточная кукла, которой обрубили лески.

«У меня нет сил противостоять ему. Адис прости...»

И она рассказала ему все. Все до последнего слова.

Материк хайши 4107 год.

Молодой наместник Небес Хано До послал, среди ночи, за лучшим мастером искусства в стране. Через час он уже был доставлен во дворец. Двое стражей проводили его до самых покоев.

— Мы привели великого мастера Боу, господин, — постучав легонько в дверь произнес один из них.

— Пускай входит, а вы можете быть свободны.

Дверь покоев наместника закрылась за спиной мастера, как только он переступил порог. Тут же послышались удаляющиеся шаги стражей. Наместник сидел с прямой спиной и закрытыми глазами на своей большой кровати.

— Вы, наверное, недоумеваете зачем здесь в такой поздний час, мастер Боу.

— Какова бы ни была причина, я рад послужить вам, наместник, — спокойно ответил старик.

— Дело в том, что мне приснился очень тревожный сон. Он касался империи. Я думаю, сами Небеса послали нам знак. Моя просьба к вам будет, весьма, необычной.

— Я с радостью...

— Это дело будущего, и с ним спешить не стоит. Я слышал у вас есть внук, — прервал мастера наместник. — Сколько ему лет?

Старик не понимал, что от него требуется.

— Семь.

— Мне нужно, чтобы он стал учеником имперской школы, когда подрастет. И, к тому времени, он должен стать хорошим мечником, — Хано До, впервые за разговор, открыл глаза и посмотрел на мастера.

В тусклом свете, взгляд зеленых глаз наместника, казался зловещим.

— Мечником?!

— Махать железками, должно быть не сложнее нашего искусства. Изучите этот вопрос и подготовьте своего внука. Когда ему исполнится семнадцать, он отправится в столицу империи и будет передавать мне все, нужные мне сведения.

Мастер подумал, что это какая-то шутка, или наместник сошел с ума.

— Но я вообще ничего не знаю о мечниках, наместник.

— У вас будет целых десять лет, чтобы все узнать, — оставался непреклонен Хано До.

Внутри у старика все похолодело. Он совсем не хотел жертвовать своим внуком, единственным оставшимся членом семьи, ради, совершенно, безумной идеи. Хайши-мечник — это позор на всю жизнь. Его внук никогда не сможет вернуться на родную землю. Поэтому, мастер сделал то, что до этого никогда не посмел бы. Солгал.

— Наместник, мой внук не подходит на эту роль. У него все валится из рук. Он бездарен в искусстве. Даже я не смогу обучить его. Мою семью и без того ждёт позор, а если и ваши планы не осуществятся из-за его неумелости... У меня есть один ученик. Он того же возраста, что и мой внук. Схватывает все на лету. Способный в одном, способный во всем. Из него можно будет слепить и мечника, и шпиона, и кого только захотите, — пытался вразумить Хано До старик.

— Хорошо, я полагаюсь на ваше чутье, мастер Боу.

— Я все сделаю, — с пересохшим горлом, произнес мастер.

— Можете идти, хотя нет, постойте. Как зовут вашего гениального ученика?

Старик сглотнул ком в горле и ответил.

— Шин Зе.

Восточный материк хайши 4107 год.

Шань Боу очень любил играть в лесу. Его дом находился на самой окраине города Хай Тау, сразу за которым начинался густой лес. Он считался священным. Вырубки и охота в нем были запрещены. Сегодня мальчику исполнилось семь лет, и он был очень воодушевлен. Начиная с этого возраста, всех хайши обучали искусству. Дедушка Шань Боу считался одним из лучших мастеров. Он всегда брал только несколько учеников одновременно. Сомнений в том, что внук будет обучаться у него, даже в мыслях не возникало.

Прогуливаясь по лесу, мальчик ощущал единение с природой. Он следил за животными, представляя, как они общаются друг с другом, незаметно для людей. Птицы своим пением разносили вести о проходивших мимо хищниках; белки, резвясь шептали друг другу, где можно ещё спрятать орехи; олени на водопое наслаждались, в молчании, кристальной чистотой прохладного ручейка. А Шань Боу в это время, закрыв глаза, поглаживал кору деревьев, пытаясь ощутить, как под ней протекают энергетические потоки.

— Энергия есть во всем. Даже в том, что кажется не живым, — говорил ему с малых лет дедушка.

— И даже в камнях?

— И в них тоже, Шань. Без своей энергии, камень не смог бы быть таким крепким, и превратился бы в песок.