Даросу показалось, что при виде отца, запрокинувшего голову к небу, у него разорвётся сердце. Стараясь не подать вида, он отошёл к стене, сел, облокотился на неё спиной. Старался, чтобы выглядело небрежно, но, кажется, не смог никого обмануть. К счастью, ни Хранитель, ни Фин не стали комментировать его поведение.

А в облаке над кругом Хранителя юная Кирия продолжала проворачивать нож в ране Дароса.

- Почему ты не со своим народом?

Отец не дрогнул:

- Я осуждённый преступник и, если ты хочешь ненавидеть кого-то из драконов, то ненавидь меня. Я убил несколько тысяч.

И снова, как калейдоскоп замелькали дни и месяцы. Девочка росла, становилась сильнее. Отец гонял её, как солдат на плацу, но и заботился. И никогда не подавлял. Он всегда давал ей выбор и с интересом наблюдал: что же она решит? А она выбирала бежать вперёд, даже не на пределе, а где-то и за пределом сил.

Дарос сразу понял её мотивы, они были прозрачны: спасти сестру, или отомстить за неё. Другого понять не мог, как она могла осваивать всё это. Ведь была человеком. Скоро он получил ответ на свой невысказанный вопрос.

Сестра Кирии угасала. В облаке промелькнул один из разговоров сестёр, что вели они с помощью зеркала. Дарос ужаснулся как изменилась красавица-сестра девочки. Вспомнил, каким потерянным ходил в те дни брат, какие ошибки делал. Боялся, ждал, а потом сорвался.

Кирия тоже сорвалась. После того, как помогла сестре уйти. После того, как подала Варгу кинжал и попросила:

- Убей меня, если у меня не выйдет. Ты слаб сейчас, учитель, и с драконами тебе не справиться. Я не утащу тебя с собой.

Отец тогда сидел в том самом кресле и с непередаваемым выражением лица смотрел на девочку. Она защищала его. У Дароса снова зашлось сердце от боли, но и от радости: у отца, в последние его годы был тот, кто любил и берёг его.

А потом она сорвалась. Картина, что отразило облако была страшной: огненный вал за окном, горящие золотом, безумные глаза Кирии, и отец, пытающийся удержать её. Дарос видел, что творил Олих, как сровнял с землёй свой роскошный дворец и выжег всё живое на лигу вокруг. Было похоже на то, что творила ученица Варга.

Отец сумел удержать её. Но это стоило ему лет жизни. Время ему отпущенное сократилось, сжалось, как шагреневая кожа. Дарос не винил её. Отец не смог бы поступить иначе.

Потом было медленное выздоровление Варга, разговор с ним самим по поводу Олиха. И, наконец, тот самый разговор с Кирией.

Глава Ковена и потомок той самой ведьмы, что лишила их будущего?! Дарос ужаснулся. Если кто-то узнает, её жизнь не будет стоить и полушки! И отец понимал это, а потому научил практически всем, какие существуют, способам, как покончить с собой.

Конечно, он учил её не только этому. Воспитывал её так, как воспитывали знатных драконов. И сам учился от неё. Вот откуда появились в нём та теплота и насмешливая мягкость, когда он смотрел на сына и слушал его.

Одну картину Дарос удержал подольше. Заглянул в это окошко прошлого. На Кирии был надет традиционный наряд драконицы и танцевала она "танец выбора". Здесь их бы приговорили к смерти за святотатство. А там они смеялись. Кирия изящно кружилась перед Варгом, а он смотрел на неё с любовью. Потом был тот самый разговор с ним, что изменил в их отношениях всё.

Отец любил девочку так, как любят люди, не драконы: иррационально, немного смешно, заботливо. Готовил её к будущему без него. Уговаривал оставить мысли о мести Олиху. Она плакала и говорила, что дело не в мести, а в том, что он теряет себя и губит всё больше судеб.

Отец отправлял её на смотрины, чтобы увидела чудовищ, падающих с неба, и устрашилась. Кирия увидела, испугалась, но не устрашилась.

И вот оно, время прощания. Варг не просто отдал ей кинжал, он принял её в род, в качестве младшего члена семьи. Кирия чувствовала подвох, но доверяла тому, кто стал ей отцом. Кивала, когда Варг учил её, как прибегнуть к его, Дароса, помощи, но обещала себе, что никогда этого не сделает. Никогда.

Она не оставила отца одного в момент смерти. Убирала дом, вытаскивала свои вещи, жгла их, плакала и планировала, как она устроит всё так, чтобы успеть уйти и не попасться сыну учителя.

Хранитель выполнял договор и Дарос получал ответы на все вопросы, которые задавал себе. И про рубашку тоже. Он увидел, как Кирия переодевается, только кусочек узкой спины. Отец закашлялся и она кинулась к нему с той самой рубахой в руках. Там бросила её и забыла. Убираясь, автоматически сложила её вместе с одеждой отца к нему в шкаф. Забыла. Она забыла, а он месяцами ломал голову!

Пусть она планировала и готовилась, но смерть Варга стала для Кирии неожиданностью. Она вернулась с улицы, кинулась к нему...

Как бы там ни было, он должен ей. Бесконечно должен за то, что отец был не один. Теперь, зная, что она не оставила отца в момент смерти, он не сдал бы её, даже если бы не было кинжала. А с ним, просто не имеет права сделать этого. Это было бы бесчестьем. Своих драконы защищали всегда и вопреки всему.

Вот он, последний выдох отца... Кирия поцеловала Варга, застыла. Боль рвала ей сердце, но она действовала. Дала учителю обещание жить, значит, живи. И она бежала прочь от места, ставшего ей домом...

Вспышка.

- Кира! Кира, ты где? Беги сюда!

Маленькая девочка бежит по лугу. К тем, кого так любит. Красивая, статная женщина и совсем юная девушка: бабушка и Любава.

Бабушка приседает, разводит руки в стороны. Подхватывает её, кружит и смеётся. А потом грозно сводит брови:

- Опять?

- Красиво же, бабушка!

Девочка выпускает из ладошки голубую бабочку и бежит дальше изо всех сил. В её детском сердце только восторг, счастье и любовь. И она кричит, как птицы кричат в небе:

- Мир! Я так люблю тебя!

***

Облако погасло и истаяло.

- Ты узнал всё, о чём спрашивал, дракон. У тебя остался последний вопрос или просьба.

Он был уже готов, этот вопрос и просьба:

- Я хочу иметь полную власть над клятвами, обязательствами, личинами, жизнью и смертью этого существа.

Фин шарахнулся куда-то в сторону, но из круга выйти не мог, а Хранитель зашипел:

- Не слишком ли многого требуешь, дракон?

В эти игры Дарос играл виртуозно. А потому он спокойно и насмешливо ответил:

- Ты собираешься мстить мне, так пусть хотя бы будет за что. К тому же, если я пожелаю связать свою жизнь с её, то ты вынужден будешь хранить меня как зеницу ока. Ведь я не ошибаюсь, и ты слишком привязался к смертной?

Повисла просто мёртвая тишина. Она длилась и длилась. Наконец, дух разбил её:

- Уходи, дракон. Я исполнил договор. И горе вам, если вы побеспокоите меня ближайших семьдесят лет!

- Освободи её из круга.

- Сию минуту, господин,- невероятно язвительно и злобно прошипел дух и облаком повис над кругом, опустился совсем низко. Дарос испугался, в какой-то момент, что он нарушит договор и убьёт Фина. Но обошлось.

Хранитель же опустился над Кирой и нежно зашептал ей то, чего дракон слышать не мог:

- Прости, дитя. Я должен хранить этот мир, в нём столько живых! Но и тебя я не оставлю. Они не могут звать меня. Ты, да. Всегда. И ещё, власть его над тобой только в этом мире. Уходи домой. Но не сразу. Думай, планируй. Он умён, силён и не захочет отпустить тебя. У тебя будет только одна попытка. Одна!.. Я ответил только на те вопросы, что он задал. Он не знает о тебе всего...

- Спасибо, добрый дух! Прощай!

- Ещё поболтаем,- проворчал Хранитель и испарился. Круг погас.

Дракон в несколько шагов дошёл до неё, навис над всё ещё сидящим на земле Фином и произнёс:

- Требую, чтобы все клятвы, принесённые этим существом были упразднены!

А потом хмуро обратился к Кире:

- Показывай.

Неловко было расстёгивать рубашку теперь, когда он знает, что она женщина, пусть и в теле гоблина, но деваться некуда. Нельзя раздражать и настораживать его раньше времени. Показала, что след от клятвы пропал и быстро запахнула рубашку.