Когда она хоть немного стала разбираться в этом горготании, наставник обрадовал её, что скоро они начнут учить всеобщий язык, принятый в общении между разными расами в мире Варга. Кира заикнулась о том, что вряд-ли он ей понадобится. Тогда Варг надменно заявил, что он только что понял, как ей понадобится не только знание всеобщего, но и глубокое знание истории, права и поэзии их народа. И тут же стал декламировать ей какое-то пафосное стихотворение.
Кира бросилась на землю, прикидываясь мёртвой, а он, с очень ехидным лицом, прочитал над её "телом" подходящее случаю стихотворение. Кира мало что поняла, но там опять было что-то о поверженных врагах и военной доблести дракона с труднопроизносимым именем. То, что их племя помешано на контроле, доминировании и победах, Кира уже поняла...
Физические упражнения: бег, прохождение полосы препятствий с ловушками, которые мог придумать только больной мозг законченного маньяка, прыжки, бои на мечах, копьях, каких-то странных штуках, название которых она и выговорить-то пока не могла, - всё это для неё никто не отменял.
Варг учил её не только благородным видам воинских искусств, а и грязным приёмам наёмных убийц. Каждый раз придумывал что-то новенькое и такое, что пытаясь повторить за ним, она чувствовала себя увальнем Васько из родного села, который и пройти-то не мог, чтобы не запутаться в собственных ногах и не упасть. Однако проходило немного времени, и она осваивала трюк. Варг тут же добавлял новый...
Мало кто теперь смог бы противостать ей. Однако ни она, ни наставник не были довольны: она становилась лучшей среди людей, но не среди драконов...
Касаемо магии, то поначалу Кира думала, что Варг будет учить её, в основном, манипуляциям с резервом, раз у неё получалось, но он и тут удивил её. Они стали осваивать классическую магию с самых азов. На её робкие возражения, что она ведьма и вряд-ли сможет понять и освоить магию драконов и колдунов, он только цыкнул, что не её дело рассуждать.
Потом , глядя на её обиженное лицо, снизошёл и неохотно пояснил, что она, похоже не только ведунья, а и универсал, уникум. А значит, ей может быть подвластно если не всё, то многое. Вот он и хочет выяснить, что. На её робкий вопрос: как может быть такое, он злобно зыркнул и отвечать не стал. И Кира отступила. Она научилась понимать его и знала, когда можно позволить вольность, а когда лучше молчать или даже исчезнуть, чтобы не нашёл...
Она училась творить магию не при помощи заклинаний, как учили колдунов у них, а мысленно, представляя себе процесс и результат. Так было, безусловно, быстрее, но требовало высокой концентрации и большого резерва. С этим у неё, на самом деле, не было проблем. Она, как ведьма, могла черпать силы из окружающей природы. Но это требовало больше времени, чем обращение к личному резерву. А значит что? Нужно раскачать его, этот резерв, конечно!
И Варг с азартом взялся за задачу. Как? Он требовал, чтобы Кира наполняла резерв до предела, а потом она тянула его силы, но так, чтобы и ему осталось хоть что-то. Потом возвращала, снова тянула. И так без конца. Сначала ей нужна была спокойная обстановка и сосредоточенность, но спустя время, она стала проделывать этот трюк даже во время боя.
Варг был в восторге! Говорил, что это самый эффективный способ победить кого-то, и что именно так сражаются драконы в человеческой или драконьей ипостаси: не только мечом или зубами и когтями, а и магией. И именно она, как правило, дарует победу часто не самому сильному, а самому умелому.
Нельзя сказать, что Кира после его рассказов стала любить или уважать драконов больше...
***
Передавать силы Любаве она научилась ещё тогда, год назад. И это стало причиной их по-настоящему серьёзной ссоры.
По правде сказать, Кира переоценила апатию и отупение, в которые впала сестра через почти год жизни у драконов. Она понадеялась, что та просто не заметит вмешательства, если она всё сделает очень осторожно и медленно.
Любава тоже была сильной ведуньей, пусть и ослабленной сейчас. Она не просто почувствовала прилив сил, но и смогла понять, откуда он взялся и сделать выводы.
Кира рассказывала ей о каких-то пустяках и одновременно вливала силы в резерв сестры, когда вопль: мысленный, но от этого не менее гневный и разрушительный для нервной системы, едва не заставил её потерять концентрацию.
- Так ты лгала мне всё это время, мерзавка?!!
Кира вздрогнула, лёжа на своей постели, на другом краю мироздания, в домике, украшенном черепами, стоящем в глухом лесу. Любава бывала страшна в гневе, хотя и впадала в него не в пример реже, чем она сама.
- О чём ты, сестричка?- спросила она, стараясь незаметно свернуть вмешательство.
Даже внутренний голос её звучал сейчас заискивающе, фальшиво и жалко. И, конечно, Любава не поверила ей:
- Одна в лесу, говоришь, живёшь?.. А влезать к людям вовнутрь тебя пень трухлявый научил?
Кира могла бы рассказать, что трухлявый пень бывает крайне полезен, и действительно многому научил её за этот год, но предпочла промолчать. Вдруг пронесёт?
А сестра задала-таки вопрос, которого так страшилась Кира:
- К кому учиться пошла?.. И не вздумай лгать мне, почую!
Это правда. Безо всяких хитроумных техник Варга, Любава всегда знала, лжёт ли сестра и что она задумала. Она и теперь сложила бы два и два, если бы так не ослабела...
Кира молчала. И дело даже не в том, что совесть не позволила бы ей солгать сестре. Она сделала бы что угодно ради её спокойствия: солгала или убила, но не могла придумать на кого можно было бы свалить сомнительную честь быть её учителем. Не было ведьм и колдунов в их стороне, кто мог бы научить такому...
И Любава поняла это. Болью и ужасом был полон её голос:
- Умоляю тебя, милая! Скажи мне, что ты не пошла к Дымному Деду!
Так прозвали Варга в народе потому, что домик, где он жил, был всегда окружён стеной густого тумана. Найти дорогу к избушке мог только тот, кто был готов платить за колдовство честно и щедро.
Кира молчала, и Любава заплакала.
Странно было ощущать это вот так, слыша мысли сестры. Её словно накрыло пеленой беспроглядной тоски: тяжёлой, муторной. Наверное, так Люба и ощущала себя всегда, находясь в плену крылатого змея, и только ради сестры надевая маску спокойствия.
Кира не могла выдержать этой тоски. В своей собственной выматывающей гонке, будучи совсем юной и неискушённой, она совсем не задумывалась над тем, через что проходит сестра. Что делает с ней чужой и страшный мужчина с чуждыми, ненормальными для них понятиями о жизни и удовольствии. Сейчас, когда она, пусть делая только первые шаги, училась погружаться в чужой разум, читать его, она увидела кусочек того, как Любава прожила этот год, и ужаснулась.
Сестра была сломлена во всех смыслах. Даже если бы удалось вытащить её из заточения сию минуту, она не оправилась бы уже. Может быть, умерла бы даже быстрее...
Пока она была там, а Кира тут, далеко, Любава держалась. Мысль о том, что она должна дотянуть до того, как сестрёнка ещё хоть немного подрастёт и поумнеет, чтобы не наделать глупостей, после её смерти, звучала рефреном в её разуме. Как преданно и верно любит она её!.. И как сама Кира ненавидит дракона, что день за днём губит такую красоту и величие души!..
После увиденного было бы странно и стыдно лгать:
- Да, я пошла к нему, Любушка. Только он может научить меня, как убить дракона.
Любава зашлась горьким смехом:
- Убить дракона?! Вы хоть представляете себе их силу, ты и этот безумный старик? Он лжёт тебе, заставляя мечтать о несбыточном, Кира! Нет сладу с этими тварями! Им даже убивать нас не надо! Они просто подчиняют себе наш разум!.. Только посмотрит на тебя, и сапоги целовать готова!..
Кира ужаснулась:
- Он делает это с тобой?!
- Делает!.. Чего он только не делает!.. Словно хочет, чтобы я растворилась в нём...
Первый откровенный разговор за целый год. И Кира не могла не спросить:
