Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В спальню вошел Листок с подносом в руках. Двумя телами, окутанными золотым сиянием Агниса, можно было наслаждаться вечно. Особая, ни с чем не сравненная эстетика завораживала, вдохновляла, но Листок тактично поставил поднос и вышел, чисто и вдохновенно улыбаясь. Он словно услышал пение ангелов…

Глава 14: Доченька

В тот день, когда Ольхона получила известие от Олески, ей показалось, что настал срок родин. Что вот-вот и роды начнутся. Вокруг неё толпились заботливые альвы-повитухи. Они решили с Агнисом, что в роддом не поедут, что альвы прекрасно принимают роды и без того. У них большой набор магических средств для сохранения и выхаживания младенцев. Инкубаторы и другие примочки типа обезболивания вряд ли понадобятся. К тому же ребёнок стучится в дверь в предназначенный для рождения срок. Попросту вовремя. Никаких эксцессов произойти не должно.

— Параскеве стало совсем плохо. Сегодня утром она не смогла подняться с постели. Матвей воет и рвёт на себе волосы. Болезнь развивалась так стремительно, никто не ожидал. Вызвали скорую помощь, и те сразу поставили неутешительный диагноз — рак головного мозга. Сейчас мы все здесь. В клинике. Ей сделали анализы и МРТ… Ольхона, ты только сильно не переживай… я знаю, что тебе рожать со дня на день. Но… Параскева отсчитывает свои последние дни…

— А-а-а! — громко вскрикнула Ольхона, и боль резанула живот. Сердце громко билось, а из глаз потоком хлынули слёзы. — А-а-а! Живот!

Её снова пронзила резкая боль, и Агнис подхватил жену на руки. Она теряла сознание…

— Олеся… на тебя вся надежда. Поддержи Матвея и Параскеву. У Ольхоны начались схватки. Я чувствую жар, который стремительно охватил её тело. Поэтому… прости, — сказал Агнис с громадным сожалением и выключил видеосвязь.

Роды длились долго. Почти целые сутки. Ольхона металась в бреду, то приходя в сознание, то снова утопая в бессознательном. Она разговаривала. То же самое происходило в это время с Параскевой. Она изредка приходила в сознание, открывала глаза и долгим невидящим взглядом смотрела в лицо своего любимого мужа.

— Скажи что-нибудь, Параскева. Скажи, любовь моя. Не молчи. Ольхона сегодня родит. У неё начались схватки. Ты обязательно должна жить, чтобы увидеть наших малышей. Наших волшебных, прекрасных малышей…

— У Ольхоны родится девочка… Я… — чуть слышно сказала Параскева и снова потеряла сознание.

— Что она сказала? Что она такое сказала, Олеся? — роняя голову на грудь Олеськи, спросил Матвей, обливая её крупными градинами слёз.

— Она сказала, что у Ольхоны родится девочка. Может, Параскева имела в виду, что она намерена перейти в тело малышки? Она сказала «Я». Я рожусь.

— Не обманывай меня. Как такое возможно? Олеська…

— Переселение душ. А может, она просто недоговорила фразу, папа. Папа, — твёрдо и одновременно мягко сказала Олеся. Она долго стеснялась обращаться к Матвею «папа». Они так поздно встретились… Но ей очень не хватало этого слова. К Панкрату она никогда не обращалась словом «папа». Словно слово это предназначалось ни всем, а только настоящим. Самым любимым, самым-самым…

— Папа, папочка, не плачь. Параскева не уйдёт никогда. Она не посмеет нас оставить. Ты же помнишь, что она уходила, но не смогла без нас. И… вернулась. Я знаю, она вернётся снова, — говорила Олеська, а у самой на глаза тоже наворачивались слёзы.

— С того света… ещё никто… не возвращался… — всхлипывая, ответил Матвей.

— Ну… ну… ну, откуда нам знать…

Матвей обнял Олеську так крепко, что ей стало тяжело. Она вмиг почувствовала груз ответственности за отца, который находился в гнетущем отчаянии. Был настолько обессилен морально, что тяжелая голова его совсем не хотела подниматься. Её тянуло к земле… туда, куда хочет уйти от него Параскева. Олеська чувствовала это.

— Она поднимется высоко к небесам и чистым ангелом будет смотреть свысока. Нельзя впадать в уныние и скорбь. Я верю, что она вернётся…

— А-а-а-а — последний раз вскрикнула Ольхона. И на свет появилось крохотное создание. Оно светилось как маленькое солнышко в руках старой повитухи, окутанное золотыми искрами волшебства. Но малышка не двигалась, ни единого звука не вырывалось из её маленькой груди…

В этот момент Параскева вскрикнула и замолкла навсегда. Сердце её остановилось, но забилось другое маленькое сердечко…

Конец

40
{"b":"915230","o":1}