— Живым тварям? — возмутилась Алёнка.

— Ну что ты взбеленилась? Тварь — это творение божье. Среди творений разные особи попадаются — иногда хоть плач! Вот и творение тебе. И словечко-то это бранным лишь у людей стало. Так же как и скотина. Обозначает вроде, домашнее животное, а им тварь последнюю, обзывают…

В дом вошёл Матвей, остановился и прислушался. Сел на лавку словно не заходил. Притаился за печью. Параскева заметила мужа, но рассказ не прервала. Просто слова стала подбирать тщательней. Не нужно мужу раньше времени знать, что недолго дочке любимой жить осталось в родительском доме.

…Расцеловал Агнис Ледушку свою и, нежно оторвав белые руки её от себя, взлетел на коня. Конь, рыжий, как огонь, заржал трубным голосом так, что Леда упала от волнения в обморок. Рассказываю в подробностях, потому что сама всё видела и слышала, как дело было. Подняли её на носилки и унесли к мамкам-нянькам, а Агнис с товарищами и войском галопом поскакали по проселочной дороге, взбивая пыль копытами лихих горячих коней. А в тот год и без лихачества горячо было. Жара стояла адская. Плавился песок под ногами. Лошади шли тяжело…

— Дадим пороху, Агнис?

— Виолетт, дорогой братишка, не зуди. Я тоже хочу побыстрее добраться до места, но пожалеем лошадей.

— Виолетт, мудрецы утверждают, что скоро лошадей заменят железные машины. С трудом вериться. А вот ослы, думаю, не переведутся никогда! — заржал не хуже лошади Листок.

Трёх товарищей нагнал четвертый. Они дружили столько, сколько себя помнили, лишь один из них, Андрей, появился совсем недавно. Лет двести назад. Свалился, как снег на голову. Впрочем… он делал так частенько.

— Мудрец — это типа я? Приятно, что ни говори, — лукаво улыбаясь, Андрей встрял со своей лошадью промеж друзей. — Железные машины появятся не скоро. Да и зачем они здесь? Удобное кожаное сиденье, независимая задняя подвеска, управление голосовыми командами. А экология? Абсолютно экологически чистые выхлопы! Система GPS-навигации, тормоза с функцией памяти. Никакому Лотусу или Вольцвагену подобное и не снилось!

— Где только таких словечек понабрался? — с подозрением взглянул на него Агнис. — А ты не шпион, часом? Что-то ты часто и надолго пропадаешь.

— Так? — спросил Андрей и, повернув рычажок на одном из браслетов, исчез из виду.

— Он опять! С ума сойти, — охнул Виолетт.

— Да, он колдун, — стараясь выглядеть непоколебимо, добавил Листок и покосился на пустое место. Через минуту, которую они прошли в полной тишине на пустое место вновь вернулся Андрей.

— Железные кони шарахнулись в разные стороны, заметив на дороге нас с Ветерком. Мы показали им Кузькину мать и вернулись к вам. Здесь веселее. В будущем совершенно невозможно контролировать свою жизнь. Она зависит от миллиона разных факторов. Непонятных дядь и тёть, которые направо и налево оперируют денежными купюрами. Одни хотят присвоить себе лишку, другие не хотят платить, как полагается.

— Андрей, ты извини нас, глупцов, но мы тебе ничем не в состоянии помочь. Наша магия в твоем случае бессильна, — с серьёзным видом пошутил Агнис.

— Вот и я о том. Наша магия в мире будущего бессильна. Поэтому я здесь. — Андрей стегнул коня, и тот понесся по дороге, плавно поднимаясь в небо. Развернулся и, размахивая мечом на фоне огромного белого солнца чёрным пятном, поскакал обратно.

— Оружие спрячь! А то, глаза ненароком повытыкаешь, — также непоколебимо осадил его Листок.

— А ты зануда, Листок. Мудрецом меня назвал — полезай в кузов! — сострил Андрей, но на его шутку никто не отозвался. Поговорка про груздь, видимо, в ходу ещё не появилась. И искрометная метафора погасла, как бракованный фейерверк…

— Он что, попаданец?

— Что такое попаданец? — переспросила Параскева.

— Ну, путешественник во времени. Правда, попаданцы перемещения контролировать не в силах. А он, похоже, с помощью машины времени перемещался, — вмешалась в рассказ Аленка.

— Да. Он действительно путешествовал во времени. Нас это удивляло. Мы так не умели, несмотря на свое божественное происхождение.

— Думаю, боги вашего мира просто разновидность магических народов Земли. У одних одни способности. У других другие… А у кого-то и те и другие.

— Ты вполне можешь оказаться права, — улыбнулась на это Параскева.

…Всё же люди со страхом взирали на богов. Вид вооруженного до зубов войска вызывал у жителей проезжающих деревень оторопь. Агнис терпеливо объяснял, что вскоре они могут оказаться в опасности.

— Неприятель перешел границу наших владений. Он посягнул на мою невесту и теперь жестоко мстит за то, что она его отвергла. Нам очень жаль. Но и вам придется взять в руки оружие. Кто готов сражаться, тот может присоединиться прямо сейчас. Тогда мы уверены, есть шанс остановить Калеба за много миль до вашего дома, — говорил он. В его словах была только жалость. Он сам оказался в ситуации, на которую совсем не рассчитывал…

— Кто же такие альвы? Я как-то слегка запуталась, — пожав плечами и позёвывая, спросила у Параскевы Алёна.

— Спать уже пора. Ночь за окном, а вы всё сказки рассказываете. С чего бы? — разворчался Матвей, глядя на засидевшихся на кухне баб. Хотелось скорее остаться наедине с женой. Обнять, приласкать свою Параскевушку, ведь он так долго её не видел.

— Пап, это же мамин мир. Мир, о котором мы ничего не знаем. А он при этом реально существует! Без нашего на то ведома.

— Ну и пусть. Главное, Параскева вернулась, — глядя в пустые чашки из-под чая, буркнул он и понёс их в раковину.

— А тебе не интересно разве, откуда она вернулась? И как надолго? Что если ей снова прикажут уйти? Боги или то альвы?

— Ну… и кто же эти альвы?.. — сердясь, задал вопрос Матвей. Он, узнай, наверное, сам бросился бы воевать, чтобы больше никто не посмел отнять у него любимую…

— Те же эльфы. На Руси их принято было величать альвы. Или альбы. От латинского Albus. Белый. Наименование это тянулось за ними с людской молвой из Европы. Сами они себя никак не величали. Альвы явились на Русь из погибшей Гипербореи. Тогда и Русь была не Русью вовсе, а лесами и холмами, где-то степями и речными поймами, где-то полями широкими, заселенными славянскими племенами. От Эльбы до Урала и до Чёрного моря на юге. Вплоть до Кольского полуострова на севере. Вернее, от Кольского полуострова. Где-то в тех краях затерялась легендарная Гиперборея. Бритты слагали о ней легенды, называя Аквилоном. Везде страну происхождения этого огромного народа величали по-разному: и Аквилоном, и Асгардом, и Атлантидой и Гипербореей — страной северного ветра борея… Всё смешалось в умах человеческих. Ведь сами альвы себя никак не называли и, сдается мне, были разного рода племени.

Пришли они, как набегает на берег морская пена. Стремительно. Спасаясь от потопа. Расселились в Европе с севера на юг. Между ними и богами возник спор о владычестве над людьми. Но вскоре он удачно разрешился. Силы богов были несоразмерно выше. Но и гиперборейцы магией оказались не обделены. Здесь их было особенно много. Светлые, голубоглазые, они смешивались с местным населением, и без того обладающими русыми генами: светлыми волосами, глазами и кожей. Ведь свет на Руси тогда русью называли. Как капли росы белыми кажутся, показались альвы людям светлым народом не только внешне. Их и приняли почитай, за богов. И мы уступили. Встали они на ступень ниже нас. С тех пор над людьми кто только не властвовал. Головы поднять не давали. Со всех сторон обложили людей, как говорится…

Альвы поделили зоны владычества по племенам: северяне, древляне, кривичи, лужане да лужичи… всех не упомнишь. Велика Русь. Только вот сами альвы остались альвами. Никогда они своё присутствие в людях не выпячивали. Генетически образовали они от связи с людьми несколько рас, как магических, так и не магических. Что стало для них большой ошибкой. Из рода в род магия разбавлялась и слабела. А народ уменьшался в числе. Связи альвов и людей повлекли за собой появление полумагического народа. А иногда и вовсе народца, стоящего на грани бытия — нежити. Главным признаком существования которых стала недолговечность. Они плодились, как бабочки однодневки и быстро погибали. Тогда альвы вступали в браки, не ведая о последствиях. А сейчас это стало для них простой необходимостью. Они выбирают себе в жены и в мужья детей от браков с богами, пытаясь удержать остатки магии.