— Так, так! Квас будет. И отменный! И не только квас. Как только мы одолеем Калеба, я вам такой пир закачу! Такой пир…

Толпа загудела, послышалось: ура! пир! И толпа, скрепя сердце, потихоньку смирилась с утратой кваса. Быстро смеркалось. В лесах перекликались эхом голодные криксы, в реке то тут, то там загорались жёлтым, глаза жадных фараонок, раздавались голоса единичных, бредущих в одиночку раненых волкодлаков и вой упырей.

В рядах зажгли факелы и альвы, и мужики из людей шли, настороженно оглядываясь по сторонам. В воздухе висело напряжение и жгучее предчувствие будущего боя…

Разведчики вернулись с новостью, что Калеб встал лагерем по ту сторону бывшего ячменного поля, до которого им полночи хода: «…Поле распахано на холме, и с этой стороны дружины Калеба не увидеть. Они расположились большим количеством вокруг холма. Встали полумесяцем на границе с лесом. Вековые сосны послужили им в качестве сторожевых башен. На верхушках сидят драконы и зыркают по сторонам. И караульные, конечно», — отчитались разведчики.

— А что с этой стороны? Открытое место? Нарисуй, — попросил Агнис, и разведчик начал чиркать на земле план местности. Получалось, что как только дружинники Агниса появятся из рощи, в которую они только что зашли, с этой стороны их заметят.

— Советую до утра носа не казать. В рядах Калеба есть Ырка. Ырка прекрасно видит в темноте на очень большие расстояния своими глазами-светильниками. И похоже, она там ни одна. Поутру Ырка сгинет. Да и драконы при свете дня видят хуже. Тогда и выступать нужно.

— Ырка, ырка, кочегырка… — картавя, произнес Виолетт. Некоторые слова до сих пор давались ему с трудом. Он был что-то вроде дипломата. при Калебе. Прожил у него в услужении около двух лет в должности толмача. Сам был родом из Галиции, что на границе славянских земель. Роль дипломата, тем более необходимость представлять Калеба из Жмуди, ему не нравилась и подружившись с Агнисом, он остался с ним и наблюдал, как тот славно княжит. Его интересовало, в частности, как альвы взаимодействуют с людьми. В Галиции и других неславянских племенах этих «волшебников» было значительно меньше. И, как правило, все они вели скрытный образ жизни. Почему так сложилось, Виолетт и хотел выяснить…

— Ырка — существо опасное и редкое. Где его Калеб добыл? Не боится же! Эта Ырка без тормозов, кровушки у дружины его попьёт… — добавил Листок. Значит, нужно поразмыслить как следует над тактикой и стратегией. Так это называется, Гора?..

Как только на землю упал первый луч света, из берёзовой рощи, содрогая землю топотом копыт, вылетела конная дружина Агниса. Её предводитель: смелый юный альв, сомкнув губы, держа меч наперевес, вращал им ловчее самурая, готовый крушить и резать неприятеля.

Головная колонна пересекла поле, когда в ложбине было ещё темно. Удача, казалось, повернулась к Агнису лицом — там стоял непроглядный туман, и можно было рассчитывать на эффект внезапности. Но как только первый мечник пересек границу света, оказавшись в тени вековых сосен, из тумана с ревом выплеснулась волна неприятельских войск. Глупо было рассчитывать, что Калеб окажется не готов. Но Агнис и не рассчитывал. Он был готов, поэтому тонкий стальной меч сверкал в свете восходящего солнца, как крылья стрекозы, показывая чудеса виртуозности. Рядом, не уступая Властелину в ловкости, храбро сражались все альвы его клана. Но Агнис превосходил любого из них. Как истинный Властелин, он подставлял плечо и закрывал от ударов всякого своего человека. Мы наслаждались.

Боги должны были вступить в бой тогда, когда Калеб поднимет в воздух драконов. Тогда шансы на победу становились выше. Агнису нечего было противопоставить драконам кроме боевых заклинаний, а они не в состоянии достигать облаков. Это, по нашему мнению, было крайне несправедливо. Некоторое время мы наблюдали со стороны…

— А как же тактика? Применили альвы предложенный Георгием план?

— Конечно. Когда Агнис вывел вперёд свой авангард, треть его войска двинулась в обход, чтобы напасть с тыла. Сложность заключалась в том, что они оказывались в лесу. Но в этом и удача. Калеб тоже был не дурак и оставил часть дружины в засаде. Они толпились в лесу, ожидая сигнала к наступлению. Было бы даром богов застать их врасплох, но на пути дружинников под водительством Листока встало болото. Под холмом протекал ручей, и если выше его легко можно было миновать, то в самом глубоком месте ложбины он растекался, образовывая заводь.

Попытки прорваться с фланга были замечены, и засадная дружина вступила в бой с людьми Листока. С другого фланга к ним на помощь спешил Виолетт. Разгромив засадную дружину, Листок и Виолетт должны были подпереть неприятеля сзади и вызвать в его рядах панику, но завязли в путах неожиданной ситуации. Понимая, что биться по пояс в воде и победить превосходящий по численности отряд не представляет возможности, Листок приказал отступать. Засадная дружина ободрилась и бросилась вдогонку. Вскоре основная масса воинов неприятеля оказалось в воде. В этот момент подоспел Виолетт, о чем подал знак Листоку. Листок повернул дружину, и неприятель оказался в тисках. Омут, служивший некогда прикрытием с тыла, стал для них ловушкой.

Опасаясь, что вскоре воинство Агниса объединиться на поле боя, Калеб поднял в воздух драконов… Тогда Перун и другие боги поднялись в небо на воздушных колесницах…

— Интересно, что за колесницы такие? — вмешался в ход повествования Матвей.

— Давай скажем так: они чем-то напоминали современные аэропланы.

— Самолеты? — удивилась Алена.

— Мммм. Нет. Самолеты как консервные банки. И совершенно не эстетичны. Планеры симпатёвей, но аэропланы больше подходят по функционалу. А чем вам не подходит название «воздушные колесницы»?

— Звучит как-то… по-древнегречески. Или по-махабхаратски… — сострила Алена.

— Ты читала Махабхарату?

— Не. По телику смотрела.

— Ясно. Но это не совсем то. Не знаю, как описать, но против драконов колесница выглядит более продвинутой. Аналогов ей не найти на земле.

— Ого!

…Агнис, сдается мне, парнем был не простым. Кроме драконов на поле хозяйничала Ржица. Полуденницей её ещё зовут. Ох, и злая она была. Ржаное поле вытоптали и выжгли, а для неё это родной дом. Хоть и пошла она за Калеба, а на ржаном поле косила всех подряд! Не однажды я видела, как Агнис умело избегал огня и выходил целёхоньким из пламени. Ещё накануне, вынося деревенских из горящих домов. А тут вижу с одной стороны Ржица бушует, с другой — Агнис бьётся. Сошлись они спина к спине, опознали друг друга и скрестились в бою. У Ржицы огненная плеть и серп. И одному и другому аналогов нет и тут… над ними чёрной тучей нависает Калеб, и его дракон пускает мощную огненную струю…

Ни знай я Агниса, ни вжись бы не поверила, что можно так врага защищать. Поставил он над головой свой щит и закрывает им Ржицу. Думаю, ей того и не нужно было. Огонь — её истинная стихия. А вот Агнис оказался весь объят пламенем. А почему мне, казалось, что он ни так прост, то ответ заключается в следующем…

Перун в тот самый момент метнул молнию в калебова дракона, и дракон крученым мячом полетел вниз — в топь. Брюхо его раскалилось, и Калебу стало жарко не менее, чем Агнису. Но это Перуна, моего драгоценного муженька, уже мало волновало. Он поспешил вниз к Агнису и, остановив колесницу прямо над ним, выпустил столб снежного вихря. Боги собрались на месте происшествия, но на месте Агниса нашли лишь горстку пепла. Даже Ржица прониклась горем окружающих её альвов. Собрала стожок и поставила над прахом погибшего героя. Но не прошло и пяти минут, как стожок тот вспыхнул и из огня появилась жар-птица. Перун от восторга залился смехом, а жар-птица взметнулась над полем и, заметив окруженного врагами Георгия, полетела на выручку. Подхватила в лапы и унесла в безопасное место, приземлившись Агнисом.

Одежонку пришлось быстренько искать: Ржица уж больно засмущалась, баба старая. А Перун зарделся так, словно сыном родным гордостью налился.