Эта вылазка богов внесла немалый разлад в наши отношения. Но виноватой осталась я. Как и бывает при патриархате…

Матвей быстро отвернулся, стыдясь за своего брата или чего…

…Георгий не так плох оказался — оправдал звание драконоборца и завалил ещё одного дракона. После этого отыскали Калеба и вытащили из болота. Из безысходности он согласился на поединок. Битва была проиграна, но отказываться от цели он не собирался.

Образ жар-птицы, только что обретенный, Агнису подчинялся с большим усилием. Бой выглядел предельно странно, и на моей памяти был такой один, единственный и неповторимый. Калеб к концу поединка остался гол как сокол. Агнис вспыхивал, оборачивался огненным столбом, взлетал, падал камнем, восставал из праха на глазах удивленной публики, но бой продолжал. Калеб уже в самом начале поединка избавился от бровей и ресниц, сбросил раскаленный доспех и шлем, которые раскалялись докрасна. Последовательно на нём обгорела рубаха, штаны и подштанники… Голый и униженный Калеб упал перед Агнисом на колени и зарыдал от боли — многочисленные ожоги уже не затягивались. А ведь быстрая регенерация является основополагающим качеством альва. Агнис выглядел не лучше. Хотя по мне — так просто потрясающе! Его нагота была божественной…

— Хи-хи-хи-и-ии… — засмеялась в кулачок Алёнка.

Матвей с силой ударил по столу кулаком и сжал губы, скрежеща зубами: «Да как ты… Лёлька, ещё мелкая для таких откровений! Нельзя ей такое…»

Параскева и Алёна переглянулись.

— Мамуль, ты хочешь сказать, что история с Агнисом и его невестой на этом вот так и закончилась: больше Калеб о себе ничем не напоминал?

— Как же закончилась! Калеб, злодей, зализал свои раны и вернулся, когда его никто не ждал.

— Так, бабоньки, вы помните про огурцы и варенье малиновое? Малины в этом году — вся округа пропахла! Прёт и прёт. Прям как и огурцы. А вы всё сказочками балуетесь.

— Да, Матвеюшка, помним мы. Помним. Я уж собрала огурцы и замочила. Дело за банками теперь.

— Как забыть, папан, если ты каждые пять минут об этом напоминаешь?

— Вам не напомнишь, так вы и попы не сдвинете.

— Я часок пособираю малину, а потом в центр схожу. С подружками договорились встретиться.

— Так уж и с подружками?

— Папуль. Ты же сам сказал: я ещё маленькая, ни о чём таком не думаю. Погулять, лясы поточить, новыми шмотками похвастаться…

Алёна спешила так, что боялась споткнётся и упадёт от возбуждения. Агнис дал понять, что придёт и на следующий день, и ещё несколько раз в течении месяца побыть с ней. Не нужно специально куда-то ходить в назначенное время. Он пошлёт мысленный сигнал, и она, коли в самом деле его «истинная» придёт на зов, откуда бы и когда бы он её не призвал.

Агнис сидел в том же самом кафе и даже за тем же самом столиком на уличной террасе кафе и потягивал капучино из трубочки.

«Интересно, а в мире, скрытом от глаз человечества, выращивают кофе?»

— Конечно же нет, Ольхона. Мы ничего не выращиваем. Последние триста лет прибывание в мире людей стало небезопасным, и мы вынуждены были свернуть все свои дела.

— Откуда тогда вы берете продукты и одежду? И вообще, почему вы решили прятаться? Не проще ли жить, как обычные люди?

— Мы необычные люди. И этот факт очень трудно скрыть. А кофе мы покупаем. И всё остальное, что нам нужно. Есть несколько каналов, по которым к нам поступает всё необходимое из других магических хозяйств. Некоторые из них вышли в люди и неплохо маскируются. У нас же совершенно другой статус. Мы — Лесной царь. Мы — Владыка земель. Кем мы могли бы стать в современном мире?

— Нууууу, олигархом?

— Мы бессмертны. Мы не можем предъявить свои активы. Платить… как они там называются… эти налоги! Мы… привыкли жить по-старинке. Нам нравится наш статус, и мы ничего не хотим менять. Мы человек Средневековья. Яркого и веселого Средневековья.

— Признаю, раньше жизнь была намного ярче и интереснее. Рыцари, герои, короли… маги!

Агнис внимательно посмотрел на неё словно считывал информацию с подкорки.

— Ваш заказ, — сказал кто-то за спиной, и Алена повернулась, уткнувшись носом в ароматный букет роз. Их была цела корзина! Штук сто, не меньше. Белые, розовые, желтые, маленькие чайные розочки теснились к друг дружке, напоминая облако-подушку в которое хотелось занырнуть.

— Как красиво! Это мой первый букет. Ещё никто не дарил мне цветов.

— Значит, я угадал, — очень открыто и искренне улыбнулся он.

— Ты сказал «Я». Ой! Я тоже накосячила, всплеснула руками Алена и попала ладонью в пирожное.

— Сбросим налет официоза. Нам предстоит стать семьёй… — начал было Агнис, но увидел то, что вызвало в нём шквал негатива. Он быстро изменился в лице:

— Что ты делаешь?

Алёна облизывала ребро ладони, как кошка во время утреннего мациона: — А что? Слизываю крем.

— Это недопустимо. Возьми салфетку. Твое поведение недостойно принцессы.

Алёна закрыла лицо руками от смущенья.

— Зимой мне исполниться шестнадцать. Вы знаете, что я несовершеннолетняя? — сказала она, и Агнис смягчился.

— Я могу справить документы. Если тебя так волнует штамп в паспорте.

— Х-хи-хи.

— Что смешного?

— С одной стороны, ты говоришь как баба Нюра — «справить». С другой — это выражение «штамп в паспорте»…

— У меня нет достаточного опыта в разговорной речи, но я в курсе проблемы… Иногда ваш телевизор меня по-настоящему бесит… — сделав паузу, выдал он.

— У тебя есть телевизор?

— Есть. Но я больше люблю своего шута. Он не в пример вашим лидерам, мудр.

— Не думаю, что могу тягаться хоть с кем-то в мудрости. Но на своём маленьком опыте могу сказать, что судить издалека всегда проще. Попадая в ту или иную ситуацию лично, становится понятно: абстрактные истины — всего лишь абстрактные истины. В реальности решение принять до невозможности трудно. Действует миллион различных факторов.

— Когда-то…

— Я знаю, что когда-то ты был почти богом. Но тогда мир был другим. Проще, наверное. Сейчас всё неимоверно сложно, как телевизор по сравнению с телегой.

— Мммм… сравнение фантастическое. Возможно, это меня и пугает. Яблочко по тарелочке, однозначно слишком примитивно для вашего мира, но… можете ли вы разгадать его секрет?

— Всё элементарно. Для начала нужно его увидеть. Этот таинственный артефакт — он у тебя действительно есть?

— Конечно. Эта вещица на века. И телефон и ноут, и телевизор…

— Ого! Мне кажется, глядя на тебя, что вам просто необходимо легализоваться. Как можно жить в мире, не живя в мире? А вы живёте именно так.

— Мне не нравиться этот мир. В нём неуютно. Суетно. Страшно. Он парадоксален и совершенно не романтичен. Я чувствую, что этот мир движется к своей кульминации. Так было уже когда-то.

— Не верю, что ты можешь чего-то бояться.

— Я не стесняюсь в этом признаваться. Могу сразиться с целой армией, но зачем? Могу завалить дракона. Годзилу, в конце концов, если это не плод фантазии человека. Я давно не в состоянии отличить, где фантазия, а где реальность. Где правда, а где ложь. Ты можешь Ольхона?

— Ну, не всегда…

— Помоги мне. Ты станешь моей путеводной звездой. Нитью Ариадны.

— А это откуда знаешь?

— Это часть древностей. Почему мне не знать?

— Сколько же тебе лет?

— В этом вопросе нет смысла. Я потерял счёт. Давным-давно.

— На вид лет двадцать пять. Или тридцать. Мой принц!

— Ты мила и наивна, как ребёнок, — умиляясь, сказал альв.

— Я и есть ребёнок, как говорит мой отец. Кстати, куда я теперь с этим букетом пойду? Отец ничего не знает, а узнает — бури не миновать!

Алёна ворвалась во двор, увидела мать и моментально бросилась к ней в объятья. Параскева от неожиданности уронила контейнер для сбора ягод и чёрные сочные ягоды, упав, покатились по земле.