— Вы прелестно двигаетесь, — произнёс он почти шёпотом, не отрывая от меня глаз.

Мы сделали два шага в сторону и прикоснулись ладонями.

Продолжая держать зрительный контакт ответила:

— Изелла – хороший учитель.

Брэнот развернул меня, держа за руку.

— Откуда кухарка знает шаги танца знати? — Недоуменно поднял бровь рыцарь.

В этот момент мне захотелось сильно отдавить Брэноту ногу. Как бы невзначай. Так пренебрежительно отзываться о тех кому не посчастливилось родиться у богатых и титулованных! А главное – он только что пренебрежительно отозвался о моей матери! Но магия танца всё ещё царила вокруг и я подавила обиду.

— Она исполняла «танец знати» с братом сэра Радигоста.

Рыцарь сбился с ритма и остановился.

— Братом сэра Радигоста? Того что погиб в пожаре вместе со своей молодой женой?

Медленно до меня стала доходить мысль о том, кто причастен к этому пожару. Вернее, о той.

— Как он сгорел?

— Вместе с супругой и половиной крыла замка. Это случилось на второй день после его свадьбы. Никто не знает почему возник пожар, но ходили слухи о выходящей в ту ночь из замка черноволосой женщине с непокрытой головой.

Неужели мама… Что ж не мне её обвинять. Он обманул наивную девушку, бросил одну с ребёнком. Став ведьмой, она отомстила. Но как же жестоко…

Из ступора меня вывело прикосновение Брэнота к моему подбородку.

— Фотиния.

Кажется Брэнот хотел поцеловать меня, но я сделала вид, что не понимаю. Настроения не было. Только усталость.

— Лорд Макотский, можно я прилягу. Утром ваша тётя повезёт меня кому-то там в гости и хотелось бы хоть немного выспаться.

Рыцарь тут же стыдливо потупился и отошёл от меня.

— Да-да конечно. Я провожу вас в комнату чтобы не было пересудов. Точнее – пересудов по поводу того, что вы бываете в поздний час не пойми с кем. И. Фотиния, зови меня Брэнот. Мы ведь скоро поженимся.

Утро вместе с Пульхерией пришло слишком рано. Эх, надо было наколдовать себе чашечку кофе. Вернее, целый бидончик. Превратить водичку в капучино – идея отличная, но для этого надо сочинить спросонья дистих и порезаться. Кофе того не стоит.

— Леди Пульхерия настаивает чтобы вы поторопились, — повторила Дарена.

Какая же она всё-таки зануда. И Пульхерия и Дарена.

— Скажи ей, что я всю ночь с Брэнотом… Нет, лучше скажи, что я вышивала полночи.

— Вы же знаете, что это не поможет, — парировала моя рассудительная служанка.

Сделал над собой усилие и встала с кровати, но разлепить смогла только одно сонное веко. Тут Пульхерия, очевидно, решила взять инициативу в свои руки и прогарцевала ко мне в спальню.

— Доброго здоровья, дама Фотиния. Вы выглядите… не лучшим образом. Должно быть дурно спали.

— Доброе утро, леди Пульхерия. Красота в глазах смотрящего, — фыркнула я.

Пару раз попыталась прикорнуть в карете, но сердобольная Пульхерия своим долгом считала развлекать разговорами будущую жену племянника. А интересовалась она дивными птицами на вид вроде местных ворон, что летают под волнами.

Наконец карета остановилась. Подъехали. Замок уступал по размерам апартаментам лорда Макотского, но выглядел настолько милым и ухоженным, что походил на кукольный домик и даже сам камень отливал чем-то розовым. А вокруг всё в буквальном смысле цвело и пахло. Клумбы декоративных цветов по всему периметру предзамковой территории и мощённая разноцветными камешками дорожка, ведущая в жилое помещение. Такие дома только в рекламе недвижимости показывать да использовать как декорации детских сказок.

— Как же тут красиво, — ахнула я.

— У леди Пальмиры отменный вкус, да и сама она просто прелесть, скоро вы убедитесь, — заверила Пульхерия.

К нам подбежал улыбающийся слуга в ярко розовых одеждах.

— Достопочтенные леди, обворожительная леди Пальмира ожидает вас с нетерпением, позвольте проводить!

И говорил он это так радостно, как будто только что выиграл в лотерею, а мы – те, кто принёс ему выигрыш.

В доме нас встретили две не менее счастливые служанки, тоже одетые в розовое. И что примечательно счастливы они были абсолютно искренне. По крайней мере мне так показалось. Поймала себя на мысли, что хочу здесь погостить. Годик другой для начала.

Убранство замка было таким же мимишным как и фасад. Всё в розовых тонах: от бледного фламинго до яркой фуксии. Даже факелы были обвязаны розовой материей. А аромат. Какой же сладкий аромат наполнял каждый уголочек этого совершенства. Интересно взглянуть на этого сэра Велизара. Мне представился образ грозного рыцаря в розовых подштаниках.

— Несказанно рада принимать милых гостей! — Уже с порога прелестным сопрано чуть ли не пропела живая барби.

Блондинка с идеальной фигурой в розовом (кто бы сомневался) платье так тепло улыбалась, что было бы невежливо не ответить ей тем же.

— Лели Пальмира, вы как всегда обворожительны и несравненны! — пропела соловьём Пульхерия и в её голосе слышалось неподдельное обожание.

— Ну что вы, леди Пульхерия, это вы у нас – верх совершенства, — вернула комплимент «барби». — О, браслет, что я подарила смориться на вас просто чудесно, никогда его не снимайте. А кто это юное создание, похожее на майскую розу?

Она перевела на меня свои большие желтовато-зелёные глаза, в которых плескались теплота и добросердечность. Ах, как же жаль, что её муж занемог. Такие милая женщина.

— Позвольте представить даму Фотинию, невесту моего доброго племянника лорда Брэнота. Помолвка состоится в этот четверг.

Я присела в книксене.

— Бесконечно рада нашему знакомству, благородная леди Пальмира, — ответила я в том же сладко-пафосном тоне, что и она. Жена Велизара была и впрямь мне очень приятна, пожалуй – самый приятный взрослый из этого мира. — Уверена, лорд Макотский, как и я, будет весьма рад если вы прибудете на праздник.

Леди Пальмира приобняла меня, поблагодарила за приглашения, но всё же отказалась.

— Сердечно благодарю за приглашение, прелестное дитя, но мой муж захворал и будет неправильно веселиться, когда он, бедняжка, привязан к кровати, — сказала она. — Но без подарка я вас не оставлю. Проходите, же, прошу, будем пить чай с лепестками роз и заедать лимонным сахарным печеньем.

Она взяла нас под руки и повела по лестнице, устланной розовой материей. На душе сделалось легко и беззаботно в этом сказочном доме в обществе такой прекрасной феи.

На верху было не менее, если не более умилительно-восхитительного розового. Вместо скамеек, как в обеденном зале Брэнота, к столу были придвинуты аккуратные стульчики, на сиденьях которых покоились очаровательные розовые подушечки. О, а какими удобными и мягкими они оказались на поверку! Улыбающиеся служанки в розовых фартучках разлили нам ароматный чай, добавили молоко и сахар, а потом поставили на стол вазу с печеньем в виде сердечек.

Ручейком лилась светская беседа. Общаться с Пальмирой было легко и приятно. И хотя с розовым в замке был явный перебор, единственной удручающей меня мыслью в данный момент было то, что скоро придётся покинуть это сказочное место.

— Дорогая леди Пальмира, а сэр Велизар совсем плох? Он не может встать с кровати? — Сочувственно поинтересовалась Пульхерия, отправляя в рот очередное сахарное печенье.

— Увы, — вздохнула хозяйка. — Мой несчастный муж даже не может связать нескольких связных слов. Бедняга совсем плох и с каждым днём ему… не становится лучше.

Стало так жаль Пальмиру.

— Мы так вам сочувствуем, — Пульхерия коснулась руки жены Велизара. — Но Бог не без милости, не оставляйте надежду. Если позволите, дорогая леди Пальмира, мы засвидетельствуем почтение вашему супругу. Не хочется выглядеть невежами и не поприветствовать хозяина, побыв в его доме и искушав его еды.

Я кивнула, откусывая кусочек таявшего во рту сладко-кисловатого печенья.