— Фотиния, Фотиния, смотри, твой знак природницы, он обвивает всю спину! — Радостно пищала Верея заглядывая мне за шиворот пока я сидела над горшком с розой.

Хотя глаза и спина находятся на разных сторонах, я почему-то знала, что веточка жимолости – знак природницы – украшает мне почти всю кожу спины. Наверно это хорошо. Хотя особой силы я до сих пор не ощущала, а роза не распускалась. Может попробовать сплетение?

— Силы природы во мне отзовитесь, розы в горшке предо мной распуститесь.

Сработало! Все три бутончика зашевелились и открыли свои прелестные лепестки.

— Ура! Ура! Как красиво! Фотиния смогла пробудить розу! — Затанцевала Верея.

— Ты ворожишь как ведьма, а должна научиться чарам природницы. Тебе не нужны рифмы, просто почувствуй в себе связь с цветком и сразу всё получится, — услышала я нравоучение от Цветаны вместо похвалы.

Спорить не стала, но внутри негодующе фыркнула.

— Госпожа, там вас спрашивает старший конюх, — раздался голос появившегося в дверях слуги.

— Пропустите, — разрешила я.

Через пару минут дверь открылась и в комнату вошёл Часлап Плешивый. Конюх бросил опасливый взгляд на Верею, потом на Цветану, потом снова на Верею, наверно, она ему показалась особо не внушающей доверия, затем подошёл ко мне и бухнулся на колени.

— Спасите Сопию и дитя, умоляю, спасите.

От неожиданности я отпрянула и поёжилась. Сопия. Так кажется зовут беременную жену Часлапа. Я обернулась на Цветану: она-то лучше меня справится, это точно, но природница слегка улыбнулась и кивнула, мол, давай сама. Я перевела взгляд на конюха.

— Встань Часлап, не нужно умолять, тем более на коленях. Я и так помогу.

— Спасибо, спасибо, милостивая сударыня, — запричитал он кланяясь.

Мы: я, Часлап, Цветана и Верея, полубегом направились к дому конюха. Слуги, завидев нас расступались, окидывая пугливым, но не лишённым любопытства взглядом. Дом Часлапа представлял собой одноэтажное деревянное строение с соломенной крышей. Крики роженицы были слышны даже с улицы.

Когда мы вошли, я увидела лежащую на кровати жену конюха, её взмокшие длинные волосы были разбросаны по подушке, на задранной рубахе виднелись пятна крови. У ног сидела пожилая женщина, верно повитуха, рядом на лавке стоял чан с водой и лежали разорванные на полосы тряпки.

Сопия повернула ко мне вымученное, искажённое гримассой боли лицо, но кричать не перестала. Повитуха встала и отошла, освобождая нам место. Я приблизилась к женщине и положила руки ей на живот, стараясь обнаружить связь с природой или дитём. Но ничего не выходило, женщина продолжала кричать. Бросила косой взгляд на Цветану, но та и не подумала как-то облегчить мне задачу. Вздохнула и прочитала сплетение, пусть Цветана хоть сто раз талдычит свои нравоучения, но по-другому у меня просто не выходит.

— Боль роженицы Сопии уймись. Здоровое дитя на свет из чрева появись.

Сработало. Женщина умолкла, из её промежности показалась головка и повитуха извлекла мокренького, кричащего младенца, которому сразу перерезали пуповину. Я отвела глаза – зрелище не для слабонервных. Часлап вне себя от радости снова рухнул передо мной на колени благодарственно лобызая полы моего платья. Я немного сумбурно буркнула поздравление и вышла из избы. За мной последовали и остальные природницы.

— Ты можешь взывать к природе без слов, тебе просто нужно почувствовать единение со всем сущим и тогда результат будет гораздо сильнее, — вкрадчиво произнесла Цветана.

Снова этот укор в глазах.

— Зачем сильнее, если всё итак работает? Магичу как могу, — огрызнулась я.

После помощи с Часлапом, слуги стали относится ко мне иначе. Дарена пришла с извинениями и принесла корзину с выпечкой. Ганночка подарила венок из полевых цветов и сказала что я такая особенная, что похожа на фею. Даже те, кто раньше смотрел на меня с предубеждением стали гораздо мягче.

Мы с Брэнотом сидели возле пруда, в котором плавали золотистые карпы. Вернее, сидела я, а он лежал, положив голову мне на колени.

— Все вокруг перешёптоваются о том как ты спасла жену и дитя Часлапа, называют доброй феей и благословением Макоты.

— Цветана с Вереей справились бы ещё лучше.

— Моя скромная прекрасная добрая фея, — протянул Брэнот. — Когда на нас напали и тебя вырвали из моих объятий, я будто лишился половины души. Уже дважды я подвёл тебя, не смог защитить. Если бы… тебя не стало, я бы не раздумывая отправился следом на тот свет и так или иначе мы были бы вместе. Без тебя мне нет жизни, Фотиния.

Я запустила руку в волосы моего рыцаря, растворяясь в бездонных зелёно-голубых глазах.

— Знаешь, когда ты в первый раз привёз меня к себе, я так тебя ненавидела, — я усмехнулась своим воспоминаниям. —— А теперь не приложу ума как жила без тебя до этого.

Наше воркование прервал подбежавший слуга.

— Господин, госпожа, — поклонился он, — Там ваша… эмм… гостья, которая всё время ходит босиком и без чепца…

— Цветана или Верея? — Уточнила я.

Слуга замялся, имён он не знал.

— Та, которая постарше. Она требует тысячу желудей. Никак не меньше, ровно тысячу.

— Ну так пусть ей принесут тысячу желудей, — пожав плечами распорядился рыцарь.

Слуга растерянно поозирался, но спорить не стал.

— Твои природницы могут прорастить дубы за несколько дней? — Скептически спросил лорд Макотский.

Он оказался догадливее меня, я о дубах как-то и не подумала.

А спустя несколько часов вернулся дозорный с разведки и доложил, что в двух днях пути движется конница, за которой тянется пехота, а позади волокут пять требушетов и столько же осадных лестниц.

— Не бойся, любовь моя, замок хорошо укреплён, осада может длится год, а то и больше, главное – чтобы хватило пищи, — приобнял меня Брэнот.

— У тебя три природницы, с едой проблем не будет. Не в смысле, что наши тушки питательные, а в смысле, что мы прорастим столько семян, сколько потребуется, — улыбнулась я, хотя на душе разрасталось беспокойство.

С каждым часом все в замке становились мрачнее и тревожнее. Все кроме блаженной Веселины так раздражавшей сэра Велизара.

Лучники заняли свои позиции на крепостной стене и в башнях. Рыцари, их оруженосцы и стражи облачились в латные доспехи. Я к большому неудовольствию Брэнота, стояла на улице вместе с Цветаной и Вереей. Как и велела верховная природница жёлуди засеяли вокруг крепостной стены.

— Почувствуй единение со всем сущим и сконцентрируйся на желудях, потяни их вверх, заставь прорасти, — обратилась ко мне природница.

Я уставилась на место у ворот, где были посеяны жёлуди и постаралась выполнить инструкцию верховной. Через пару минут показались ростки справа и слева, те, на которые смотрели Цветана и Верея, но не те, которые гипнотизировала я. Так и чесался язык произнести сплетение, но я не поддалась искушению и вскоре была вознаграждена: показался молодой зелёный побег. Но только вот у двух других природниц дубы уже заимели мощные стволы и во всю раскидывали ветви. Да и ладно, зато у меня, наконец, получилось.

Дубы прорастали толстой стеной, казавшейся неприступной. Стражи наблюдали за нами с почтением и благоговением. Что ж, приятно когда твою работу ценят.

— Это удивительно, — подошёл к нам Брэнот. — Спасибо, что остались здесь и помогаете. Несмотря ни на что.

Цветана слегка кивнула, принимая благодарность, а Верея зарделась и убежала. Фигушки, Верея, красней уж перед своим Велизаром, а не перед моим лордом!

К нам быстрым шагом приближались трое: два стражника тащили кого-то под локоть. Когда они приблизились я узнала Дарека. Конвоиры толкнули бывшего кастеляна, заставив встать на колени.

— Он проник за ворота, спрятавшись в обозе с провизией, — доложил один из стражей.

Мало что осталось от того прежнего Дарека, которого я помнила. Взлохмаченный, обросший щетиной, в оборванной одежде он скорее походил на лесного разбойника чем на кастеляна целого замка. И только надменный взгляд остался тем же.