Остановись время, не заканчивайся мгновение! Свети ясное солнышко, шелестите листвой плакучие ивы, жужжите стрекозы, пойте птицы пеночки, окутывай своими искрящимися водами озеро, целуй меня Брэнот!

Вот оно. Утро дня нашей с Брэнотом помолвки. Встала пораньше, чтобы привести в порядок моё законченное портнихами наспех платье. Надо успеть пока не увидит Дарена, а то лишних вопросов после его магического преображения не оберёшься. А в том, что потребуется преображения я не сомневалось. И правильно.

Висело оно на мне бесформенным мешком, который к тому же был размера на четыре, не меньше, больше чем следовало бы. Единственное что меня устраивало так это аквамариновый цвет материи. Его менять не стану, а вот всё остальное… Где ножик? Нет, не для платья, для моей многострадальной ладони. Вздохнула, резанула, прочла сплетение:

— Материя платья тонким шёлком обернись, плечи обвей и к ногам заструись.

Холщовая грубоватая ткань превратилась в мягкий шёлк, а грубый воротник сменился элегантным хомутиком.

Так, нужны ещё преобразования.

— Бархатом нежным талию обтяни и сизой дымкой к ногам упади.

Та часть платья, которая находилась в районе талии из шёлка стала бархатом и утянулось настолько насколько мне в общем-то хотелось. А юбка покрылась сверху дымчатой почти полупрозрачной тканью. Волшебно. Чувствовала себя главным действующим лицом в сказке о золушке, причём я была одновременно и золушкой и феей крёстной.

Ах, как красиво. Жалко мама не видит. И особенно жалко, что её не будет на моей помолвке. Надо обязательно что-нибудь придумать, чтобы вернуть её.

За дверью послышалось женское пение. Кто-то ещё пребывал сегодня в радужном настроении. Хм, голос незнакомый. Я выглянула за дверь и у меня отвисла челюсть. Ко мне пританцовывая, улыбаясь во все сохранившиеся зубы подпорхнула… Веселина. Да, та вечно смурная и недовольная домоправительница.

— О, дама Фотиния как вы обворожительны! Сегодня такой чудесный день!

— Это точно, — выдавила я.

— Вы очень красивы, но если бы ваше платье было розовым, а ваши волосы посветлели, вы бы стали просто идеальны!

Так вот в чём дело! Я с усмешкой посмотрела на её неестественно нависающий чепчик. Теперь ясно кто украл заколку Пальмиры.

— Как же чудесно! Как чудесно! — Напевала Веселина подпрыгивая в танце.

В коридоре появилась Дарена. Обойдя Веселину по широкой дуге как буйнопомешанную, служанка подошла ко мне.

— Что это с ней? — Буркнула Вздорная.

— Настроение видать хорошее, — пожала я плечами.

— Первый раз за все годы что я здесь работаю, — провожая неверящим взглядом счастливую Веселину, пробормотала Дарена.

А я считаю, что наконец всё так, как и должно быть. Веселина стала весёлой! Ну не просто же её так назвали? Вот теперь оправдывает имя на все сто. Можно было бы конечно отобрать заколку, но зачем? Одним счастливым человеком на свете станет меньше. Не думаю, что она собиралась украсть моё украшение, просто, видно, захотелось примерить, а надев заколку снять её самой невозможно.

— Вы уже оделись. Какое же чудесное платье! Не знала что местные портнихи на такое способны, — вывела меня из раздумий Дарена.

— Талант не пропьёшь, — пошутила я.

Дарена не поняла.

Замок был наполнен гостями. Половину я знала, а другую половину видела впервые. Гости подходили, здоровались, мужчины кланялись, целовали руку, дамы приседали, я тоже – здоровалась и приседала. Горели практически все факелы, топили камины чуть ли не в каждой комнате. Замок будто ожил и расцвёл вслед за Веселиной.

В большой зале стол ломился от всевозможный яств, музыканты играли на лютне.

Меня увидели. Сотни заинтересованных глаз устремились мне навстречу. Гости расступились, пропуская Брэнота. Бирюзовая расшитая золотой нитью котта особенно шла к его удивительным глазам чистым и глубоким цвета горного озера.

— Достопочтенные гости, — заговорил рыцарь, — явилась дама моего сердца, о браке с которой я объявляю во всеуслышание.

В глазах Брэнота читалось восхищение отчего тепло приятными струйками растекалось внутри. Платье и вправду выглядело удивительным. Неужели мы поженимся, я стану леди Брэнот и буду жить в настоящем замке как принцесса. Я стану женой самого честного и добропорядочного рыцаря, к тому же молодого и красивого. Сердце забилось чаще.

— Ты изумительна, — прошептал мне Брэнот когда подошёл совсем близко.

Я упивалась им. Упивалась тембром его голоса. Упивалась его восхищением мной. Упивалась завистливыми взглядами гостей и завидовала сама себя, не веря свалившемуся счастью.

Сверху полился чистый высокий женский вокал, сопровождаемый струнами арфы.

Когда ты протянешь мне руку, мой лорд, я приму её, я приму её.

Когда ты протянешь мне руку, мой лорд, ты станешь светом для меня, ты станешь светом для меня.

Когда ты протянешь мне руку, мой лорд, я навсегда стану твоей, мой лорд, я навсегда стану твоей, мой лорд.

Голос гулким эхом отталкивался от каменных стен.

— Этим кольцом я, Брэнот изТьери, сын лорда Винсента изТьери, граф Макотский, обручаюсь с тобой, дама Фотиния, — произнёс Брэнот, доставая золотой перстень с искрящимся изумрудом, — прими его.

Лорд протянул мне руку, я в неё вложила свою ладонь и он надел фамильный перстень на мой безымянный палец.

Гости одобрительно загулили.

— Станцуй со мной суженая, — проговорил Брэнот и повёл меня на середину залы.

Звучал всё тот же чудесный обволакивающий голос и играла арфа. Мы поклонились друг другу и стали кружиться, прикасаясь друг к другу ладонями.

Я не смогу назвать точное количество мужчин, с которыми ходила на свидания, я забыла имена и лица многих из них, но были и те, которые мне действительно нравились. Но теперь я поняла, что все те мужчины, которые мне нравились были лишь жалкой тенью Брэнота.

Музыка на время смолкла. Мой теперь суженый поцеловал руку и отошёл, уступая очередь парного танца со мной другим рыцарям. А мне не хотелось его отпускать, хотелось только с ним кружиться под звуки арфы, прикасаясь ладонями.

— Я знаю ваш секрет, вы владеете чарами, — огорошил меня Ерослан как только мы начали движения в такт музыки.

По спине пробежал столбик холодных мурашек.

— Какая ерунда, — постаралась я придать своему голосу непринуждённость.

— Конечно же никакая не ерунда, обворожительная Фотиния, не один достопочтенный рыцарь откровенно завидует Брэноту и могу ручаться, что все мы время от времени плетью усмиряем плоть, вспоминая ваши несравненные лодыжки.

Я выдохнула. Ерослан, жук, заставил-таки сердце сжаться от страха. Нельзя часто использовать магию. Недаром говорят «сколько верёвочке не виться..» Нужно быть предусмотрительней.

Далее я танцевала с Доброжиром. С ним я смогла расслабиться и отплясывала, что называется, от души. За время танца он поведал мне много интересного в частности о том, что виноград у него на винодельне не давят ногами, а используют специальные деревянные балки.

Потом меня перехватил Горан. В танце он не проронил ни слова, но смотрел так, будто собирался схарчить при малейшем удобном случае.

Затем был седовласый Мокшан – основатель Ордена чести, долговязый лысеющий Радигост, приходившийся, как оказалось, мне дядей, тихогласный Колояр, муж Пульхерии, а ещё два незнакомых, но по-видимому знатных господина.

В конце я уже еле стояла на ногах, но, когда ко мне снова подошёл лорд Макотский не смогла отказать ему во втором танце.

А потом мы пировали под бряцанье лютни и танец потешного карлика.

Смутно помню как добралась до спальных покоев. Опять виновато это сладкое вино, которое на вкус как виноградный сок, но имеет неприятные побочные последствия. Заснула с улыбкой на губах с мыслью о Брэноте, моём рыцаре.