Как оказалось, в любви мне Брэнот признаваться не собирался.

Перед выходом Брэноту подали ярко-синий камзол, надев который поверх холщовой рубахи рыцарь больше напоминал сказочного принца, чем бича всех ведьм. Я невольно залюбовалась будущим супругом. Брэнот поймал мой взгляд и улыбнулся, вызвав во мне бурю смущения. Не хотелось, чтобы он понял мою внезапно прорвавшуюся наружу симпатию. Хотя почему внезапную? Она всегда была, просто её упорно не признавали.

— Боитесь замёрзнуть? — Как можно более безразличным тоном поинтересовалась я.

На улице, к слову сказать, было около двадцати градусов.

— Нет, но будет что накинуть на вас если похолодает.

Как изящно выкрутился, гадёныш! Но всё же прехорошенький. Интересно, могло ли у меня с ним что-то сложится в моём мире?

— Прошу, — рыцарь подставил руку.

Я замялась. Наши отношения ещё не переросли в такую стадию, чтобы… Брэнот, не дождавшись пока я возьму его под руку сам положил мою ладонь себе на предплечье.

— Привыкай к моим рукам, Фотиния.

Мне стало ещё более неловко, зато та моя часть, которая симпатизировала Брэноту возликовала. Я ощущала его мышцы под одеждой и чувствовала, что у меня подгибаются колени.

Мы остановились на возвышении, откуда был хорошо виден пруд с золотыми карпами. Всё же здесь очень красиво. Как и сам лорд. К такому можно привыкнуть.

— Всего троих слуг вы освободили от обязанностей. Если учесть, что они себе позволили в отношении вас… — Брэнот развернул меня к себе лицом, отчего ёкнуло сердце. — Отчего же вы оставили Филиса?

Опять Филис. И что это так поперёк горло стал младший конюх достопочтенному лорду? Сам бы увольнял раз ему так хочется.

— Я попросила уйти только тех, что не справлялись со своими обязанностями, например, то что готовили…

— А Филис, значит, справляется, — прокомментировал сэр рыцарь и прозвучало это как-то неоднозначно.

Я решила не поддаваться на провокации и сделала вид, что не поняла намёка. Но Брэнот так просто не оставил тему меня и Филиса:

— Младший конюх получил от вас расположение. Полагаю, при данных обстоятельства я имею право на такое же.

Расположение? О чём он? Про поцелуй что ли? Брэнот приподнял моё лицо за подбородок и наклонился. Колени снова начали подгибаться и я обхватила его за плечи. Он коснулся моих губ сперва слегка, потом более настойчиво, углубил поцелуй. Не могу сосчитать сколько поцелуев было в моей жизни, но ещё ни разу я не испытывала такого трепета как с этим рыцарем, притащившим меня против воли в свой мир. Меня окутал приятный мужской запах с нотками лаванды. Хотелось ещё, хотелось раствориться в этом новом захлестнувшем меня чувстве. Но Брэнот вдруг отстранился, а его лицо помрачнело. А меня пронял страх. Ему не понравилось со мной целоваться!

— Что-то не так? — Спросила я каким-то незнакомым голосом.

Он ответил не сразу, но всё же ответил:

— Вы слишком искусны. Сколько мужчин у вас было? Не отвечайте, не хочу знать.

Захотелось садануть Брэнота чем-то тяжёлым и побольнее. Испортить такой момент. Я уже почти сдалась, но он тут же напомнил, какой он гад. Я развернулась и собралась было уйти прочь, но рыцарь удержал меня за локоть.

— Погодите. Мне есть о чём сообщить вам, — проговорил он. — Сюда выехал брат моего отца с женой. Дядюшка Колояр с тётушкой Пульхерией. Постарайтесь не осрамиться перед ними.

Снова возникло дикое желание садануть Брэнота и чем-то особенно тяжеловесным.

Проснулась от пряного аромата свежей выпечки и перебранки служанок.

— … это не ваша забота приносить даме Фотинии еду, а моя. И вообще, дама теперь завтракает со своим будущим супругом, — донёсся раздражённый голос Дарены.

— Может предоставим выбор самой барышне, — раздался мелодичный голос Изеллы, — а вот и барышня проснулись. Доброго вам утречка, я принесла рогалики, которые вам пришлись по вкусу.

Я приподнялась на локте, соображая, как разрешить спор. Не хотелось обижать Дарену, но запах свежей выпечки был таким манящим, да и новую повариху обижать не хотелось.

— Вот, разбудили даму Фотинию, — Подбоченилась Дарена. — Говорю, уходите.

— Полно, Дарена, — решилась я всё же занять сторону кухарки, — ты, молодец, строго блюдёшь порядки, но выпечка сейчас действительно кстати. Сладкие рогалики с какао – именно то, что сейчас мне нужно.

Дарена фыркнула и вышла, захлопнув дверь сильнее, чем требовалось. Не, всё же Вздорной её прозвали не просто красного словца ради.

— Вы очень добры, лорду Макотскому несказанно повезло, — сладко мурлыкнула Изелла, устанавливая рядом со мной поднос с какао и рогаликами.

— Да уж… — отозвалась я, откусывая лакомство.

Вспомнились его лобызания с Миленой. Вот кого он действительно хотел бы видеть своей женой. Но попал в ловушку собственной чести. Болван!

Тем временем Изелла изучала мои три платья, одно бесформеннее другого.

— Неужто в графстве не нашлось чего-то менее безобразного, — сморщила она носик.

Я хихикнула и чуть было не подавилась. Так смело критиковать лорда-нанимателя! Почувствовала уважение к этой женщине.

— Я могу сшить для вас красивое платье. Что скажете, барышня?

Предложение конечно заманчивое, но Дарек на пошив для меня платье вряд ли расщедриться, да и графская казна была не такая уж... «графская».

— Нет, спасибо, не хочу вас обременять. Да и денег мне на новое платье вряд ли выделят, — вздохнула я.

Чего таиться? Сказала как есть. А вот повариха меня удивила и как-то про между прочем перешла на «ты».

— Ну что ты, милая, какие деньги. Мне в радость угодить своей благодетельнице.

Благодетельнице? Ну да, наняла я её. Может это и нормально, что Изелла хочет мне как-то отплатить.

— Прошу, разреши мне такую малость как платье.

— Ну хорошо, — улыбнулась я, допивая какао.

Изелла тоже улыбнулась, взяла мой гребень и принялась расчёсывать мне волосы. Даже Дарена такого не делала. Новая повариха – та ещё подлиза. Но мне было с ней так комфортно, как будто это была тётя Марина. Тётя Марина! Грустит ли она обо мне? Ищет ли меня?

— У тебя красивые густые волосы, милая. Прям как у меня. А чтобы проседи не появлялись, нужно меньше грустить и больше улыбаться.

В ответ я невольно улыбнулась и показалось, что на душе стало чуть легче.

Во время завтрака Брэнота не было, как и Дарека. Зато Изелла расстаралась на славу. Блинчики с черникой, запечённая рыба, грибы с гусиной печенью. И всё так красиво оформлено. Боюсь с новой поварихой я скоро так раздамся, что три бесформенных платья в моём сундуке станут мне в пору.

Как рассказала Дарена, лорд уезжал на охоту, правда на какую именно охоту я узнала только когда увидела «дичь». Я вышла прогуляться и застала возвращение Брэнота с ним был Стоян – его оруженосец и незнакомый мне черноволосый рыцарь, как и Брэнот, закованный в броню. Черноволосый повернул ко мне голову и поклонился, я сделала книксен. Подошёл Брэнот.

— С возвращением, лорд Макотский, — произнесла я и было присела в книксене, но граф изТьери удержал меня за локоть и поцеловал тыльную сторону ладони.

— Это сэр Горан, лорд Готинский, сын лорда Предрага Готинского, рыцарь Ордена Чести, защитник правых и бич всех ведьм. Дама Фотиния, моя будущая супруга. Наша помолвка назначена на следующий четверг.

Ещё один из мужского клуба рыцарей-охотников на ведьм.

Сэр Горан завладел моей рукой и также как и Брэнот облобызал, только чуть дольше задержал её у своих губ. Вроде бы черты лица этого лорда Готинского были вполне симпатичными, но вместе они смотрелись отталкивающе. И сам черноволосый отчего-то мне сразу не понравился. Эдакая нелюбовь с первого взгляда.

А потом я увидела её. Дичь. Веснушчатая девушка с рыжеватыми волосами, изящно перехваченными голубыми ленточками в зелёном запачканном грязью платье и закованная в кандалы. Девушка пела тоненьким мелодичным голосом странную песню: