— Мудрёно говорите, дама Фотиния, — изумилась Ганна.

— Чистая вода – залог здоровья, — изрекла я новую мудрость. — А теперь, хорошо бы сбить температуру. Есть у вас уксус или просто студёная вода? Сейчас кипятить не обязательно.

Ганночка снова юркнула на кухню, а Дарена положила мне руку на плечо.

— Спасибо вам, дама Фотиния, что стараетесь помочь, даже если не…

— Всё получится, — оборвала я служанку, и сама подивилась появившемуся откуда ни возьмись оптимизму, — непременно получится.

Уксус. Никогда не любила этот запах. Что ж. Смочила тряпицу, которых рядом с Ратмиом оказалось в изобилии в уксусе стала протирать лоб, запястья и щиколотки.

— Дама Фотиния, нам нужно идти, — вздохнула Дарена.

Проснувшийся доктор во мне запротестовал.

— Вы говорили, что лорд прибудет только завтра. Я бы осталась на ночь, понаблюдала. Вторую таблетку можно не ранее, чем через три часа.

— Хорошо, — сдалась Дарена, даже не попытавшись попрепираться. Здоровье ребёнка было для неё дороже места в господском замке.

— Матушка, дама Фотиния, может я пока на стол накрою? — Спросила Ганна.

— Накрывай, доча, — дала добро Дарена. — Вы уж не обессудьте, дама Фотиния, еда у нас более чем скромная и вам может прийтись не по вкусу.

— После варева Драгомира мне и мухоморы жаренные зайдут, — вяло сострила я.

Служанка улыбнулась. Первая её улыбка, которую я увидела.

— Раточка уснул, — прошептала Дарена, гладя сына по голове, — Жар спал. Жар спал, дама Фотиния! Спи, Раточка, отдыхай. Дама Фотиния, жар спал.

В свете единственной свечи видно было плохо, но мне показалось, что Дарена расплакалась. У меня на душе тоже полегчало. Помогло! Как хорошо, что помогло.

— Идёмте кушать, — позвала Ганночка.

Дарена провела меня на кухню с большой глиняной печью.

«Почти русская печь», — отметила я.

На застеленном тряпичной скатертью столе были расставлены три деревянные миски с деревянными ложками, посередине красовался горшок с жаренными овощами. Ганна разложила бобы, капусту и лук по нашим чашкам и после короткой молитвы мы приступили к трапезе. Ела с удовольствием, на вкус это было гораздо приятнее, чем варево для слуг замковой поварихи, о чём я не преминула сказать хозяйкам.

— Здесь восемь таблеток, — сообщила я, протягивая Дарене аспирин. – Пить его при таких же симптомах, как у Ратмира, в день по таблетке, в крайнем случае, если плохо будет помогать, — по две таблетки, но не больше пяти. Это весь мой запас такого лекарства, не потеряйте. А вот это – продолжила я, вынимая пластину угля, — при отравлениях, когда живот сильно болит, за раз можно до четырёх таблеток. Оставляю вам.

Дарена приняла пластины с таким благовением будто это были святые мощи, да и Ганночка взирала на них с трепетным воодушевлением.

Спала я в их общей спальной комнате. Для меня освободили кровать Ганны, а девочка улеглась рядом с матерью.

— Дама Фотиния, дама Фотиния, — щебетал кто=то над ухом.

Ганна – поняла я, открыв глаза.

— Дама Фотиния, вас нам сам Бог послал, — не унималась девочка.

— Здравствуй, Ганна, — зевнула я, приподнимаясь на локте.

Мне ответили сразу два голоса. Один Ганны, а второй.. Я обернулась к кровати, где лежал больной ребёнок. Ратмир уже сидел и на его губах играла озорная улыбка.

— Как себя чувствуешь? — Подлетела я к нему, притронулась ко лбу – прохладный.

— Как здоровый! — ответил мальчик тоненьким детским голоском. — А вы у нас жить будете, правда? И сказки будете сказывать?

Я улыбнулась и взлохматила ребёнку волосы.

— К сожалению, жить с вами мне не позволят, а вот сказку – хоть сейчас расскажу, ты только чего-нибудь перекуси или хотя бы молока выпей, а потом прими таблетку.

С кухни донёсся звук бурления, наверно Дарена готовила завтрак.

— Я сейчас, — пискнула Ганна и кинулась на кухню.

— А какую сказку вы расскажете? — воодушевился ребёнок.

— Про бедную попаданку и про злого рыцаря, — объявила тоном бывалого сказочника.

— А кто такая попаданка и разве бывают злые рыцари? — Удивился малыш.

— Ещё как, — усмехнулась я. — А попаданка это тоже самое, что чужестранка.

Сказку я рассказала. Свою, авторскую, о том, как чужестранка после кораблекрушения оказалась в незнакомой стране, а злобный жестокосердный рыцарь похитил её и заточил в своём замке, приказав слугам всячески над бедняжкой издеваться, что б чувствовала она себя как можно несчастнее. На вопрос Раточки зачем, я ответила, что рыцарь этот любил боль и страдания, а потому чинил людям гадости при каждом удобном случае. Но чужестранка не отчаивалась и не теряла надежду сбежать. И вот однажды она связала простыни, одеяло и шторы и по ним спустилась из окна башни, где её держал злой рыцарь. Рассказывала я красочно в сочных подробностях, так что дети слушали, затаив дыхания, искренне переживая за судьбу бедной чужестранки. Конец моей сказки был счастливым. Героиня добежала до моря и вплавь добралась до своей страны, где её с нетерпением ждала семья.

— Человек не может переплыть море! — Насупилась Ганночка.

— А чужестранка была не просто человеком, а из рода русалок, — пояснила я.

— Значит у неё был русалочий хвост? — Нахмурился Раточка.

— Нет, ей досталось только умение хорошо плавать.

— А злой рыцарь погнался за чужестранкой? –— Не унималась Ганночка, которой отчаянно хотелось продолжения.

Я хотела было сказать, что он кинулся за ней в море, но утонул потому что плохо плавал, но решила сжалится над детской психикой.

— Нет, он боялся моря, а потому только и мог что трясти кулаками, стоя на берегу в приступе бессильной злобы.

— Всё дети, нам с дамой Фотинией пора, — отрезала Дарена.

Повторив наказание о приёме таблеток и попрощавшись с Ганной и Ратмиром я вышла вслед за Дареной.

— Славный дети, — улыбнулась я Дарене.

Та остановилась напротив неё, лицо служанки посерьёзнело.

— Вовек не забуду, что вы для нас сделали, — проговорила она.

— Вы первой меня спасли, хотя я бы и так помогла, — махнула рукой.

— Тот злой рыцарь, о котором вы рассказали сказку, это – наш лорд? — Шёпотом спросила Дарена по-прежнему не двигаясь с места. —А чужестранка – это вы.

Дарена оказалась догадливой. А я-то решила, что будет не так просто провести параллель со сказкой.

— Прототипы вы верно подметили, — я косо улыбнулась.

Но Дарена продолжала стоять, я внимательно на неё посмотрела и даже сделала жест рукой, но она не спешила, будто решаясь на что-то.

— Уходите, — вдруг выдала служанка. — Уходите, — повторила она, видя, что я опешила. — Вы же этого хотели? Сбежать из замка?

Я тоже, в свою очередь, посерьёзнела и отрицательно показала головой.

— Как вы будете растить детей, если лишитесь работы? А ещё и телесное наказание получите как Малуша. Нет, я вернусь. К тому же мне некуда идти. В прошлый раз я это поняла. Мне никогда отсюда не выбраться, никогда не вернуться домой.

Последняя фраза прозвучала с таким отчаянием, которое я не собиралась вкладывать. И мне вдруг сделалось так себя жалко, что это, вероятно, отразилось и на лице, и в голосе. Дарена ничего не ответила, молча приобняла меня, и мы двинулись в замок злого рыцаря.

В замок мы вернулись тем же способом, которым его покинули. По дороге нам встретилась влюблённая парочка и мужчина очень уж походил на Дарека… Неужели чёрствый как старая корка сорокалетний кастелян способен на возвышенные чувства? Обнимается и порхает вокруг девушки словно юный пастушок. Мы с Дареной переглянулись, но комментировать не решились. По глазам поняла, что служанка не в курсе похождений байстрюка. А она знает, что ходят слухи о её отношениях с незаконнорождённым братом лорда?

Добрались мы незамеченными. Стражей было мало и ни один нам не встретился. А кроме влюблённой парочки, которая была слишком увлечена, чтобы обратить внимание на проходящих мимо, все ещё спали.