Силуэты Ауды и Аиды опавшими листьями стали с хохотом кружиться вокруг меня. Всё быстрее и быстрее. Одна из несущихся по кругу веток оцарапало мне лицо.

— Славно, не придётся самой себя кромсать, — скривилось я и произнесла сплетение: — Стихни ветер, рассейся туман. Сгиньте ведьмы, исчезни дурман.

Разом ветер затих, а мгла растаяла словно её и не было. Наваждение исчезло.

«…убить чистой магией практически невозможно», — вспомнила слова Изеллы. Они не могут меня убить. Особенно на расстоянии.

— Пугайте детей своими дешёвыми трюками! — Крикнула в пустоту.

Ко мне подбежал Брэнот.

— Что случилось? — Он осмотрел меня, потрогал на ощупь.

Как приятно когда о тебе так волнуется любимый мужчина.

— Всё хорошо. Чудится всякое.

Я не хотела его волновать лишний раз. Пока во мне ведьминская кровь я смогу себя защитить.

— Идём приляжешь, — решил он.

Мы вернулись в замок и уселись перед камином в большой зале. Теперь, когда слуги старались лишний раз на глаза не попадаться, здесь стало как-то пустынно что ли. Но мне было всё равно, лишь бы мой лорд был рядом. Я положила голову ему на плечо, а Брэнот обнял меня.

— Слуги меня бояться. Рыцари – ненавидят. Равно как и ведьмы. Но мне нет дела до их чувств. Только один человек важен для меня, только он имеет значение. Это ты, граф Макотский, защитник правых и бич всех ведьм.

Брэнот привлёк меня к себе поближе и прошептал на ухо:

— Пускай обрушаться скалы и разверзнутся небеса, но я не откажусь от тебя, дама Фотиния. Пусть даже мне придётся сразится со всем миром.

— Боюсь что так и будет, — ответила я, зарываясь рукой в кудри его густых волос.

Не знаю сколько мы ещё так просидели, но как в продолжение разговора к нам ворвался слуга.

— Господин, — начал он, а потом пульнув в меня растерянный взгляд, добавил, — дама Фотиния.

— Ну что, говори уже, — поторопил рыцарь.

— Подъехали рыцари с челядью. Приказать открыть ворота?

— Нет! — Рыкнул Брэнот и вскочил на ноги. — Мост не опускать, ворота не открывать. Я поговорю с ними.

Он коротко поцеловал меня в губы и ушёл.

Я чувствовала, что рыцари прискакали по мою душу. Рыцарь Ордена чести, бич всех ведьм, пригрел на груди одну из них. Я горько усмехнулась. Сколько же неприятностей будет у моего лорда из-за меня.

Тут в дверях появилась молодая, но немного неказистая девушка, держащая в руках поднос с чаркой вина.

— Дама Фотиния, — робко заговорила она. — Я ваша новая служка. Не желаете ли вина, госпожа?

Новая служка. Значит Дарена настолько боится меня, что у меня теперь новая служка.

— Да, подай, — махнула я рукой.

Неказистая девушка торопливым семенящем шагом подошла ко мне и протянула чарку.

Сделала пару глотков. Сладкое, тягучее, вяжущее. И как же хочется спать…

Очнулась со связанными руками и кляпом во рту, лежащая на сене. Не сразу поняла в чём дело. В голове гудело. Сознание возвращалось постепенно. Кажется я в каком-то сенном помещении. Вокруг раскиданы подушки – позаботились, чтобы мне было мягко. Новая служка. Вот зараза.

— … не вынимайте у неё кляп, не развязывайте рук и ног и смотрите, чтобы она не порезалась, — услышала я за воротами до боли знакомый голос. Дарек.

Ворота начали открываться. Я сделала вид, что сплю. Вошли кажется двое. В нос ударил запах дыма, от которого дико хотелось спать. Пыталась сопротивляться, но желание уснуть пересилило меня.

Очнулась уже под утро. Передо мной кто-то сидел на корточках. Постепенно очертания приобрели резкость и я узнала Горана. Это он?! Он меня похитил?! Приподняла голову.

— Ты наверно решила, что это я тебя здесь держу, — догадался он. — Нет. К несчастью не я. К слову, к несчастью для нас обоих, потому как я тебя сжигать бы не стал. Служку подкупил Мокшан. Этот основатель Ордена чести весь на нервы изошёл, когда узнал, что ты, ведьма, живёшь себе поживаешь в доме старины Брэнота и вот ты здесь. Жаль.

Он дотронулся до моей щеки, я резко дёрнулась в сторону. Но Горана моя попытка сбросить его руку только позабавила и он схватил меня за подбородок.

— Тебя уже приговорили к сожжению. Единственный способ спастись для тебя – судебный поединок. Если твой любезный Брэнот решит биться за тебя, я выступлю на стороне обвинителей. Хочу что б ты знала, пару раз мы сходились с графом Макотским на турнире. И ни разу он не продержался дольше ста ударов церковного колокола. Но, я признаю, что сэр Брэнот – достойный рыцарь. Для меня будет честь биться с ним.

С этими словами Горан встал и вышел, а вместо него зашёл слуга с курильницей. Опять этот запах, заставляющий смежить веки…

Гул. Неразборчивый рёв толпы, как гудение телевизора, который хочется выключить, но невмоготу подняться для этого с кровати. Постепенно окружающая действительность начала приобретать чёткость, а среди гомона прорезалось чёткое «ведьма».

Боль в челюсти, руках и ногах. Кляп по-прежнему во рту. Руки и ноги связаны, вернее привязаны к столбу. На этот раз я в вертикальном положении, тело покрывает длинная холщовая рубаха, босые ноги касаются веток. Веток!

«Меня сейчас сожгут» — прорезалась среди туманного сознания едкая как серная кислота мысль.

Встрепенулась, заозиралась вокруг. Напротив стоят рыцари. Долбанные рыцари Ордена чести. Чуть поодаль собрались чуть ли не все местные. Некоторые были разряженные в сверкающие драгоценности, другие просто прилично одеты, но большинство выглядело замызгано – грязные рубахи, изношенные юбки. В толпе мелькали даже совсем маленькие дети. Разношёрстная публика собралась смотреть на зрелище. И зрелище это я – обугливающаяся ведьма.

Где же Брэнот, мой лорд? Мне и хотелось его увидеть и не хотелось одновременно. Сознание подсказывало, что если мой рыцарь вступится за меня, то скорее всего падёт от меча Горана, но частичка подсознания надеялась что Брэнот прискачет на своём белом коне и сразит всех, чтобы только спасти меня. И голос этой наивной моей части становился всё слабее с каждой минутой.

В стороне четверо здоровяков принесли паланкин. Кто-то особо знатный хотел увидеть представление. Может какая-то знатная дама. Паланкин поставили на землю и откинул часть полотна. Сердце пропустило удар. Я увидела Брэнота. Он сидел там, в паланкине, неподвижный как живая статуя. Лорд Макоты выглядел точно также как когда-то сэр Велизар. Рыцарь угрюмо смотрел в одну точку, а из его глаз текли слёзы. Позади Брэнота возвышалась тёмная фигура Дарека. Что они с ним сделали!? Ублюдки!

Вперёд выступил Мокшан. Прочистив горло седовласый основатель Ордена чести заговорил:

— Почтенные господа, почтенные дамы, честные жители славной Макоты, эта женщина, называющая себя Фотинией – ведьма. Доблестные рыцари, что пришли со мной узнали её, ту что стояла среди богомерзких тварей как одна из них. Ордалии ни к чему. Мы вынесли решение спасти её заблудшую душу в очищающем пламени.

В толпе прокатился гул, раздались одобрительные возгласы. Маленький мальчик, сидящий на шее у здоровенного детины в лохмотьях захлопал в ладоши.

Но я не глядела на собравшихся. Не вслушивалась в слова сэра Мокшана. Я неотрывно смотрела на моего несчастного лорда. Даже когда палач приближался ко мне с зажжённым факелом, от которого расходился едкий запах дыма, я не отвела глаз от моего бедного Брэнота. Сгореть заживо. Как и мой отец. Скоро узнаю каково ему было.

— Судебный поединок! — Вдруг раздался громогласный окрик въезжающего в толпу закованного в латные доспехи всадника на массивном гнедом жеребце.

— Требую судебного поединка! — Снова раскатисто прокричал наездник, его лицо скрывало стальное забрало.

Подъехав ближе, он спешился.

Сердце бешено застучало искоркой надежды, как и все, включая моего бедного Брэнота, я смотрела на таинственного рыцаря. По крайней мере выглядел он как рыцарь.