— Тётя Пульхерия настаивает на проверке невинности.

Что? Фу. Нет. Ненавижу когда меня осматривают. И гинекологов всегда не любила. Я поморщилась. Брэнот это понял по-своему.

— Я найду повитуху, заплачу десять серебряников, и она скажет то, что должно.

Перед тем как подумать я размахнулась и наградила Брэнота смачной пощёчиной. Но в общем-то подумав я бы сделала тоже самое.

Рыцарь округлил глаза и интуитивно приложил ладонь с покрасневшей щеке.

— Простите меня, если оскорбил. Но… скажите… мне нужно платить повитухе?

Еле удержалась, чтобы не залепить вторую плюху, чувствуя, что начинаю входить во вкус. Но тут дверь открылась и в спальню зашли ещё двое – Пульхерия со своей кормилицей.

Тётушка Пульхерия – затейница проверки невинности – смерила Брэнота внимательным взглядом.

— Вижу, дорогой племянник, ты уже рассказал о… — она замялась, — некоторой необходимости. — Я продолжала хранить молчание и почтенная дама продолжила. — Нет нужды ни ждать, ни искать повитуху: моя кормилица прекрасно справится с проверкой.

Я посмотрела на нянюшку, совсем недавно прочитавшую нам скучнейшую «Песнь» о скучнейшем рыцаре. Брэнот выглядел растерянно и смотрел куда-то в сторону, поднять на меня глаза он видимо стеснялся.

— Вы тоже собираетесь смотреть? — Я мазнула ненавидящим взглядом по бесстыжему рыцарю.

— Я… Я… — краснея как спелая вишня промямлил лорд Макотский.

— Выйди, Брэнот, — не выдержала Пульхерия.

Когда рыцарь вышел, нянюшка скомандовала снять исподнее, задрать юбку и наклониться. Стиснув зубы исполнила. Получила разрешение встать и одеться. Пульхерия смотрела на меня уже как-то более благосклонно. А я чувствовала себя какой-то в лёгкой степени поруганной. Было стыдно и обидно одновременно.

— Можешь зайти, Брэнот, — крикнула в дверь Пульхерия.

Дверь робко приоткрылась, впуская лорда Макотского. И он и я избегали смотреть друг другу в глаза.

— Поздравляю, племянник, твоя избранница невинна, — продекларировала Пульхерия.

Я вылетела из комнаты чуть не сбив Брэнота. Надо было на воздух. Срочно.

Вот ведь, зараза, ещё и пояс верности на меня нацепит.

Вернулась в сад и присела на край пруда, в котором жили золотистые карпы. Этим днём солнце палило просто нещадно. Как же я соскучилась по морю, ну или хотя бы вообще по любому водоёму. Эх, вот бы снова полежать на воде.

Не заметила как рядом оказался Брэнот и присел рядом. Бросила на него мимолётный взгляд и повернулась обратно.

— Как только отца не стало и мне перешло графство и титул, я делаю всё возможное, чтобы поступать по чести и совести, быть справедливым, — заговорил Брэнот. Я не перебивала. — Негоже так говорить, но мой батюшка был дурным человеком. Нередко поступался честью ради прихотей. Был жесток и мстителен. Дурно обошёлся с матерью Дарека, безвременно укоротил жизнь моей собственной матери, измывался над слугами и крестьянами. Иногда мне до сих пор слышатся крики из подвала замка. Отец предпочитал раскалённое железо, но не гнушался и свежеванием.

Он замолчал. Я посмотрела на Брэнота, сверлящего взглядом пруд с золотистыми карпами. Как ни странно, но захотелось его утешить.

— Не вините себя за проступки отца, вы тут ни при чём. Дети не отвечают за проступки родителей.

Брэнот покачал головой.

— Я унаследовал его замок, его земли, имя лорда Макотского. Конечно я ответственен за его проступки и не могу не корить себя.

Теперь передо мной открылся новый Брэнот, более глубокий и понятный, чем тот, что был до этого.

— Здесь нет водоёмов, где можно поплавать? — Вдруг неожиданно для самой себя спросила я. Это вроде как подсознательная мысль наложилась на сознательную.

Брэнот повернулся ко мне и с удивлением посмотрел. Да уж, слишком резкая смена темы разговора.

— Вы умеете плавать?

Умею ли я плавать? Я обожаю плавать и чувствую себя несчастной если долго этого не делаю.

— Да, — решила я ограничиться одной частицей речи.

Рыцарь посмотрел на меня своими удивительными большими зелёно-голубыми глазами.

— А я – нет.

Я ненадолго застыла. Сложно представить что кто-то не умеет плавать когда сам делаешь это с малолетнего возраста.

— Хотите научу? — Произнесли мои губы прежде, чем мозг обработал информацию.

Брэнот просиял, вскочил на ноги и протянул мне руку, помогая принять вертикальное положение.

— Попробуйте.

Я схватила его за руку и пружинисто поднялась. Брэнот продолжал стоять, держа меня за руку. Сделалось неловко. Он отпустил мою ладонь, я взяла его под руку, и мы двинулись за замковые ворота.

Граф Макотский подал знак и подъёмный мост опустили.

Мы вышли за замковые ворота, и я ахнула от окружающей меня красоты и дурманящего аромата цветов. Вокруг полевые цветы – белые, красные, жёлтые, голубые, фиолетовые окружённые сочно зелёной травой, а над ними порхают бабочки и вьются стрекозы. У нас в России такой красоты нет. Вернее, есть, но очень непродолжительное время, пока не приходят мужики с газонокосилками и не оставляют после себя безобразную пустошь.

— Тут прекрасно, — выдохнула я всей грудью вдыхая божественно душистый аромат.

Озеро, к которому мы пришли было окружено плакучими ивами и камышом, а её искрящаяся на солнце голубоватая гладь манила обещанием прохлады. Где-то недалеко щебетали пеночки-теньковки.

И тут настал ещё один неловкий момент. Нужно снять платье. Рыцарь смотрел заинтересовано. Завязки были сзади, я завела руки назад и начала расшнуровывать – за всё время пребывания в замке приноровилась довольно неплохо.

— Я помогу, — шепнул на ухо Брэнот и ловко расправился с оставшимися шнурками.

Подумала, что также он будет расшнуровывать мне платье после венчания и залилась краской.

— Раздеваться полностью? — Спросил рыцарь. Краем глазом заметила, что его щёки тоже покрывает румянец.

Нет, на сегодня демонстрации интимных мест довольно.

— Нет, конечно, в исподнем, — ответила.

Граф издал вздох то ли облегчения, то ли разочарования.

Когда мы остались разутые и в нижнем белье, я потянула его за руку в воду, которая действительно оказалась прохладной, но нагретой солнцем достаточно, чтобы не бояться переохлаждения. Зайдя в озеро по пояс, я не удержалась и проплыла несколько кругов вокруг Брэнота. А тот слукавил, что не умеет плавать, держаться на воде он мог, правда недолго. Я снисходительно похвалила его умения и легла на воду. Солнце было в зените и нещадно слепило глаза. Я зажмурилась отдаваясь приятным ощущениям покачивания.

— Как же я сглупил когда принял за ведьму русалку, — манерно ударил себя по лбу рыцарь, я в ответ улыбнулась не открывая глаз. — Сказали, что научите плавать – так учите.

Хорошо. Я встала на цыпочки. Вода мне доходила до подбородка.

— Ложитесь на спину лорд Макоты, а я буду вас придерживать и не бойтесь, не отпущу. Просто расслабьтесь пусть даже лицо немного погрузится в воду.

— Не отпустите? — Переспросил Брэнот, следуя указаниям.

— Нет, — заверила я.

— Тогда не отпускайте, — как-то двусмысленно произнёс он, ложась на спину.

Я придерживала его, ощущая под одеждой упругие мышцы, а заглядывая в глаза, которые он так и не закрыл несмотря на палящее солнце, отметила их схожесть с цветом озера. Такие же зелёно-голубые и глубокие.

— Теперь ваша очередь мне довериться, — Брэнот говорил, продолжая лежать на воде. — Можете рассказать всё что угодно. Всё что угодно, Фотиния.

Боюсь, дорогой рыцарь моё «всё что угодно» куда больше чем-то твоё «всё что угодно» которое ты себе представил. И к моему «всё что угодно» ты ещё не готов и вряд ли когда-нибудь будешь.

Вдруг рыцарь обхватил меня руками, продолжая лежать на воде.

— Где мне найти твою рыбью оболочку, чтобы уничтожить её и удержать тебя навечно?

— В сундуке на дубу цепями прикованном, — включилась я в игру.

— Отправляюсь туда немедля, — прошептал лорд Макотский и накрыл мои губы горячим поцелуем, на который я отвечала столь же страстно.