Мы влились в шумный людской поток. Дороги в Феофиловом городе не мостились, представляя собой просто утоптанную землю. Осенью и зимой, когда почва раскисала, от телег и копыт лошадей улицы превращались в сплошное месиво грязи, а летом, в сухую пору, все это застывало ухабами и колдобинами. Потому шли мы медленно, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться, и не особо отвлекались на творившееся по сторонам. Тем не менее, судя по бойкой торговле на расположенной поодаль ярмарке, по веселым перекрикиваниям прохожих, было понятно, что люди живут своей привычной жизнью. В общем, царство как царство, а не какое-то средоточие зла, как я уже представила в своей голове.

Мы с Мартином как раз свернули в узкий переулок между домами, когда от стены отделилась фигура в серой бесформенной хламиде, накинутой на голову. Человек положил руку на плечо моему спутнику и хриплым свистящим шепотом произнес:

— Папаша, поделись монеткой!

Фей в мгновение ока схватил наглеца за запястье и, крутанув вокруг себя, прижал лицом к стене дома. Неизвестно откуда появившееся острое лезвие уперлось в складки хламиды в районе печени:

— Ты чё, малец, обхождение попутал?! — рявкнул Мартин. — Ты как к уважаемому человеку обращаешься?!

Фигура завозилась, безуспешно пытаясь освободиться, а потом жалобно проскулила:

— Елень Ягинична, скажите своему другу, что он мне сейчас руку вывихнет!

— Ратмир?! — удивилась я.

— А кто ж еще!

— Ты зачем на Мартина напал?!

Фей отпустил студента, и тот, скинув капюшон хламиды, стал ожесточенно растирать вывернутую руку, с неприязнью косясь на моего спутника.

— Я ж пошутить хотел, — проворчал Ратмир. — Увидел вас, обрадовался. Нам Водьяр Иванович весточку по воде прислал, что вы из Лукоморского филиала сбежали, а зеркало яблочное с собой не прихватили. Вот мы и дежурили каждый день по очереди, чтобы вас не пропустить!

— Когда встречают, выходят и здороваются, а не исподтишка нападают, — проворчал сконфуженный Мартин, помогая парню отлепиться от стены.

Ратмир не ответил, опасливо покосившись на фея:

— Пойдемте, вас все уже ждут, — произнес он, махнув рукой. — Постоялых дворов тут в округе нет по приказу царя Феофила, так что мы все гостим у троюродной тетки Еремея. Я покажу дорогу.

Парень провел нас извилистыми закоулками к неказистому приземистому дому, зажатому с обеих сторон заборами соседей. Строение было ветхим, хотя в нем и ощущался недавний приток свежей молодой крови: покосившееся крылечко было заботливо подновлено руками Еремея и Ратмира, внутри избушка была начисто выметена и выскоблена стараниями Ирии. На окнах висели новые, расшитые рукой Туриславы занавески. У печи хлопотала маленькая, но очень крепкая старушка, приветливо улыбнувшаяся нам беззубым ртом.

Мы с Мартином, соблюдая все ритуалы знакомства, прошли в дом, поклонившись хозяйке и печи, и тут же попали в радостные объятия студентов. Все гомонили, искренне радуясь встрече. Нас усадили за стол, сытно накормили, а после проводили в выделенную студентам для ночевки сухую и уютную клеть.

Там мы, наконец, остались наедине. Турислава, не доверяя тонким стенам, предусмотрительно наложила защитные заклятия от подслушивания извне. Я одобрительно кивнула студентке, а та, закончив плетение, заговорила первой:

— Елень Ягинична, мы сделали все, как вам и обещали. Вели себя тихо, в опасность не лезли, собирали новости. Назар здесь, мы видели его вместе с царем Феофилом во время встречи заграничных гостей… Выглядел он хорошо, сидел подле отца, улыбался. Не похоже было, что его удерживают здесь силой.

— Турислава даже смогла в царские палаты к нему проникнуть, — нетерпеливо перебила подругу Ирия. — Получилось им свидеться!

Я удивленно уставилась на студентов:

— Как вам это вообще удалось?! Неужто вас внутрь пустили?!

— Меня пустили, — с гордостью ответила Турислава. — Пришлось, правда, потрудиться для этого.

— Она полотно соткала, до того тонкое, что сквозь колечко протащить можно было, — пояснил доселе молчавший Еремей. — И отнесла его царю Феофилу в дар. Тому так понравилась ткань, что он велел сшить из нее рубашки. Да только никто из мастериц за это не взялся.

Турислава важно кивнула:

— И тогда меня нашли и пригласили во дворец. Спросили, смогу ли я сделать из этой ткани рубашки для царя и наследника. Я согласилась, но сказала, что мне нужно обязательно снять для этого мерки. Так меня к Назару и пустили.

— А он?!

— А он сделал вид, что меня впервые видит, — вздохнула Турислава. — Отвернулся молча. Да и не мог он ничего сказать — мы не одни были. Сдается мне, не нужна ему наша помощь. Зря мы это затеяли!

— Не зря, — заспорила я. — Я, кажется, поняла, в чем дело!

Студенты заинтересованно придвинулись, и я пересказала им песнь, услышанную в порубе светлоярского князя.

— Конечно, это только теория, — подытожила свой рассказ я, — однако она не лишена смысла. Что если царь Феофил по незнанию поклялся отдать своего сына незнакомцу? Например, вампиру из другого мира? Если клятва была сделана по всем правилам, то жизнь Назара полностью принадлежит этому чужаку. Начни сопротивляться — клятва попросту убьет. А царь Феофил у нас вдовец. Знаю, он хотел жениться повторно в позапрошлом году, да невеста не согласилась… Так что же выходит?

— Что Назар его единственный наследник, — поняла мою мысль Турислава. — И ради жизни сына царь будет делать все, что скажет ему этот сумасшедший чужак…

— Ревиш, — произнесла я. — Думаю, того вампира, который держит на крючке царя Феофила и нашего Назара, зовут Ревиш.

— Потому Назар и сделал вид, что не узнал Туриславу, — тихо заметила Ирия. — Он понимает, что даже сбеги он из дворца — от клятвы не спрячешься. Мы ему не поможем.

— Ну-у-у… — задумчиво протянула я, — можно попробовать. Конечно, клятву такого уровня снять непросто, нужно большое мастерство. Но оно есть, например, у Горыныча. Или у Агнессы…

— Осталась мелочь, — фыркнул Мартин. — Выкрасть мальца, и дотащить его до вашей Академии прежде, чем он двинет кони от своей клятвы. Ну и незаметно пронести его мимо вампиров, коих в Лукоморском филиале сейчас как собак нерезаных. Пустяк, что уж.

— Выкрасть его, допустим, не проблема, — покачала головой я. — Турислава может снова попасть во дворец, сославшись на то, что не все мерки сняла в прошлый раз. Если в это время отвлечь чем-нибудь царских соглядатаев, то Назара можно увести в лес через Полог, он у нас с собой.

— Назар не пойдет, — не согласился Ратмир. — Клятва же.

— А кто его будет спрашивать? — хладнокровно заметила Турислава. — Дать по голове, и бесчувственного вынести. Тем более, когда он без сознания, этот… Ревиш, да?… не сможет на него воздействовать.

Я посмотрела на бородатого контрабандиста:

— А зачем нам бить его по голове? Есть гораздо более гуманный способ, верно, Мартин?

— Я со своей физиономией за портниху не сойду, — неодобрительно засопел фей, улавливая ход моей мысли. — И на личину девицы я точно не соглашусь, позору не оберешься!

Я хмыкнула:

— Я сделаю тебе личину парня! Обещаю! — а мысленно добавила: «Главное, чтобы ты не смотрелся в зеркало». Если Мартин увидит, каким женоподобным мальчиком ему предстоит выглядеть, он меня придушит…

— Ирия пусть идет с нами, — предложила Турислава. — Если начнется заварушка, лишняя подмога нам не повредит…

— Хорошо, — согласилась я. — А мы с Еремеем и Ратмиром тогда зайдем с другой стороны и отвлечем на себя все внимание.

Парни переглянулись и расплылись в предвкушающих улыбках:

— Это по нашей части! — согласился Еремей.

— Тогда у меня остался последний вопрос, — кивнула я. — Кто-нибудь сможет подделать подпись Гвидона Ольгердовича?!

…К царским палатам мы подходили двумя группами с разных сторон. Турислава, Ирия и Мартин зашли через черный ход, а мы с Еремеем и Ратмиром верхом проскакали к парадным воротам. Спешившись, мы решительно зашагали мимо стражи. Разумеется, пройти нам не дали: скрещенные бердыши ненавязчиво намекнули, что необходимо представиться. Я с достоинством вздернула нос и холодно произнесла: