Будто подтверждая мои выводы, парень расплылся в заговорщицкой улыбке:

— Ну, если вы и мне разрешите запустить в зеркало пару вредоносных заклятий, я даже посторожу, чтобы вашей работе никто не помешал!

Что?! Я озадаченно захлопала глазами. Неожиданное предложение открыло мне молодого сотрудника с новой, доселе неизведанной стороны. Откуда в неглупой с виду голове могли зародиться подобные мысли?

— Насолили? — наконец, догадалась я.

— Премии лишили, — не стал отпираться парень. — Ну, так что?

Я с сожалением покачала головой. Филиал был мне слишком дорог, чтобы разрешать подобные безобразия без моего пригляда.

— Нет, не позволю. Не дам всю работу пустить по ветру!

Парень обиженно засопел, явно разочарованный моим отказом.

— Ладно, — наконец сдался он. — Тогда договоримся, будто мы друг друга не видели.

Он вышел и аккуратно прикрыл дверь, а я проводила его задумчивым взглядом. Ох уж эта молодежь! Чем дальше, тем больше я ее не понимаю…

Однако размышлять на тему трудовых качеств подрастающего поколения времени не оставалось. Закрыв папки и удалив все следы своего пребывания, я поспешила на помощь Змею. И поспела как раз вовремя.

Ксюта, повиснув на шее профессора, страстно его лобзала, параллельно щипая за крепкую ягодицу свободной рукой. Змей замер как истукан, и старался лишний раз не шевелиться, однако свободный глаз косил в мою сторону с явной паникой. Все-таки, сдержанный и слегка холодный Девар не привык к таким страстным проявлениям чувств, и в обычной ситуации вряд ли стерпел подобный порыв. Однако сейчас он не мог отстраниться во имя общей светлой цели, и я, по достоинству это оценив, не стала затягивать момент:

— Ах ты морда рыжая! — заорала я как можно натуральнее, и даже для образа ринула на землю увесистую напольную вазу. По счастью, она не разбилась, лишь с дребезжанием покатилась по земле в сторону парочки.

Ксюта и Девар отстранились друг от друга, и девица немедленно залилась алой краской до самых ушей.

— Не стыдно тебе, бесстыжая, с женатым мужчиной лобызаться?! — меж тем продолжала вопить я, все больше входя в образ обманутой возлюбленной. Особенно славно удавалась мне жестикуляция в виде заламывания рук.

— Я… — девица явно растерялась от моего натиска, — я не причем! Это он сам!

— Это случайность! — запротестовал Девар, правда, вышло у него недостаточно экспрессивно. Да уж, актерские способности у Змея явно были ниже среднего.

— С тобой мы дома поговорим! — рявкнула я на него, а сама двинула в сторону Ксюты. — А сейчас я настроена проредить рыжие космы одной разлучнице!

— Елень Ягинична, что вы себе позволяете! — взвизгнула девица, торопливо мигрируя мимо меня к выходу из оранжереи. Я делала вид, что не замечаю ее маневра. Наконец, почувствовав, что путь свободен, коллега сорвалась с места и ретировалась из помещения со скоростью звука. Убедившись, что дверь хлопнула, мы со Змеем обменялись молчаливыми взглядами. «А ты хорош, умудрился соблазнить девицу всего за четверть часа!», — читалось в моем. Взгляд Девара ничего не выражал, но на лице расплывалась насмешливая самодовольная улыбка. Говорить вслух мы не спешили, опасаясь, что у стен здесь могут быть уши.

Лишь оказавшись в нашей комнате и плотно закрыв двери, мы, наконец, смогли спокойно обменяться новостями.

— Ну, нашла что-нибудь? — заинтересованно произнес Змей.

Я с гордостью кивнула:

— Конечно! Во-первых, к нам едет делегация из Мира Вампиров…

— Это нормально, они к нам постоянно ездят, — раздраженно перебил меня Девар. — У нас с ними договор о сотрудничестве. Что-то еще?

— Ага. Я также выяснила, почему у нас трется советник царя Берендея! Тридевятое царство хочет заключить договор о военной помощи. Они размещают на нашей территории своих солдат, а мы им за это платим подати!

Змей возмущенно встрепенулся, глядя на меня с недоумением:

— Что за глупости? Нам-то от этого какой толк?!

— Никакого, я с тобой согласна. А вот Ксюта в личной переписке убедила Гвидона Ольгердовича, что это прекрасная идея и нужно соглашаться!

— Ну нет! Если мы согласимся, они нас очень быстро приберут под свой контроль! — Змей возмущенно заходил по комнате. — Я немедленно свяжусь с Агнессой! Пусть она остановит это сумасшествие! Зачем нам подобная кабала? Мы и без Берендея способны обеспечить свою безопасность…

Я усмехнулась, наблюдая за профессором. Все же, несмотря на увольнение, он продолжал относиться к Лукоморскому филиалу как к любимому детищу, оберегая его и заботясь.

— А еще я выяснила кое-что про Назара, — отвлекла я Девара от размышлений о судьбе нашего образовательного учреждения.

Горыныч остановился, заинтригованный моей интонацией.

— И? — протянул он.

— Ну… Данных о его родителях нет, однако местом рождения указано Тридесятое царство. И еще есть его отчество. Он у нас Назарий Феофилович.

Змей присвистнул:

— Вот как? Любопытно выходит…

— Ага, — задумчиво кивнула я. — Видимо, не всех царских отпрысков нарекают Иванами…

Как и обещал, Змей почти сразу же связался с Агнессой, жалуясь ей на Гвидона Ольгердовича и требуя принять меры. Ректор Магической Академии, внимательно выслушав профессора, ограничилась сухим и формальным «Я разберусь», а после отключилась. Ответ Агнессы можно было толковать по-разному: с равной долей вероятности она могла и отреагировать, и забыть о разговоре через долю секунды. Змей на всякий случай обещал проследить за Ослятой и Гвидоном Ольгердовичем, и, хотя я сильно сомневалась в успехе предприятия, других вариантов действия у нас все равно не было.

Вечером мы встретились с практикантами, и, как обещали, поделились с ними полученной о Назаре информацией. Во время рассказа я невольно ловила себя на мысли, что не верю в злой умысел парня. Слишком уж он был увлечен учебой, вызывал доверие и притом никогда не пытался специально кому-то понравиться. Как выяснилось, так размышляла не только я.

— Не думаю, что он строил какие-то козни, — произнесла Турислава, когда поток новостей иссяк. — Если бы он был заодно со своим отцом, солдаты царя Феофила не уводили бы его силой в полон.

Я кивнула. Замечание было справедливым. Меж тем Турислава продолжала:

— Однако Назар явно знал больше, чем нам рассказывал. Поэтому я считаю, что надо сначала выручить его из беды, потом хорошенько допросить с пристрастием, а уж только после этого — осуждать.

— Что ж, — согласилась я, — тогда нечего ждать. Собирайтесь, а завтра с рассветом выйдем. Отправимся в Тридесятое царство. Сначала через Полог — на нашу поляну, а оттуда пойдем по лесу…

— Нет, — внезапно оборвал меня Змей. Я изумленно воззрилась на него, а невозмутимый профессор лишь покачал головой: — Мы с тобой никуда не идем. Ты забыла, чем это чревато? Если мы сбежим отсюда, остаток срока мы будем отбывать в заточении в какой-нибудь башне на скале необитаемого мира. А за это время Гвидон с командой превратят наш Лукоморский филиал в образцово-показательный балаган под пятой царя Берендея!

— И что? — нахмурилась я. — Бросить теперь парня на произвол судьбы?

Внезапно на сторону Горыныча стала и Турислава:

— Профессор прав, — решительно заявила она. — Вы нам здесь нужны, а не где-то в других мирах Содружества. Так что оставайтесь лучше тут. Мы и сами справимся, вчетвером. Уйдем обычным путем, через ворота. Отсюда до Тридесятого царства всяко ближе, чем от вашей поляны, быстрее доберемся. А с вами связь будем через зеркало держать.

— Доверьтесь нам, Елень Ягинична. Вы, конечно, не сильно в нас верите, но мы справимся! — поддержал девушку Еремей. — Тем более, Павел с его экспериментами дома останется. Ему, конечно, лучше, но долгую дорогу он все равно пока не выдержит…

Я задумчиво окинула взглядом четверых студентов. Они и впрямь будто повзрослели с начала практики. Турислава стала увереннее и обрела какое-то внутреннее достоинство. Хрупкая маленькая Ирия дерзко закусывала губу, готовая идти до конца по самой сложной дороге. Даже Еремей и Ратмир, обычно беспечные и веселые, смотрели на меня крайне серьезно. Может быть, Турислава говорит верные вещи. Они уже не дети. Хоть я их и опекаю, но, кажется, пора поверить в них и дать шанс себя проявить.